Сделаю тебя своей

К счастью, до конца рабочего дня больше ничего такого не происходит, и около семи мы расходимся в разные стороны. Я — к лифту, он — в фойе ждать Любу.
Настроение отчего-то не очень. Всю дорогу хмурюсь, подбирая слова для разговора с Ромой. Как он отнесется к этому факту? А если скажет уволиться? Уволюсь, черт с этой работой, найду другую.
Ромка появляется в десятом часу, уставший, как все последние дни.
— Ну как ваша проверка? — задаю вопрос, когда он садится ужинать после душа.
— Проверяют, — вздыхает в ответ, — это дело небыстрое. Собираем пока нужные документы. Заодно ищу через кого, в случае чего, можно будет договориться.
— В случае чего?
— Ну если дело дойдет до суда или нас продолжат прессовать. Придется дать кому-то на лапу, чтобы закрыть вопрос.
— Ясно. — Он ест, а я мучительно подбираю слова. — У нас начальник тоже, знаешь, нанял человека, специалиста по кризисным ситуациям. В общем, так вышло, что это Тимур. Мираев.
Зачем-то добавляю фамилию, хотя Ромка и так понял, вижу по его взгляду и по тому, что он не донес вилку до рта, так и зависнув рукой в воздухе.
Рома смотрит перед собой, и пока ничего не сказал, я быстро добавляю:
— Меня поставили помогать ему с документами и тому подобным.
Рома переводит на меня взгляд и сразу отводит в сторону. Усмехается, но вымученно, аккуратно кладет вилку обратно в тарелку. Я закусываю губу, ожидая хоть каких-то слов.
 
 
Глава 18
Стоит тишина. Рома утыкается ртом в скрещенные пальцы, на меня не смотрит. Если он планирует уничтожить меня молчанием, то вполне близок к этой цели. Наконец поднимает на меня глаза.
— Неожиданно, — вздергивает брови. — И что?.. Как вы с ним… Общаетесь? — он практически каждое слово подбирает, обдумывая.
— Нормально. Ну то есть, все это немного странно, конечно, но… Так уж вышло.
Рома стучит пальцами по столу.
— И он не проявлял к тебе… — запинается, а я закусываю губу.
— Ром, ну зачем ты? — спрашиваю быстро. — Ты думаешь, я бы позволила?
— Нет, конечно, нет, — Рома хмурится, качая головой. — Извини, просто… Просто все это очень неожиданно. Не знаю, как реагировать. Но вы ведь общаетесь?
— По работе.
— Это надолго?
— Я не знаю, но думаю, не больше двух-трех месяцев.
Он кивает в задумчивости, а потом резко упирается в меня взглядом.
— Ты не думала рассказать ему?
— О чем? — вздергиваю брови, не сразу понимая, а когда он тушуется, хмурюсь, внутри затопляет обидой. Поджимаю губы, но потом отвечаю. — Мне не о чем с ним говорить, Ром. Гоша — наш с тобой сын, и Тимур не имеет к нему никакого отношения. А когда ты задаешь такие вопросы, я начинаю думать…
— Прости, — перебивает Рома. — Конечно, Гоша мой сын. Я его люблю. Ты же знаешь…
Киваю, отходя к кухонному гарнитуру, наливаю стакан воды, замечая, как подрагивают руки. Знаю, что Рома любит Гошу, но все равно порой у него вылетают такие фразы вроде «Я его люблю, но…» Когда любишь, не может быть но… Любовь безусловна. Особенно любовь к детям. Но я не могу винить мужа, ведь Гоша ему действительно не родной. Хотя разве родной тот, от кого родили? По мне, так родной тот, кто вырастил, кто дарил любовь, заботился, помогал, воспитывал.
— Мили… — слышу Ромин голос. — Может, нам еще попробовать?
Сжимаю стакан так сильно, что белеют пальцы. Выдыхаю, отставляя в сторону. Поворачиваюсь. Рома смотрит как будто виновато. И снова я не могу его осуждать, не могу…
— Ром, ты же знаешь, в этом нет смысла. Мы пробовали два раза, и что в итоге? Я не готова… Не готова потерять еще одного ребенка.
Он кивает, отворачиваясь. Чувствую, как на глазах выступают слезы. Доктора сказали, у нас с Ромой несовместимость. Очень низкие шансы. Мы пытались. Дважды. И оба раза были как моя личная маленькая смерть. Этот для Ромы все прошло мимо, только на словах, а для меня…
Для меня это были дети, я их чувствовала, я их успела полюбить даже за тот короткий срок, что они были в моем животе. Первый раз мы были беспечны, не ожидая ничего плохого. Второй подошли к вопросу серьезно: поддерживающая терапия, стационар. Я готова была пролежать в нем хоть все девять месяцев. Но так долго не понадобилось, малыш ушел от нас гораздо раньше.
С тех пор мы больше не пытались. Я знаю, Ромка мечтал о том, что у нас будут еще дети, наши с ним дети. Наверное, эта мысль в свое время примирила мужа с тем фактом, что Гоша не его сын. Только вот ничего не вышло. Ничего, кроме боли и отчаянья, которое тоже сменилось смирением.
— Да, ты права, конечно, — он так и прячет от меня взгляд. — Извини.
Берет вилку, начинает есть. Я растерянно за ним наблюдаю. Это все? Он больше ничего не спросит, не скажет? Я же вижу, что его задел этот момент, почему тогда он молчит?..
— Ром, — зову мужа, он переводит на меня взгляд. — Все в порядке? Я имею в виду, то, что появился Тимур, и мне придется с ним работать… Тебе нормально?
— Если тебе нормально, работай, — отвечает он. — Если нет, можешь уволиться, не думаю, что ваша фирма понесет от этого существенные убытки.
Становится немного обидно. Конечно, я не директор и даже не рядом с ним, и Ромка, наверное, прав, я единица вполне себе заменяемая, но все равно…
— Ладно, Мили, я очень устал, — Рома поднимается, ставит тарелку в мойку и чмокает меня в щеку. Ничего романтичного или нежного в этом поцелуе нет. — Пойду спать.
Я остаюсь одна. Слышу, как Рома какое-то время возится в комнате, потом все затихает. Вряд ли он, правда, спит, скорее всего, сидит в телефоне, но у меня нет желания сейчас с ним говорить. Словно все силы высосали. Сажусь за стол, достаю телефон, проскакивает мысль: как прошло свидание Любы и Тимура? Да и прошло ли? Может, в самом разгаре, переместилось в горизонтальную плоскость…
Зло выдыхаю, ругая саму себя за эти мысли. Набираю сына, он, как обычно, чем-то занят, выделяет мне несколько минут из своего «плотного» графика. Рассматриваю его, и проскакивает мысль: если бы Тимур увидел Гошу, понял бы он?.. Наверное, да. Они действительно очень похожи. Особенно это заметно сейчас, когда мне есть с кем сравнить воочию.
Но он не узнает. Два-три месяца, и мы снова разбежимся в разные стороны. Может, даже раньше, как знать. И уж точно я не хочу, чтобы Тимур вообще узнал о самом факте существования Гоши. Конечно, сын ему не нужен, это понятно, но сколько будет потрачено нервов…
Когда прихожу в спальню, Рома уже спит. Ну, или делает вид, свет погашен. Укладываюсь, отворачиваясь, сую ладони под подушку. Долго лежу в темноте, гадая, что будет дальше. И конечно, не могу представить того, что случится на самом деле.