Ровер

Когда они направились к выходу, их окликнула Валери. Эми остановилась и постаралась выглядеть очень занятой, как будто у неё не было времени на разговоры из-за какой-то очень важной встречи.
– Я случайно услышала, что ты делаешь проект с животными для научной ярмарки, – жизнерадостно начала Валери. Эми точно знала, что она никогда не говорила таким голосом, если оставалась на ночь у друзей или ездила на школьную экскурсию.
– Да, – ответила Эми. Наверное, ты это просто подслушала, подумала она про себя.
– Здорово, – продолжала Валери. – Мы с Джейком тоже работаем над подобным! Наверное, мне не стоит этого говорить, ведь мы соперники, но всё это ради науки. Я просто хотела сказать, что если захочешь сравнить записи, мы будем только рады.
Эми ощетинилась. Её разозлил весёлый голос Валери, которая говорила так, как будто делала Эми большое одолжение. Здесь был какой-то подвох. Но Эми не попадётся в эту ловушку.
– Спасибо, – бросила она и вышла на улицу.
– Это было впечатляюще, – сказала Маргерит. – Война ботаников официально началась!
Чувство тревоги в присутствии Ровера, а также мысль о том, что Валери застала её врасплох, преследовали Эми целый день. Она высунула голову в окно, позволив ветру трепать волосы, и это немного помогло, но тем не менее Эми по-прежнему чувствовала себя встревоженной и никак не могла успокоиться. На заднем сиденье Кэти рассказывала папе про свой день, но Эми почти не слушала: она думала лишь о том, что же такое Ровер на самом деле.
Когда они вошли в дом, папа, как всегда, крикнул «Привет!». В ответ заскулила собака. Эми быстро подошла к ступеням подвала.
Сторми лежала на бетонном полу, дрожа и поскуливая.
Лабрадудль посмотрел на неё с таким ужасом и болью, что у девочки сжалось сердце. Она сбежала вниз и опустилась на колени рядом с собакой, поглаживая её по морде и чувствуя, как быстро бьётся её сердце.
– Что случилось? – спросил папа, шумно сбегая вниз. – Со Сторми всё в порядке? Она опять упала с лестницы?
– Не знаю, – ответила Эми. Она принялась ощупывать Сторми, проверяя, не взвизгнет ли она от прикосновения к суставам, но собака не сдвинулась с места. Она просто со страхом смотрела на ступеньки подвала.
– Она здорово напугана. – Папа опустился на корточки и погладил Сторми по ляжке. – Тебе надо быть осторожней. Ты ведь хорошая девочка?
– Она уже давно не падала со ступенек, – возразила Эми. – С тех пор, как была щенком.
– От старых привычек нелегко избавиться, – заметил папа.
Сторми дёрнулась, заскулила и начала пятиться подальше от лестницы. Папа гладил её и успокаивал. Эми подняла голову и увидела, что наверху стоят Ровер с Кэти и смотрят на них.
Ровер толкнул Кэти в руку, и они оба повернулись и ушли.
По телу Эми пробежала дрожь. И снова ей в голову пришёл тот же вопрос: что не так с Ровером?
Вечером, когда собаки были в своих будках, а мама с папой смотрели телевизор, Эми пробралась в комнату Кэти. Родители только что уложили сестрёнку в кровать, и Эми знала, что Кэти заснёт не сразу.
Когда Эми вошла в комнату и приложила палец к губам, глаза Кэти были широко раскрыты.
– Всё хорошо? – спросила Кэти.
– Да, прости, что помешала. Кэти, я хотела у тебя кое-что спросить насчёт Ровера. Ты… – Эми замолчала, пытаясь подобрать нужные слова. – Ты не знаешь, как Ровер всё это делает? С планшетом и всем остальным?
– Он очень умный, – уверенно ответила Кэти. – Он сказал мне, что всегда умел это делать. Ещё до пожара и несчастного случая и, может быть, ещё в большой пещере.
У Эми пересохло во рту, и она невольно отодвинулась от Кэти. Когда она услышала эти слова от своей шестилетней сестрёнки, у неё по спине мурашки побежали. Ровер что-то рассказывал Кэти, что-то неприятное, подумала она, размышляя о пожаре, несчастном случае и большой пещере.
– Когда всё это произошло? – спросила Эми.
– Не знаю, – ответила Кэти и потёрла глаза костяшками пальцев. – Но Ровер очень старый. Старше мамы с папой.
– Этого не может быть… – пробормотала Эми. Крупные собаки, такие, как немецкая овчарка, живут самое большее пятнадцать лет. Если Ровер был старше их родителей…
В голове Эми промелькнуло воспоминание: женщина, взявшая трубку, когда папа позвонил в приют для животных. Ужас и гнев в её голосе.
Как зовут собаку?
– А что ещё Ровер рассказывал о себе? – спросила Эми, внезапно обеспокоенная словами Кэти, хотя точно не понимала почему. – Он сказал тебе, кто привязал его у дороги?
– Нет, – задумчиво ответила Кэти. – Он на самом деле не говорит. Он как будто передаёт мысли мне в голову и знает, что я думаю. – Кэти зевнула и сонно моргнула. – Он надеется, что ты скоро закончишь свой научный проект. Ему надоело разрешать тебе это делать.
– Он не может мне ничего разрешить, – возразила Эми. – Он наша собака, Кэти.
– Ровер говорит, что никогда никому не принадлежал. Он не моя собака, он мой друг. Он мне сам сказал…
Кэти закрыла глаза, как будто больше не могла говорить, как будто мысли о Ровере истощили её.
Но это же безумие, подумала Эми. Твоей сестрой не может управлять собака.
Вскоре Кэти тихонько засопела, как обычная шестилетняя девочка. Но Эми ещё некоторое время сидела рядом и смотрела на неё.
Старше мамы с папой…
Ему надоело позволять тебе это делать…
Как давно Ровер обладал этими способностями?
И что произойдёт, если он больше не захочет участвовать в её эксперименте?
 
Глава 8. Спасение
Через несколько дней Эми выдвинула тяжёлый нижний ящик шкафа в прихожей и принялась копаться в его содержимом. Севшие батарейки, старый папин фотоаппарат, крем для обуви, свидетельство о рождении Кэти… ничего важного. Ничего, что бы могло ей пригодиться. Эми закрыла ящик и вздохнула.
– Мам! – крикнула она.
– Что? – раздался мамин голос из другой комнаты.
– Мне нужно сделать презентацию для научной ярмарки! Где у нас всё для рисования?
Последовала пауза: по-видимому, мама думала.
– Не знаю, милая. Наверное, я всё убрала на чердак.
У Эми внутри всё сжалось. Она должна была знать наверняка, прежде чем лезть туда.
– Ты уверена? Может быть, ты положила в другое место?
– Прости, милая! – крикнула мама. Эми почувствовала, что она улыбается. – Если подождёшь полчаса, я смогу пойти с тобой. Только закончу складывать твоё бельё.
– Всё нормально! – отозвалась Эми, и её лицо вспыхнуло от смущения. Наверное, маме казалось забавным, что она не хочет подниматься на чердак. Конечно, она бы этого никогда не сказала. Вместо этого она бы сказала, что это очень мило. И сказала бы она это таким голосом, каким взрослые говорят с маленькими детьми. Значит, ты любишь танцевать в своей комнате под музыку из «Гамильтона»? [6] Это очень мило.