Брат мой, Каин

– Ты знаешь, куда идешь?
– Есть тут одно местечко.
Бек оставил пиджак в машине. Галстук он не снял, но распустил узел под раскрытым воротом рубашки. Сэйри, одетая в черное платье, пожалела, что не надела туфли на более удобном каблуке.
Они шли по Ройял-стрит мимо витрин многочисленных магазинов.
Магазинчики и галереи на Ройял-стрит были высшего уровня. Они ломились от европейского антиквариата, фамильных драгоценностей, картин и скульптур, которые удовлетворили бы самого разборчивого коллекционера. В одном магазине продавали сувениры, но их товар был на порядок выше того мусора, которым торговали на Бурбон-стрит.
Сэйри и ее спутник миновали очередную витрину небольшого сувенирного магазина, когда Бек вдруг остановился и направился назад.
– Я сейчас вернусь, – бросил он Сэйри.
Сэйри задержалась у витрины, рассматривая карнавальные маски, украшенные фальшивыми камнями, кружевом, блестками или пышными перьями. Некоторые были довольно грубыми, другие изысканно красивыми.
Бек вышел из магазина, в руках у него был пакет.
– У тебя замечательное платье, но оно слишком строгое и напоминает мне о похоронах Дэнни. Я решил, что этим можно исправить ситуацию. – Он достал из пакета нитку жемчуга, нанизанного вперемешку с маленькими бусинками зеленого, золотистого и пурпурного цветов, и надел жемчуг Сэйри на шею. – Вот так лучше.
– По традиции мужчина не дарит женщине жемчуг, пока она его не заработает.
Его пальцы задержались на ее шее, потом Бек неохотно убрал руку.
– Этот вечер еще не закончен.
Сэйри подняла на него глаза, но Бек поспешно отвел взгляд и двинулся дальше вдоль улицы.
Сэйри и не подозревала о существовании подобного места. Скорее всего, оно было известно только завсегдатаям. Боковая аллея оказалась узким проулком с дренажной канавой в середине. Бек остановился у чугунной калитки, увитой плющом, сквозь листву он нашарил кнопку звонка.
В домофоне послышался голос, спросивший по-французски:
– Да?
– Это Бек Мерчент.
Калитка открылась с громким щелчком. Они вошли во внутренний дворик, отгороженный от внешнего мира заросшими мхом кирпичными стенами. Папоротники размером с автомобиль свисали с ветвей огромного дуба.
Цветущие растения выглядывали из-под гигантских филодендронов и бегоний. Глициния с перекрученным стволом, покрытая пышной листвой, взбиралась по стене дома и убегала на черепичную крышу.
Бек повел Сэйри вверх по винтовой лестнице.
Молодая женщина, завороженная увиденным, поднималась впереди него по ступеням, которые привели ее на балкон с чугунной решеткой. Над головой вращались вентиляторы, заставляя мигать огонь в фонарях-молниях, прикрепленных к стене. Вдоль всего балкона в керамических горшках росли кусты гибискуса.
Их встретил щегольски одетый мужчина в смокинге и сжал руку Бека в своих ладонях. Метрдотель говорил на быстром французском, но Сэйри поняла, что он страшно рад видеть Бека снова. Бек представил Сэйри. Комплименты мужчины ее смутили. Он расцеловал ее в обе щеки.
Бек сказал:
– Несколько бесцеремонно появляться, не заказав заранее столик.
Метрдотель не стал слушать его извинения и сказал, что для него столик всегда найдется.
– Принесите нам шампанского, пожалуйста, – попросил Бек.
– Обязательно. Я гарантирую ваше уединение, – заиграв бровями, мужчина посмотрел на Сэйри. – Не торопитесь, наслаждайтесь.
Он щелкнул пальцами. Из высоких стеклянных дверей появился официант и принял заказ на шампанское.
Бек подвел Сэйри к маленькому столику в дальнем углу балкона.
– Мне следовало сначала спросить тебя, стоит ли нам оставаться на улице.
– Я этому только рада.
– Не слишком здесь жарко?
– Я люблю жару.
– Я помню.
Что-то в его голосе, в его взгляде, когда Бек посмотрел на нее, заставило сердце Сэйри забиться быстрее. Решив поменять настрой разговора, она спросила, откуда он так хорошо знает французский.
– Мой диплом этого требовал.
