И жили они долго и счастливо (СИ)

Но однажды всадник резко прервал разговор, вскинул голову и глянул прямо в щель, в которую подсматривала девушка. Она могла поклясться, что рассмотреть ее за ней было невозможно, но могла и поклясться, что он увидел.
Всадник что-то сказал Яге, та вдруг нахмурилась, насупилась, замахала руками. Дрогнул конь, подался в сторону, всадник со свистом втянул воздух меж зубов и умчался вдаль, а Яга ворвалась в дом, чуть ли не за волосы вытащила Василису из-под пола, застучала ногами.
— Негодная! — возопила она. — Да ты хоть понимаешь, какую беду на себя накликала?
— Кто это? — обмерев, спросила Василиса.
— Кощей! — воскликнула Яга. — И он хочет видеть тебя. И он вернется.
Конечно, Василиса знала, кто такой Кощей. Все знали. Но вовсе не таким его описывали в сказаниях, вовсе не таким она представлял его себе, вот и не поняла, вот и не распознала…
— Что же делать? — прошептала она.
— Коли выйдешь к нему, глаз не поднимай, на вопросы отвечай односложно, не позволяй ему заинтересоваться тобой, — мрачно ответила Яга, сев на сундук. — Поняла?
— А если заинтересуется?..
— А что, уже решила заделаться женой подсолнечного царя? — Яга сверкнула глазами, Василиса вжала голову в плечи. — Забудь об этом девочка, у него жена уже была, другой он не возьмет. Ну, что зарделась, сама Заря Вечерняя позавидует? — и вдруг спокойно продолжила. — Иди, девочка, домой, не ходи ко мне пока.
И Василиса ушла.
Но Лес манил ее из-за каждого куста, звал, открывая перед ней тропы. И две луны спустя, не выдержав, она шагнула на знакомую дорожку и вышла прямо к избушке Яги. Не вовремя вышла, впрочем. Кощей сидел верхом на своем коне, и конь оголтело заржал, стоило девушке появиться.
— Ааа, — протянул Кощей. — Вот оно — твое сокровище, Яга. Что же ты так давно не появлялась здесь, девица? Старушка может решить, что ты забыла про нее.
Василиса помнила наказ Яги, но ответить на это односложно никак не получалось, поэтому она просто слегка поклонилась и потупила взгляд в землю, надеясь, что Кощей сочтет ее глупой и быстро потеряет интерес. Но надежда не сбылась. Кощей сделал то, чего не делал никогда: спешился.
— Много веков Яга не брала учеников, — сказал он. — Так что же в тебе особенного? Ты что, немая? Хорошее качество для ученика, не спорю, но не думаю, что это так.
— Нет, — пискнула Василиса, и то ли рассудок помутился от ужаса, то ли еще чего, но зачем-то добавила, — говорящая.
Кощей рассмеялся. Это был неумелый и недобрый смех, и Василиса тут же пожалела о сказанном.
— Ну что ж, девица, — произнес он, отсмеявшись, — может, ты еще и поющая?
Василиса покачала головой, и Кощей вздохнул.
— А жаль. Порадовала бы нас. И все же, Яга, что скажешь, сильная ведьма?
— Средненькая, — пожала плечами Яга, — но задатки есть.
— Задатки — это хорошо, — кивнул Кощей. — Ну что ж, учись, девица, и не пропадай, навещу еще.
На коня Кощей взлетел, Василиса еще ни разу не видела, чтобы кто-то так быстро взбирался в седло. Когда осела пыль на дороге, а сердце оставило попытки вырваться из груди, она спросила:
— Правда, что он бессмертный, бабушка?
Старушка пожевала губы, непонятным взглядом провожая непрошенного гостя. Лицо ее вдруг стало совсем старым, скорбным, и Василиса подумала, что Яга, должно быть, тоже прожила уже немало веков.
— Правда, — наконец ответила она. — И он заплатил за это страшную цену. А теперь давай в дом, у меня травы не разобраны.
Больше Яга не прятала Василису, хотя явно не радовалась их встречам с Кощеем. Василиса, если попадалась ему на глаза, все так же тупила взор и отвечала односложно.
— А правда, что он дев ворует? — спросила она однажды Ягу.
— Глупости не говори, — со злостью выплюнула старушка. — И давай поменьше о нем думай, да побольше делом занимайся. Как ты собираешься освоить магию, если не можешь справиться с уборкой?
