Французский шелк

— Может быть. У вас есть оружие? Вопрос ошеломил ее, тем более что задан он был сразу же после столь непринужденной беседы.
— Нет, мистер Кассиди.
— А у вас есть разрешение на владение оружием?
— Нет.
— Возвращаюсь к моему первоначальному вопросу: где вы были в ночь убийства Джексона Уайлда?
Она подавила в себе желание сдерзить и спокойно ответила:
— Не помню, чтобы я выходила. По-моему, я провела спокойный вечер дома.
— Кто-нибудь может подтвердить это?
— А что, нужно подтверждение? Вы думаете, я лгу? Она твердо выдержала его взгляд, хотя он и длился, казалось, бесконечно и она готова была провалиться сквозь землю.
Наконец Кассиди прервал паузу:
— Спасибо за угощение.
Он взял свой пиджак и, зацепив его за ворот указательным пальцем, перебросил через плечо.
— Не стоит благодарности.
Взгляд его скользнул по стеклянной стене. За окнами сгущались сумерки. С этой стороны здания открывался прекрасный вид на реку. Мерцали огни на набережной и мосту через реку, переливаясь от темно-пурпурного оттенка до искрящегося золотистого.
— Потрясающий вид.
— Спасибо.
Клэр в свое время, стремясь сохранить этот вид, купила участок земли, простиравшийся от ее дома до набережной, который превратила в место для стоянки автомобилей. Это было делом прибыльным, а кроме того, служило гарантией того, что перед ее окнами не вырастет вдруг какой-нибудь высотный отель или торговый центр. Со времени покупки стоимость этого участка земли выросла уже в тысячи раз, но Клэр не собиралась с ним расставаться ни за какие деньги.
— Я провожу вас к выходу.
Клэр прошла вперед, к двери, минуя сверкающий стол секретарши в приемной, и подошла к лифту. Когда они спускались, Кассиди поинтересовался:
— А что на третьем этаже?
— Моя квартира.
— Немногие сейчас придерживаются столь странной традиции — жить и работать в том же доме.
— В старом квартале многие так делают.
— Вы говорите как истинный старожил.
— Я родилась здесь и не жила нигде больше. Я даже ходила в местный колледж, каждый день мотаясь на трамвае в Тулейн.
— Счастливое детство?
— Очень счастливое.
— Никаких потрясений?
— Ни одного.
— И даже связанных с вашей матерью? Клэр поморщилась:
— Поскольку я никогда не знала ее другой, я привыкла к ее болезни.
— А что с вашим отцом?
— Он умер, когда я была совсем маленькой. Мама больше никогда не выходила замуж. Мы жили с тетей Лорель. Вскоре после того, как она умерла, мы переехали сюда.
— Хм. Ваша мать до сих пор живет с вами?
— Совершенно верно.
— И больше никого здесь не бывает?
— Ясмин, когда она в городе.
— А кто такой Гарри?
— Мисс Гарриетт Йорк, наша экономка и няня матери. Она никогда здесь не ночует, только если я уезжаю из города.
— И как часто это бывает?
— Два раза в год я езжу в Европу и на Восток за тканями. Мне также приходится несколько раз в году бывать в Нью-Йорке.
— А как часто Ясмин приезжает в Нью-Орлеан?
— Это зависит…
— От чего?
— От многих обстоятельств.
— Например?
— Ну, скажем, надо обсудить планы на новый каталог. Незачем ему было знать, что в последнее время наезды Ясмин в Нью-Орлеан участились и почему. Давать ему лишнюю информацию Клэр вовсе не собиралась. Еще ребенком она привыкла не доверять представителям властей. Они могли обернуть любую информацию против тебя, лишь бы соблюсти свои бюрократические интересы. А для Клэр этот Кассиди, какие бы мужественные руки и ямочка на щеке у него ни были, все равно оставался бюрократом.
— Еще что-нибудь, мистер Кассиди?
— Да, у меня еще масса вопросов. А чем занимается Ясмин в Нью-Орлеане сейчас?
Клэр возмущенно вздохнула:
— Мы обсуждаем новый каталог. Она разработала концепцию и уже подобрала места для съемок. Вместе мы решаем, какие модели выставить и каких пригласить манекенщиц.
— А все остальное время? Я имею в виду, когда она не в Нью-Орлеане?
