Главный свидетель

Кендал с облегчением вздохнула. Она намеревалась использовать его амнезию в своих целях, но отнюдь не хотела, чтобы он постоянно страдал расстройством деятельности мозга.
Что же до того, когда к нему вернется память, то ответ на этот вопрос оставался для нее самым важным. Интересно, произойдет ли это прямо сейчас или год спустя? Да и вообще, сколько еще времени в ее распоряжении?
Она понимала, что следует исходить из того, что времени осталось мало, и планировать свои действия соответственно.
Кендал улыбнулась доктору:
– Очень признательна за подробную информацию.
Извините, что отняла ваше драгоценное время и задержала на работе. Вас, видимо, ожидает сегодня что-то важное?
Теперь, когда она узнала все, что хотела, необходимо переключить его внимание. Лучший способ направить разговор в другое русло – поговорить о его делах. Эту хитроумную тактику она частенько использовала по отношению К присяжным, стремясь отвлечь их от показаний, которые могли навредить ее клиенту.
– Ужин и танцы в Элк Лодже, – растерявшись, ответил тот по-военному коротко.
– Должно быть, это интересно. Ну, не стану вас больше задерживать.
Тотчас попрощавшись, он направился к главному выходу. Как только доктор скрылся с глаз, Кендал спешно скользнула в палату мужа. На пороге она в нерешительности остановилась.
Над кроватью горел ночник, но свет был направлен в потолок, дабы не тревожить пациента. Она никак не могла разобрать, открыты ли его глаза, потому вздрогнула, услышав его голос.
– Я не сплю, – произнес он, – и хотел бы с тобой поговорить.
 
Глава третья
Новые тапочки громко скрипели по виниловому полу, пока она приближалась к его койке.
Не двинувшись с места, он молча и внимательно наблюдал за ней.
– Я думала, ты спишь, – виновато произнесла она. – Кевин уснул, поэтому я решила воспользоваться свободной минуткой и проведать тебя. Говорят, ты немного поел за ужином. Хороший признак, не правда ли? Она развела руки в стороны и выполнила легкий пируэт. – Как тебе мой новый наряд? Симпатичный, так ведь? Последний крик моды.
Он никак не отреагировал на ее игривое настроение, оставаясь безучастным, и она мгновенно сникла. Деланная улыбка тут же слетела с ее губ. Разумеется, ему вовсе, не до веселья, и ей следовало бы об этом помнить. Что сейчас все эти банальности и плоские шуточки? Он все еще мучается от боли и чувствует себя омерзительно из-за собственной беспомощности и абсолютной зависимости от других. Мужчина даже выглядел немного перепуганным: что, если он навсегда утратил память? Опять же, что он там о себе узнает, если ему вдруг все-таки удастся вспомнить?
– Очень сожалею, что так получилось, – вполне искренне произнесла она. – Должно быть, это ужасно – не помнить кто ты, откуда, что собирался делать, что думаешь и чувствуешь. – Она на секунду перевела дыхание. – Но все будет хорошо. Память к тебе непременно вернется.
Он вдруг обхватил ладонью свой лоб и сжал пальцами виски, словно пытаясь выдавить из себя информацию:
– Я ничего не могу вспомнить. Ничего. – Он бессильно опустил руку и внимательно посмотрел на Кендал. – Где мы точно находимся?
– В небольшом городке под названием Стивенсвилл. В Джорджии.
Он повторил название городка, будто пытаясь извлечь его из памяти:
– Мы живем в Джорджии?
Она покачала головой:
– Нет, мы проезжали через этот штат, направляясь в Южную Каролину.
– Я вел машину, – тихо начал он. – Чтобы избежать столкновения – с упавшим на дорогу деревом, я, вероятно, слишком резко нажал на тормоза. Дорога оказалась очень скользкой. Машину мгновенно занесло и выбросило в овраг. Затем машина столкнулась с деревом и ее подхватило потоком воды.
У Кендал пересохло во рту.
– Так ты все это помнишь? – ужаснулась она.
– Нет, не помню. Об этом мне сегодня поведал шериф.
– Шериф?
В этом внезапно вырвавшемся возгласе чувствовались неподдельная тревога и смятение. Он внимательно посмотрел ей в глаза.