И Василиса старательно продолжила выметать из избы сор.
Шло время. Кощей перестал обращать на нее внимание, лишь однажды, задержав на ней взгляд, вдруг спросил:
 
— Ну что, девица, петь еще не научилась?
Василисе вдруг стало стыдно. Она ведь хорошо пела, конечно, не лучше всех в деревне, но если больше никто не хотел, могла и запевалой выступить. И ничего, подхватывали. А тут… Да и Кощея она уже перестала бояться. Ездит почти каждую неделю, иногда реже, но ни разу и слова худого не сказал.
— Научилась, — тихонько ответила она.
— Вот и ладно, — вздохнул Кощей.
Хорошо хоть не попросил продемонстрировать.
А потом ей исполнилось шестнадцать. Отец позвал на разговор, сказал, что больше тянуть с замужеством не будет.
— Неволить не хочу, — сказал он. — Говори, коли кто люб, но ежели нет такого или не по нраву мне придется, сам тебе мужа приведу.
Василиса обмерла, но честно призналась, что нет никого. Отец отослал ее, и она бросилась в лес, к Яге, выплакаться.
Яга, вопреки своим обыкновениям, долго гладила по голове, а потом сказала странное:
— Что ж, может и к лучшему.
— К лучшему? — вскричала Василиса. — Замуж? Да знаешь ли ты… У большухи в черных девках ходить, перед мужем на коленях ползать, что я — не видела, не знаю?..
И снова ударилась в вой.
— Зато солнце будешь видеть. А коли совсем жизнь не мила станет, приходи сюда. Лес тебя укроет.
— Если я клятву дам, то придется держать, — сама не ожидая от себя такой серьезности ответила Василиса. — Ежели клятву дам… ежели женой буду… то уже навеки. И мужа я не брошу, не предам. Что о нем потом скажут? Каково ему будет?
— И правда, что скажут о муже? — раздалось задумчиво от двери, и Яга с Василисой резко обернулись. На пороге стоял Кощей. Лицо его было странно напряжено, и он истово тер левое запястье и, кажется, не замечал этого.
— Что скажут о муже, которого предала жена? И каково ему будет? И что же ты, Василиса, и правда будешь хранить клятву, даже вырванную против твоей воли?
Василиса оробела, но не ответить на этот вопрос было нельзя.
— Буду, — шепнула она.
— Так иди замуж за меня, — спокойно предложил он.
Яга нервно сжала складки юбки.
— За вас? — переспросила Василиса.
— За меня, — кивнул Кощей. — Отец все равно найдет тебе жениха, будет выбирать побогаче, а богаче меня никого нет. Будешь одета и обута, сыта и согрета, будешь полноправной хозяйкой в моем царстве, иных там нет. Я за тебя твоему отцу богатый выкуп дам. А приданое твое мне без надобности.
Василиса попятилась, больно стукнулась спиной о стол, но даже не заметила этого.
— Но как же… Я не могу…
— Почему? Али не мил, али не люб? Или может слишком стар? — Кощей хмуро усмехнулся и принялся тереть другое запястье. — Так это ничего, стерпится, слюбится. Ну так что?
Страшно было ответить «нет». Не ответить — еще страшнее.
Василиса покачала головой.
— Что ж, — вздохнул Кощей, взглянул на руку, словно только сейчас осознал, что делает, отпустил запястье, нервно повел плечом, продолжил. — По доброй воли не получилось, значит, пойдешь за меня против воли. Не переживай об этом слишком сильно, твой отец бы тоже спрашивать не стал.
А дальше все случилось очень быстро. Василису смело с лавки, швырнуло из домика Яги, и вот она уже сидит на коне, впереди Кощея, а вот они уже скачут быстро-быстро, и все вокруг сливается в мешанину из зеленого и белого, а потом что-то вспыхнуло молнией, и стало темнее, и холоднее. И замок — черный, стылый, словно мертвый — обрушился на нее всею своей махиной, придавил, припечатал, лишил воздуха…
«А правда, что он дев ворует?»
Ох, как ошиблась ты, Яга.
— Нет, — шепнула Василиса, оказавшись во дворце и уже начиная понимать, что произошло.
Дыхание опалило ледяной воздух, разлилось в нем облачком пара.
— Нет! — закричала Василиса. — Не дам тебе клятвы.
— Дашь, — спокойно ответил Кощей. — Захочешь увидеть еще раз солнце, дашь.