Викинг. Во власти холода

— Ну, предположим, я. Дальше что?
Ответ мне не понравился, но спорить с ним смысла не было, когда он мог развернуться и уйти в любую секунду, снова оставив нас с Сашей один на один с тьмой и собственным безумием.
— Я хотела попросить вас кое о чем.
Бровь мужчины изогнулась и чуть дернулась.
Кажется, такой наглости себе еще никто не позволял.
— Дальше…
Он говорил холодно и резко, давая понять, что у меня нет никакого права не то что просить, а даже просто говорить в его присутствии, но я зашла уже слишком далеко, чтобы отступать, делая шаг вперед и вставая так, чтобы смотреть в его глаза, проговорив хоть и твердо, но с должным уважением, даже если он этого не заслуживал:
— В этом помещении находится девушка. Алекса. Вероятнее всего, ее привезли вместе со мной. Пожалуйста, принесите ей хотя бы плед и немного еды. Она беременна, и ей тяжело…
Я прикусила язык, замерев, потому что в какую-то секунду мне показалось, что глаза мужчины стали демонически черными, а ноздри затрепетали.
Его широкие громадные плечи застыли и окаменели, что было заметно даже под кожаной темной курткой.
Он ничего не ответил.
Только забрал из моих окоченевших рук палку, выдергивая ее с силой и злостью, а затем просто ушел, даже не посмотрев в сторону притихшей Саши.
Красная неоновая лампа озаряла жутким светом еще пару секунд, пока дверь с лязгом не захлопнулась за широкой спиной, погружая нас снова во мрак и полное бессилие.
Я пробовала звать подругу.
Пыталась говорить с ней, хотя сама едва была в состоянии делать это, прислонившись спиной к холодной решетке и закрывая от бессилия глаза.
Саша молчала. И я надеялась, что она просто крепко спала, а не была без сознания.
Даже не знаю, сколько еще прошло времени, прежде чем я услышала шаги.
В этом царстве холода и вечного мрака казалось, что даже само время остановилось и замерло в предчувствии беды.
Тяжелая дверь снова распахнулась, ударившись о стену с грохотом, и несколько больших массивных мужчин вошли, явно волоча за собой что-то.
Вернее, кого-то.
У меня больше не было сил, чтобы даже просто подняться. Я так и сидела на полу, упираясь затылком в решетку, глядя сквозь тяжелые ресницы на то, как несчастных людей волокли по полу, словно мешки с дерьмом.
Снова захлопали решетки, и их закидывали без оглядки и попытки понять, что с ними было.
Пара парней. Они стонали и вели себя как пьяные, будучи не в состоянии встать даже на четвереньки.
Вероятнее всего, нас привезли такими же.
— Это новые, босс, — пробасил кто-то из мужчин, и в проеме появилась уже знакомая плечистая фигура.
Этот босс лениво прошагал к клеткам, окидывая сухим взглядом парней и неожиданно кивая в нашу сторону:
— Этих раскидайте по каютам.
Это звучало странно, но, кажется, само слово «каюта» было куда приятнее, чем подвал.
Боюсь, что в своем нынешнем состоянии я была не способна даже попытаться сопротивляться и совершить попытку к бегству, разумно полагая, что эти двухметровые накачанные и татуированные амбалы куда сильнее меня.
Поэтому только повисла в сильных жестоких руках, которые хватали, чтобы причинить боль и лишний раз показать, чтобы я не дергалась.
Но я и не собиралась.
По крайней мере, сейчас.
Я только пыталась выгнуться, чтобы убедиться, что Алексу заберут тоже и не оставят здесь, с некоторой долей облегчения, которая только могла быть в этой страшной ситуации, видя, что двое мужчин вытаскают и ее из отдельной клетки.
Босс наблюдал за нами с совершенно непроницаемым мрачным лицом, снова не произнося ни единого слова о том, чтобы с Алексой обращались осторожнее в силу ее особенного положения.
Так и не в состоянии понять, сколько времени мы провели здесь, я зажмурилась от невыносимо яркого искусственного света, уже не пытаясь вытереть слезы с глаз, оттого что они отвыкли от освещения.
Но не это больно ударило по мне. А витающие здесь ароматы.
Где-то готовили еду. Свежую. Вкусную.
От этих запахов желудок скрутило настолько остро, что я застонала, пытаясь схватиться за урчащий живот, но не в силах сделать это, потому что меня волокли за руки куда-то вперед.
Шаги мужчин отдавались резко и с каким-то эхом, словно пол был железный, но рассмотреть его я не смогла.
В какую-то секунду амбалы замерли, даже как-то вытянувшись, а я снова повисла в их руках, услышав шаги, которые приближались к нам.
Такие же резкие, целенаправленные.
Они накатывали, словно холодные волны, где куски льда разбиваются о берег.
— Шеф.
Амбалы произнесли это с каким-то акцентом и явно на своем языке, но было и без того понятно, что оно значило.
Еще один начальник, не считая того, что я уже видела?
Кто-то очень важный?
Этот мужчина остановился прямо напротив.
Но всё, что я смогла увидеть, — это ноги.
Длинные ноги и дорогие ботинки.
Амбалы, кажется, немного нервничали, и кто-то сказал что-то на их непонятном языке, а я замерла, потому что даже сквозь пленительные ароматы свежей еды ощутила еще один.
Обжигающий и холодный, отчего перехватывало дыхание.
Эта ментоловая свежесть была настолько острой, что казалось, будто легкие заскрипят от мороза.
Странный аромат. В нем не было ни капли тепла.
Но он был настолько необычный среди всех, что я когда-либо ощущала!
…А еще отчего-то такой чертовски знакомый, но словно позабытый.
Где я могла столкнуться с этим человеком?
Он ничего не ответил на слова нордов.
Просто прошел мимо, пока я безуспешно пыталась приподнять голову и увидеть его.
Ничего не получилось.
Снова я смогла рассмотреть лишь длинные стройные ноги, пока меня поволокли вперед.
Сложно было ориентироваться в пространстве, но я пыталась запомнить, куда именно шли и сворачивали амбалы, о чем-то переговариваясь на своем языке.
Сначала вперед.
Потом вправо.
А потом вниз по узким железным ступеням, отчего пришлось протискиваться самой вслед за одним из них, надеясь, что я не скачусь кубарем, налетев на того, кто шел впереди.
И если то место, где я находилась до этого, было подвалом, то теперь страшно было представить, куда же меня ведут сейчас, еще на уровень ниже.
Холод ощущался здесь еще сильнее.