— Она живет в Нью-Йорке.
— Работает фотомоделью?
— До прошлого года у нее был эксклюзивный контракт с одной косметической фирмой. Потом ей это надоело, так что теперь она позирует лишь для каталога «Французский шелк». Она все время очень занята — на ней много обязанностей здесь, да и к тому же она постоянно следит за состоянием вложенных ею капиталов.
Клэр с облегчением вздохнула, когда они достигли первого этажа. Спуск в лифте еще никогда не казался ей таким долгим, а сам лифт таким тесным. От пронзительного взгляда Кассиди ей хотелось спрятаться, закутавшись в какую-нибудь толстую мантию.
Когда лифт остановился, Кассиди распахнул тяжелые двери. Клэр пробормотала поспешное «спасибо» и шагнула в лабиринт склада. Было тихо и темно. Вентиляторы на окнах замерли. Накопив за день тепло, склад теперь напоминал котельную: раскаленный воздух обволакивал кожу, впитывался в поры, проникал в легкие.
Она отодвинула засов на двери выхода и распахнула ее перед незваным посетителем.
— До свидания, мистер Кассиди.
— Вам так не терпится избавиться от меня, мисс Лоран? Клэр готова была надавать себе пощечин за свою нерешительность. Она лихорадочно искала правдоподобное объяснение.
— Мама сейчас проходит курс лечения. Ей необходимо питание в строго определенные часы. Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня откладывали ужин.
— Очень убедительно.
— Что?
— Это объяснение. Я был бы последним мерзавцем, если бы стал возражать против него, не так ли?
— Я говорю вам правду.
По его лукавой усмешке было ясно — он знал, что Клэр лжет, но предпочел смириться с этим. — Еще один вопрос, и я уйду. Обещаю.
— Я слушаю.
— У вас когда-нибудь были неприятности с полицией?
— Нет!
— Вы никогда не были под арестом?
— Вы говорили об одном вопросе, мистер Кассиди. Это уже второй.
— Вы отказываетесь отвечать?
Черт бы его побрал! Клэр терпеть не могла, когда кто-нибудь из облеченных властью брал над ней верх, но отказ от ответа мог только усложнить дело.
— Я никогда не подвергалась аресту, но ваш вопрос обижает меня.
— Я это учту, — невозмутимо сказал он. — Доброй ночи, мисс Лоран. Мы с вами очень скоро увидимся.
Она была рада, что стоит в тени, так что ее встревоженный вид остался незамеченным.
— Я уже рассказала вам все, что знаю.
Он вновь посмотрел на нее долгим взглядом.
— Не думаю.
Кассиди скатал каталог в трубку и приложил ее ко лбу в знак прощания.
— Еще раз благодарю за угощение. У вас очень хорошее виски.
Клэр хлопнула дверью, едва не прищемив его пиджак, торопливо задвинула засов и прижалась к холодному металлу. Она тяжело дышала, как будто пробежала милю. Сердце бешено стучало и ныло. Кожа покрылась блестящими капельками пота:
Клэр могла бы объяснить это невыносимой духотой… но причина была совсем в другом, и она хорошо это знала.
 
Глава 5
Его язык нежно ласкал ее упругие соски. Прикосновение рождало сладкую истому, и из груди вырывались сдавленные стоны.
— Ты сводишь меня с ума, малыш, — шептала она. — О боже, не останавливайся. Не останавливайся. — Крепкими белыми зубами она схватила мочку его уха и укусила.
Он застонал от боли, но ее неукротимый темперамент все больше возбуждал его. Впившись пальцами в ее упругий зад, тесно прижимаясь, он глубоко проникал в ее плоть. Зажав губами упругий сосок, он жадно сосал его.
Она закричала, извиваясь в агонии оргазма. Вскоре и он присоединился к ней, корчась от наслаждения и муки, напрягаясь каждым мускулом.
Кожа Ясмин стала липкой от пота и блестела, словно начищенная бронза, отражая свет лампы, стоявшей возле кровати.
Она приподнялась и склонилась над обмякшим телом конгрессмена Алистера Петри, с обожанием вглядываясь в его разрумянившееся лицо.
— Неплохо, сладкий мой, — прошептала она, нежно целуя его в губы. — Ты нашел мое слабое место.