Сделаю тебя своей

— Гош, ну она в возрасте, у нее уже просто заморочки. Не обращай внимания, и все.
— Ма, я стараюсь. Она сказала, завтра приедет какой-то родственник с семьей в гости на день, хочет, чтобы я был. Ма, она достала гору детских альбомов и хочет, чтобы я сидел их рассматривал вместе с ними.
В груди екает. У меня самой остались еще фотографии в альбомах, какой примерно возраст там самый взрослый? Наверное, лет восемь-десять. А если у свекрови есть фотографии Ромы и Тимура в этом возрасте? Если свекровь увидит и поймет…
— Мам, ты там? — слышу голос Гоши и быстро говорю:
— Сбеги под каким-нибудь предлогом, ты не обязан сидеть там целый день, ты ведь даже не знаешь этих родственников.
— А потом бабушка опять будет звонить и жаловаться.
— Я с этим разберусь, не переживай.
— Спасибо, мам, ты лучшая.
Нет, сынок, я не лучшая — думаю, положив трубку. Просто если свекровь и впрямь догадается, я бы хотела, чтобы тебя в этот момент не было рядом. Отложив трубку, делаю пару шагов в сторону спальни. И что я ему скажу? Запрети матери смотреть фотографии? Господи, десять лет ей это не приходило в голову, ну с чего сейчас-то вдруг? Роме надо сказать, чтобы он был готов в случае чего. А может, у него нет фоток с Тимуром?
— Что случилось, Мили? — Рома хмурится, как только я захожу в комнату. Сажусь на край кровати и, пряча взгляд, передаю суть вещей.
Он устало трет переносицу.
— Не переживай, — говорит наконец, — если что, я сам разберусь. Иди сюда.
Рома притягивает меня к себе, кладу голову ему на плечо, но тревожные мысли не улетучивается. И отчего-то кажется, что над нами всеми сгущаются тучи, и грозу не миновать.
Вхожу в приемную и натыкаюсь на довольное выражение лица Любы.
— Вы за ключом, Милана? — тянется к ящику, поздоровавшись. Натянув улыбку, киваю. Люба снова меня раздражает, хотя только вчера я вроде как вставала на ее защиту, предлагая Тимуру быть с ней помягче.
— Вот, — она кладет на стол ключ, забираю его и спрашиваю:
— Михал Михалыч на месте?
— Да, только пришел.
— Я зайду?
Люба пожимает плечами, я подхожу к двери и стучу, услышав «да», заглядываю внутрь. Каневский сидит за своим столом.
— Милана? — удивляется. — Заходите. Что-то случилось?
Прохожу в кабинет и, кашлянув, говорю:
— Михал Михалыч, вы меня извините, я бы хотела вернуться к своим обязанностям. Пусть меня заменит кто-нибудь из наших девочек.
— А что такое? Почему? — он хмурится, вглядываясь в меня, подходит ближе. — Мираев вас обидел?
— Нет. Дело не в этом. Просто… Просто я не хочу. Мне проще сидеть спокойно и заниматься бумажными делами. Работа там несложная, так что любая из наших девочек справится.
Михал Михалыч несколько секунд меня разглядывает, потом кивает.
— Ну хорошо, Милана. Подберите человека вместо себя, введите в курс дела.
— Спасибо, Михал Михалыч.
Я иду в бухгалтерию, чувствуя, как на душе становится легче. Все правильно, я поступаю так, как надо. Девчонки уже на месте, встречают меня с удивлением. Особенно когда я сажусь на свое место и начинаю загружать компьютер.
— И как это понимать? — интересуется Алена. Я смотрю на нее: молоденькая, фигурка и лицо средние, но характер боевой, такие мужчинам нравятся. Перевожу взгляд на Женю. Симпатичная, совсем девчонка, восемнадцать лет. Но у нее уже есть жених, скоро свадьба.
— Я возвращаюсь на свое рабочее место.
— А этот антикризисный как же? — спрашивает Женя.
— Он тут. Пойдешь к нему помощницей вместо меня.
— Я? — она удивляется.
— А почему она? — влезает Алена. — И почему ты возвращаешься? Красавчику что-то не понравилось?
— Нет, просто так сложилось. Приказы не обсуждаются, — подсаживаюсь к Жене, поймав изучающий взгляд Ирины Григорьевны.
Ну да. Не было никакого приказа, я просто сама так решила. Алена почти наверняка окажется в постели Тимура в первый же вечер. Не то чтобы мне есть до этого какое-то дело… Отгоняю эти мысли, сосредотачиваясь на разговоре с Женей. Отвожу ее в кабинет и, показав все там, оставляю.
Время до двенадцати тянется невозможно медленно. То и дело бросаю взгляд на часы, убеждая себя, что Тимур не придет. Зачем ему это? Ну поменяли ему помощницу, какая разница, кто будет распечатывать документы и помогать по мелочам? Точно — никакой.
В чем я и убеждаюсь, когда наступает двенадцать, половина первого… Мы как раз собираемся на обед, когда раздается стук в дверь, а после она сразу открывается, и я вижу Тимура. Сердце подозрительно екает.
— Добрый день, дамы, — Тимур улыбается, переводит взгляд на меня. — Можно вас на минутку, Милана?
Помявшись на месте, выхожу в коридор и сразу отхожу в сторону, чтобы нас точно не было слышно из кабинета.
— И что это значит? — интересуется Тимур.
Он смотрит в упор, а я не могу поднять на него глаза, глядя в сторону, чувствую его взгляд.
— Просто мне так удобнее. Не думаю, что тут есть, что обсуждать. Женя компетентная девочка, она справится с этой работой. Мне пора.
Разворачиваюсь, но Тимур хватает меня за запястье.
— Поехали пообедаем.
Смотрю на него не понимающе.
— Один обед, — добавляет Тимур, — и все, можешь сбегать.
Я невольно краснею, слыша о побеге, словно меня поймали с поличным, растерянно топчусь на месте. А если я откажусь, то что? Он меня не оставит в покое? Не даст сбежать? Проще, наверное, уступить сейчас, в последний раз.
— Хорошо, я возьму сумочку.
— Да бог с ней, идем.
Он тянет меня за руку, я неуверенно, но иду. Правда, через несколько шагов руку освобождаю. Мы спускаемся вниз, выходим на парковку.
— Сегодня тоже чистку салона делал? — не удерживаюсь от язвительности, Тимур усмехается, но ничего не отвечает. Мы садимся в машину, я спрашиваю:
— Куда едем?
— В ближайшее кафе, — он поправляет зеркало заднего вида, потом поворачивается ко мне: — Ты сбежала потому, что тебе неловко из-за того, что мы когда-то трахнулись?
 
 
Глава 22
Первые секунды обалдеваю, а потом выдавливаю усмешку.
— Обязательно так выражаться? — задаю вопрос.
— Как так? — Тимур выезжает с парковки. — Называя вещи своими именами?
Отворачиваюсь к окну, за неимением сумочки тру пальцы.
— Мне просто не хочется отвлекаться от основной работы, — отвечаю, не глядя на Тимура, и, конечно, сразу слышу усмешку. Не верит, и правильно делает. Честно сказать, помощь Тимуру моей работе никак не мешала, я даже успевала все дела делать.