Жена на замену
Вспомнив двухмесячные скандалы и нежелание слушать о местной жизни, стало совестно. Леська первым бы делом бросилась на шею «мужу» изливая горькие слезы и надежды о счастливой жизни. Тряхнув головой, откусила остывающую лепешку. Вся эта магия меня пугала. Вот как тонкий тент может сохранять тепло? А тряпка в углу? Именно ее мне бросили для исправления естественных нужд, дикость. Хотя признаю, пеленка из этого материала — чудо. Не знаю, что со мной будет, если придется ее менять. Подгузников в этом мире не придумали. Собственно, зачем? Ведь есть такая чудестная материя, ага. Зло откусив очередной кусок, подавилась от неожиданности. Вот снова младенец смотрит на меня вполне осмысленным взглядом, разглядывает, скользит по лицу и телу. Каждый раз в дрожь от этого бросает.
— Что? — не выдержав, спросила. Он лишь вздохнул и снова прикрыл глаза. А у меня в мозгу так и вспыхнула фраза «что взять с убогой». Нет, с ума еще не сошла и голоса слышать не стала, но весь его грустно-печальный вид наталкивал на подобные мысли. Невольно потрогав грудь, поняла, что молока еще не прибыло. Так что он от меня хотел?
И тело это! От вида пышных сисек в разрезе сорочки хотелось плакать. За этими бидонами собственного живота не видела, а спать как неудобно! Всегда любила спать на животе, обняв подушку двумя руками, а тут… Не понимала беды Олеси, когда она жаловалась на пышность форм, и вот сама вляпалась того не желая. От расстройства не заметила, как догрызла лепешку, даже пальцы облизала, так вкусно было. Еще бы халат теплый, а то иной раз другой охранник так посмотрит, что хочется паранджу накинуть. Страшно становиться от его взглядов. Одновременно хотелось приехать поскорее и оттянуть этот момент на дольше.
Да где земля носит этого змея доморощенного?! Пусть сына своего спасает, а заодно и меня. Может зря не хотела его слушать? Пытается проучить меня таким образом? Или может быть, он подослал похитителей? Больно гладко все прошло. Опять же отношение — никто не пристает, кормят, содержат в относительном тепле. То, что вернули минимальную подвижность конечно хорошо, но по-другому точно бы сбежала и не факт, что прихватила бы с собой мальца.
Как будто в ответ на мои мысли, он закряхтел. Посмотрела на него и умилилась. Такие глазки, такие щечки, так бы и поцеловала. Так, стоп! Что это на меня нашло? Тряхнув головой, дернулась в сторону. Нет, не нужно так думать. Не мой это ребенок и никогда моим не будет. С Мишкой то детей не хотела, а тут совсем чужой. Подумаешь, исторгла его из этого тела, это же не о чем не говорит. И снова на ум пришла Леська, она с такой любовью смотрела на всех детей, что казалось она им мамка родная. Вот Олесе надо было сюда попадать, а не мне. Меня дома ждала работа и путешествия. С Мишкой, конечно, пришлось бы расстаться, но пережила бы это. Нашла бы другого, какие годы, все еще впереди.
Да и перепады настроения пугали. Никогда не была такой неуравновешенной. Чего только стоила мысль выпрыгнуть из окна и вернуться в свой мир. Не факт что сработало бы, но таким радикальным способом проверять? Для меня не характерно, не характерно. Такая глупая. Закатывала истерики, вместо того чтобы пробраться в библиотеку, или что у них тут за кладезь знаний. Невидящим взглядом уставилась на руки. А теперь непонятно, что сделают и будет ли тот дом.
Часть 5***
Ништхурак тем временем бесился все больше. Он никак не мог поймать след своего сына, а это означало одно — нужно было меньше кормить его магией! Чертов малец скрывал себя, а заодно и мать от поиска. Наг не понимал, зачем он это делает, не мог ему довериться, не тогда когда наследник только один! Вот когда родится еще парочка на замену, пусть тогда ставит свои опыты! А потом он вспоминал и начинал беситься еще больше — в ближайшие лет сто новые наследники ему не грозили.
Человеческая принцесса до самой старости будет его женой, и уж точно не подпустит его к своему телу. Понимая, что ближайший век ему не видать женского тепла, наг приходил в священное неистовство. Все проклятый договор, по которому ни он, ни жена не могли иметь отношений на стороне. Тогда Ништхурак считал это хорошей идеей, привыкнут друг к другу, заживут семьей — выбора не будет. Выбора то, оказывается, не было только у него, потому что если новая душа в оболочке принцессы не примет его, а она не примет, то сто лет он будет вести жизнь монаха. Отказывать себе в плотских утехах он не привык, без того воздержание превратились для него в пытку. Сначала держался от девушки по настоянию лекарей — беременность проходила тяжело, потом из-за поведения принцессы. Новая душа явно пришла из техногенного мира и никогда не сталкивалась с другими расами. Чего стоили ее дикие припадки при виде хвоста. Не то что ему не была интересна ее прошлая жизнь, но девушка не только говорить не хотела, видеть его не желала.
Пришлые были не частым явлением, но все же появлялись. Простому населению старались о них не говорить, но и трагедии из того что кто-то узнал не делали. Если кто-то догадается, что человеческая принцесса пришлая, то договор о мире могут потребовать разорвать, никому не будет интересно, что оболочка одна, а значит договор действенный, кровь то не поменялась. Но люди… С человеческой прислугой он сможет договориться, свои языки развязывать не будут, да многие знают, что одноипостастные женщины после родов несколько не в себе. У них нет животной составляющей для защиты своего потомства. К тому же поведение пришлой подходит под один из свода закона, в котором такого иномирца по-тихому нужно убрать. Он бы с радостью избавился от принцессы, но связан по хвосту треклятым договором. Остается надежда, что сын знает как поступает, и женщина все же одумается, выслушает его. Поймет, в каком они оба положении и пойдет на встречу. Собственно говоря, другого выбора у нее все равно нет. Если не согласится, что ж, запрет в одной половине замка и забудет о ней пока не подойдет к исходу век. Уже сейчас Ништхурак понимал, как ему будет тяжело. Грузно опустившись на землю, правитель задумчиво уставился перед собой. Ему бы хотелось обойти условия договора, но даже капля яда не поможет.
Разглядывая прекрасный хвост, Ништхурак удивлялся, отчего его женушка теряет сознание. Он даже самому себе не хотел признаваться, что это задевало глубинные чувства. Но все равно, новая принцесса нравилась ему больше той, услужливой и тихой. Никогда не понятно было, что у нее на уме. С этой же душой он узнает обо всем первым. Не нравится еда — БАМ, скандал и крики. Появился в поле ее зрения — визги, писки, потеря сознания. Сначала думал — притворяется, но нет, так достоверно сыграть никто не может, да и лекарь подтвердил.
Возможно, именно тихими и услужливыми должны быть принцессы, он не знал, но видел человеческую прислугу. По сравнению с ними его прежняя жена напоминала холодную рыбу. Что его больше всего огорчало, в постели жена оказалась зажатой, даже нижнее платье снять не позволяла. Если бы он знал, что договор обернется для него таким ужасом, сто раз бы подумал. Печально признавать то, что его прекрасная жизнь, превратилась за неполный год в полный кошмар. Он слишком многим пожертвовал для нового мира, чем кто-либо мог это представить, и отступать когда у женушки появились чувства? Не был бы он тогда правителем. Жаль, конечно, что пока это только гнев и неприятие. Придется пока иметь дело с тем, что есть. Что ж, выбора то все равно нет. А способ как преломить женский гнев он непременно найдет.