«Вряд ли Мерчент научился говорить так свободно в университетской аудитории», – подумала Сэйри.
Из темноты вынырнул официант. Он принес поднос с двумя высокими бокалами для шампанского. Второй официант поставил ведерко с шампанским рядом с их столиком. Он открыл бутылку, наполнил бокалы, вернул бутылку в ведерко со льдом и растаял в сумерках.
Бек поднял бокал и осторожно коснулся им бокала Сэйри.
– За что мы пьем? – спросила она.
– За твой отъезд.
– Что?
– Убирайся отсюда к черту, Сэйри. Возвращайся к своей жизни в Сан-Франциско, пока тебе не сделали больно.
– Мне уже сделали больно.
– Твое сердце было разбито из-за мальчика, которого ты любила в школе. Это все детские игры по сравнению с тем, что может произойти с тобой теперь.
– Ты ничего не знаешь, Бек.
– Так расскажи мне. Сэйри покачала головой.
– Это касается только меня и Хаффа. Я уехала и поклялась, что больше никогда не вернусь.
– Но ты вернулась.
– Да, я вернулась.
– Зачем?
Сэйри боролась с собой несколько секунд и все же призналась:
– Мне звонил Дэнни. Удивление Бека было неподдельным.
– Когда?
– В пятницу, перед тем, как он погиб. – Она рассказала о тех звонках, на которые не ответила. – До конца моей жизни я не прощу себе, что не поговорила с братом.
– Полагаю, сообщения он не оставил?
– Нет, но я не думаю, что Дэнни просто соскучился. Была какая-то очень серьезная причина, и я не успокоюсь, пока не выясню, что же это было.
– Все, что угодно, Сэйри, – предположил Бек.
– Согласна. Поверь мне, я не раз пыталась себя успокоить, уверить в том, что это был ничего не значащий звонок, что Дэнни просто хотел узнать, как у меня дела. Но, учитывая то, что я узнала об условиях работы на заводе, о странных обстоятельствах, при которых исчез Айверсон, и недавней ссоре между Дэнни и Крисом, я практически уверена, что это было что-то серьезное.
Сэйри посмотрела на Мерчента и вздохнула.
– Бек, у меня страшная семья, если не сказать – смертельно опасная. Они не могут и дальше уничтожать других людей, калечить чужие жизни и оставаться безнаказанными. Кто-то должен их остановить. Я была вне себя от ярости, когда ты снял меня с самолета, но теперь я тебе благодарна. Я бы не смогла жить как раньше, не получив ответы на важные вопросы.
Бек привел последний аргумент:
– А как же твой бизнес? Разве он не пострадает из-за твоего отсутствия?
– Возможно, я потеряю несколько клиентов, которые очень спешат, но большинство из них дождутся моего возвращения. В любом случае я не могу вернуться в Сан-Франциско, не попытавшись исправить то, что увидела здесь.
Глядя на бегущие вверх пузырьки шампанского в бокале, она задумчиво сказала:
– Крис хочет, чтобы я уехала. Интересно, почему. Его настойчивость пробуждает во мне подозрения, что этого как раз делать не следует. – Сэйри снова взглянула на Бека. – Я остаюсь.
Казалось, он смирился с тем, что ему не удастся уговорить дочь Хаффа уехать. Бек покорно вздохнул и кивком указал на хрустальный бокал:
– Выпей. Лучшее французское шампанское не должно пропадать зря.
Сделав глоток, Сэйри спросила:
– Шампанское входит в стратегию обольщения? Бек удивленно поднял брови.
– А ты хочешь, чтобы я сразу перешел к сути? Хозяин готов предоставить нам комнату. – Понизив голос, он добавил: – И я буду рад доставить тебе удовольствие.
– Чтобы ты смог поспешить к Хаффу и объявить о выполненной миссии?
– Сэйри, ты не можешь думать, что я серьезно отнесся к его идеям.
Она усмехнулась:
– Крис с наслаждением повествовал, как Хафф надеется снова выдать меня замуж. Он решил добить меня этим, чтобы я ужаснулась и немедленно убралась из города.
Появился официант с закусками.
– Не могли бы мы забыть об этом и наслаждаться ужином? – предложил Бек.
Сэйри кивнула в ответ. Она откусила кусочек раковины из теста, и та растаяла у нее на языке.