Верните мое тело!

Сидеть на одном месте в темноте было решительно невозможно, поэтому Ника поползла на карачках вперед по ходу, мимо комнаты мадам Мелиссы, где никого в данный момент не было и дальше в темноту коридора.
Ей встретилось по пути ещё три вентиляционных отверстия, но в комнатах никого не было и ожидать, что вскоре кто-то появится, было бессмысленным. Поэтому Ника полезла дальше.
Разговор, доносящийся сквозь щель, она услышала раньше, чем обнаружила само отверстие.
– Вот эту микстуру ты вольёшь в общий котел, – узнала она голос Мелиссы. – А вот эту склянку непременно в кубок маркграфа. Ты должен сделать всё, чтобы он выпил именно из этого пузырька, понял?
– Это отрава? – прерывистый и испуганный голос Ольфа легко узнавался и передавал жестикуляцию хозяина, даже без того, что Ника видела его.
– Нет, – успокоила его Мадам Мелисса. – Это микстура подчинения. Мне нужно его согласие, а не его труп.
Ольф кивнул и, приняв из рук Мелиссы склянки, ушёл.
Ника заметалась, не зная, что делать.
С одной стороны её ищут и она обещала виконту не выходить отсюда, а с другой, если эти двое отравят всех вокруг, будет абсолютно поздно хоть что-то кому-то доказывать.
 
***
 
Виконт тем временем, спустившись, присоединился к громко галдящей группе людей, тревожно размахивающих факелами. При его приближении толпа расступилась, дав оглядеть грубые носилки с лежащим на них телом. Лицо лежащего было бледно синего цвета, глаза открыты и смотрели, ничего не видя, прямо в темное небо.
– Это Гектор, – услужливо подсказал кто-то сбоку. – её муж. Она отравила его и собиралась отравить всех остальных. Покажите его превосходительству мешок.
Один из церковников показал виконту небольшой мешочек, сшитый из грязной рогожи, внутри которого виднелись какие-то перья, нитки и кости.
– Найдено у неё в изголовье, – пояснил церковник. – Никаких сомнений быть не может – ведьма.
– Давно умер? – спросил он наконец, кивая на носилки с телом.
– Ещё жив, – ответил слуга. – Но вот-вот помрёт. Уже не жилец.
Виконт помолчал, внимательно оглядывая присутствующих.
– Где знахарка? – крикнул он наконец. – Эта, как её, Гунилла где?! Немедленно её сюда!
– С ней беседует святой отец сейчас, – подсказал церковник. – Невозможно нарушать тайну исповеди и прерывать откровение.
– Гуниллу сюда! – прорычал виконт, и несколько слуг стремглав бросились исполнять приказание.
Через минуту знахарка показалась в проеме, ведомая слугами и весьма недовольным святым отцом.
– Ты можешь ему помочь? – он показал рукой на носилки.
– Вряд ли… Он ушёл слишком далеко, – покачала головой она, вглядевшись в серое лицо тела. – Его дыхание остановится с минуты на минуту.
– Ничего не сделать?
– Можно попробовать последнее слово, – пробормотала она, нерешительно оглядываясь на церковников.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍
– Святая консистория не против, если дело касается расследования деятельности ведьмы, – кивнул высокий церковник.
Получив кивок разрешения от виконта, знахарка, покопавшись в карманах сумки, извлекла из них несколько пузырьков, внимательно оглядев каждый. Из двух из них она слила жидкость в чашку и вылила их Гектору в рот, ловко оттянув губу.
Первые мгновения ничего не происходило, потом лунная бледность лица сменилась красно багровым цветом, и Гектор, захрипев, начал хватать себя за горло, резко дёргаясь всем телом.
– Кто! – заорал вдруг виконт ему в ухо. – Кто тебя убил?
– Клара прислала…Клар… – хрип перешёл в тонкое сипение, и когда последняя судорога дёрнула тело, всем стало понятно, что пациент мёртв.
– От вашего имени я распорядился поставить стражу на колодцы и удвоить посты, – сообщил церковник.
– Это понятно, – пробормотал виконт. – Так и должно быть...
– Вы виконт, конечно, не знаете где она? – осведомился церковник, прищурившись.
– Почему же? – ответил тот. – Я и не собирался знать. Вы, святой отец, меня с кем-то перепутали. Чем заняты все крестьяне и золотари, я тоже не знаю. Спросите у кастеляна.
– Она последнее время вилась вокруг вас, как оса, виконт. Это все заметили. Вы в огромной опасности.
– Я полагаюсь на благосклонность и защиту небес, и только на них и уповаю. Я правильно говорю, святой отец?
– Вы смеетесь, наверное. Вас ничему не научил прошлый опыт.
– Мне просто не хватает горячей бочки для купания, – непонятно пояснил виконт.
Подбежавший стражник, отдал честь виконту, но, продолжая смотреть на церковника, запыхавшись, проорал:
– Все коридоры оцеплены!
– Прошу вас, виконт, – вежливо обратился к нему церковник. – Осмотрите свою комнату, вдруг она спряталась там?
– Непременно, – согласился виконт. – Осмотр не повредит.
– Я пойду вместе с вами, – заявил церковник. – Вы преуменьшаете силу ведьм и не представляете на что они способны.
– Вы этот клинок видите? – поинтересовался виконт. – Тот, кто сунется вслед за мной в комнату, станет счастливым его обладателем. Правда, не будет уже этого понимать.
– Вы делаете очень большую ошибку, огораживаясь клинком от церкви!
– Ждать тут, —закрывая за собой дверь комнаты, сообщил всем виконт.
Освещение всё так же тускло, как обычно освещало стены помещения. Обманчивая тишина комнаты, почти поглощала все звуки, доносившиеся из коридора.
–Кла… то есть, Ника… как тебя там… Ты где? – вполголоса произнес он.
Виконт подошел к столу и закурил длинную, серебряную трубку с маленьким чубуком. Затем, не наливая в стакан, присосался к винному бурдюку, лежащему тут же. Вино показалось ему чуть застоявшимся, и он уже хотел сплюнуть и промыть рот водой, как вдруг пол комнаты криво дернулся вверх, сбивая с ног, и виконт, теряя сознание, обрушился на пол, оставляя ожидающих его за дверью недоумевать по поводу его долгого отсутствия.
 
***