Янтарное сердце Амити
Соседи как-то даже слух пустили, мол, мы — садистки — ставим свои ведьминские эксперименты на несчастном животном. Он то рыжий, то серый, то… бирюзовый. Или вовсе переводим живность на ингредиенты для своих зелий. К счастью, дальше слухов это дело не зашло, да и Котя, повзрослев, старался принимать на прогулках один и тот же цвет и только иногда, когда эмоции брали верх, выдавал свою истинную суть. Например, как сегодня: уехал серым, прибежал красным, а сейчас вовсе… невидимый. Ох, белладонна. Надеюсь, я хотя бы в библиотеке Академии найду что-нибудь о котах-хамелеонах.
— Это твой фамильяр? — вдруг поинтересовалась Мэй, чем застала меня врасплох.
— А… Эм… — замялась я, не зная, что ответить.
Само собой, Котя не был ни моим, ни чьим-либо фамильяром. За все четыре года жизни с нами кот еще ни разу не предложил контракта на фамильярство ни мне, ни Лив. И пусть ведьма, если очень постарается, может насильно заставить животных себе прислуживать, никто из нас не хотел принуждать Котю. Слишком мы его любили, а быть фамильяром — это значило посвятить хозяину не только всего себя, но и свою душу. Жизнь! Ведь если хозяин погибает, вместе с ним уходит и фамильяр.
В поиске подсказки, как мне поступить и что сказать, я беспомощно оглянулась туда, где были провожающие, и заметила, как сквозь поредевший строй учеников Лив беспомощно развела руками. Ясно-понятно. Сестра обратно кота уже не ждала, а Котя явно вознамерился проникнуть со мной в Академию, и теперь с этим ничего не поделать.
— Да-а-а… — протянула я с кривой улыбкой. — Котя мой фамильяр.
Лгать я не любила, но понимала — порой нужно. Хоть это «нужно» и не относится к моему нынешнему «порой», потому что в письме точно сказано: брать можно с собой только фамильяров. Но Котя… Его упрямству мог любой позавидовать. Да и, если честно, с Котей мне как-то спокойнее стало. Близость кота согревала в прямом и переносном смысле слова, а на душе было такое ощущение, что я забрала с собой частичку дома, семьи, уюта… И, наверное, я сумасшедшая раз все-таки решила пойти наперекор правилам и пронести в Академию кота, пусть и волшебного. Ну, что может случиться? Меня не пустят на территорию Академии и попросят вернуть Котю сестре? Надеюсь, что это так…
— Какой милый и забавный! — потянулась Мэй к невидимому коту. — Он же все еще здесь? Ой! — и тут же отдернула руку, получив по ней когтистой лапой.
С широко распахнутыми глазами, в которых читался детский восторг от того, что кот все еще на месте, она прижала ладонь к груди, а я усмехнулась. Конечно, Котя здесь. Конечно, Котя милый. Конечно, Котя забавный. Особенно когда спит зубами к стенке, а его выходки тебя никак не касаются.
Обреченно вздохнув, я склонилась, чтобы подобрать свой чемодан, как вдруг раздался низкий звон, треск, а спокойный ропот учеников разбавили взволнованные крики.
Глава 6
Помню, как бабушка рассказывала, что Академию защищают шесть магических стихий, поэтому никто чужой туда проникнуть не может. Свет поддерживает защитный купол, чтобы никто не пробрался в Академию по воздуху. Земля, ветер, вода и огонь сторожат четыре прохода, а тьма поддерживает проклятие, благодаря которому эти стихии и работают — становятся верными защитниками Академии. Ведь сами по себе — без мага — силы земли, воздуха, воды и огня не представляли опасности — они всего лишь природная энергия. Но стоило к ней примешать тьму, как простая магическая энергия становилась оружием. И я не ожидала, что так скоро увижу, как это «оружие» или «защита» работает.
Земля заскрежетала, задрожала, вздыбилась и пошла высокой волной, на пути которой стояла остолбеневшая от удивления и страха Мэй. Я чудом успела отдернуть ее прочь, и почти в тот же миг на это место волна принесла взволнованного и перепуганного рыжеволосого паренька.
— Джоджи-и-и! — бежала следом за ним, спотыкаясь, такая же рыжеволосая девушка в серо-синем платье и с пузатой сумкой через плечо.
А волна, «сбросив» паренька, утихла. Брусчатка перестала грозно греметь и улеглась на место, будто ничего и не было.
Бледный и напуганный парень только и смог что взволнованно озираться круглыми от удивления зелеными глазами да сбивчиво повторять: «Я ничего… я… я же ничего…» И, вздрогнув, замолчал, когда буквально перед его носом появился крохотный зеленый огонек, от которого отлетали редкие магические завитки да листочки, практически мгновенно бледнеющие и исчезающие в воздухе.
И только бегущая в нашу сторону девушка остановилась и, запыхавшись, уперлась ладонями в колени, как огонек вдруг дрогнул и начал выводить зеленую надпись: «Нарушение первое. Пункт четвертый правил «Прибытия»: брать с собой в Академию можно только фамильяров. Еще два нарушения и ваша кандидатура будет рассмотрена на отчисление». Прочитав ее вместе с другими учениками, я обреченно вздохнула. Чудесно. Вот мне и ответ: что будет, если я попытаюсь войти не с фамильяром.
Надпись тем временем чуть повисела в воздухе и, вспыхнув золотыми искрами, исчезла. А рыжеволосый парень возмущенно всплеснул руками и прокричал, глядя на каменного стража земли:
— Да, нет никого со мной!
Выругался и покраснел, когда со всех сторон послышались хихиканье да ропот других учеников. Даже холеный, рыжий лисенок одной девушки-первокурсницы, перешептывающейся с подружкой, забавно так фыркнул и отвернулся. А сестра парня — то, что это сестра, сомнений не было, сходство налицо — на миг задумалась, после чего спохватилась:
— Открывай сумку!
— Зачем? — еще сильнее растерялся ее брат — Джоджи, кажется.
— Открывай, говорю!
Она не стала ждать, когда он сообразит, и сама развязала тесемки огромной сумки на его плече (гораздо больше, чем у нее самой), и выудила оттуда банку… с огромной бабочкой, чьи крылья напомнили мне всполохи огня. Я так и застыла при виде нее.
— Какого… лешего, Джесси? Нафига ты положила мне ее в сумку!
— Не ее, а его! Джожди мой друг.
— Джоджи? Ты назвала его моим именем?
— Ну-у, так получилось… — надулась она и обнялась с банкой, когда брат попытался ее отобрать.
— Из-за твоей бабочки я выглядел полным идиотом!
— Да ты и в жизни не шибко умный.
— Джесси! — угрожающе прорычал Джоджи. — Почему она в моей сумке?
— В моей места не хватило. Ты же понимаешь… Женские штучки и все такое…
— А ну немедленно ее выпусти!
— Но я только ее поймала!
— Выпускай!
— Эй… Эй! Лаветта, — дернула меня за рукав и отвлекла от созерцания бабочки взволнованная Мэй. — Все хорошо?
Она внимательно осмотрела мое лицо, а я постаралась выдавить из себя правдоподобную улыбку.
— Да! Все прекрасно.
— Уверена? — в голосе Мэй я уловила подозрение и сомнение. — А то ты вдруг побледнела.
Побледнеешь тут… За какую-то там бабочку Джоджи не пустили в Академию, а я хочу пронести целого кота! Чуяло мое сердце — лететь мне на земляном гребне да под заливистый хохот учеников до самой Лив, чтобы вручить ей Котю.