– Да, – подтвердил он. – Заместитель шерифа. Пришел рано утром, представился и задал мне несколько вопросов. Но почему?
– Полагаю, он хотел получить ответы.
– Но я же ему все рассказала.
В течение некоторого времени он молча изучающе рассматривал Кендал, а затем добавил:
– Очевидно, решил, что ты солгала.
– Ничего подобного! – чуть не закричала она.
– Господи! – Скорчившись от боли, он снова сжал виски.
Кендал наконец сообразила, в чем дело, и покаянно опустила глаза:
– Извини, я вовсе не хотела так громко. Очень больно? Может, позвать медсестру?
– Нет, не стоит. – Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Сейчас все пройдет.
В душе Кендал здорово на себя разозлилась за непростительную ошибку. Надо сдерживать свои эмоции! Взяв со столика стакан, она наполнила его свежей водой из запотевшего пластикового графина. Затем просунула руку под подушку и осторожно приподняла его голову. Потом поднесла стакан к губам, и он несколько раз отхлебнул через гибкую трубочку.
– Хватит? – уточнила она, когда он вновь откинулся на подушку.
Мужчина молча кивнул. Она снова аккуратно поправила подушку и поставила стакан на место.
– Спасибо. – Он тяжело вздохнул. – Я с ума схожу от этой головной боли.
Еще пара дней – и тебе станет лучше. – Да, – не слишком уверенно согласился он.
– Понимаю, тебе очень больно, – продолжала она, – но, слава Богу, нет никаких серьезных повреждений. Наш доктор консультировался с неврологом из Атланты.
– Да, я слышал ваш разговор.
– В таком случае, – тут же нашлась она, – ты должен чувствовать себя увереннее. Память может вернуться к тебе в любой момент.
– Или спустя какое-то время, – договорил он. – Что для тебя является более предпочтительным.
Явно застигнутая врасплох, она на мгновение застыла, пытаясь сообразить, как следует отреагировать:
– Не знаю… Не понимаю, о чем ты?
– Но ты же действительно хочешь, чтобы я обрел память позже?
– Зачем бы мне это?
– Не имею ни малейшего понятия.
Кендал решила, что в данной ситуации лучше промолчать.
Через минуту он кивнул головой в сторону коридора, где ранее она беседовала с доктором:
– Ты изучила массу литературы, стараясь узнать как можно больше об амнезии. Похоже, ты хочешь использовать открывающиеся возможности на полную катушку. Меня так и подмывает узнать, что тебе это даст и зачем.
– Я просто-напросто хотела выяснить, что тебя, вернее нас, ожидает. Разве это не естественное желание?
– Не знаю, возможно.
– По-моему, вполне естественное, – с нажимом сказала она. – Всегда стараюсь хорошенько разобраться, где я в данный момент. Постоянно готовлюсь к самому худшему, чтобы не сильно расстраиваться, когда это худшее произойдет. Видимо, потому что я рано осталась сиротой. И никогда не могла избавиться от страха всяческих неожиданностей.
Она внезапно умолкла, осознав, что, рассказывая о себе, зашла слишком далеко.
– Почему ты остановилась? – удивленно спросил он. – Я только-только заинтересовался.
– Не стоит обременять тебя излишними подробностями. – Она еле слышно усмехнулась, в душе надеясь, что он воспримет это как шутку и как завершение беседы. – Как нога? Все еще болит? – участливо справилась она.
– Да, но не слишком. Просто чертовски ноет. Раны и ссадины болят куда сильнее.
Кендал бросила взгляд на его правую руку, без движения вытянутую вдоль тела. От кисти до бицепсов рука побурела от одной огромной ссадины, отдельные же синяки скрывал широкий рукав больничной пижамы.
– Да, здорово тебе досталось, – посочувствовала она и осторожно погладила ушиб. Затем дотронулась до плеча. От этого прикосновения все в ней вдруг как-то неожиданно всколыхнулось. Внезапно она почувствовала на себе его пристальный взгляд. Он прямо-таки ел глазами обручальное кольцо, сверкавшее на среднем пальце левой руки. Кендал, смутившись, невероятно остро почувствовала жар его тела, передававшийся ей через кончики пальцев. Да, не стоит, пожалуй, к нему прикасаться, подумала она. Не стоит упражнять чувственность. Но тем не менее не смогла заставить себя от него оторваться.