Мышка на прокачку

— Первая! — я гордо повесила желтый стикер с надписью: «Влюбить в себя Смолова»
— Вторая! — не менее значимо прикрепила сверху еще один: «Записаться на курсы английского» и тут же вытекающее «Получить повышение».
— Третья! — давняя мечта и цель: «Купить новую иномарку, пусть даже в кредит» заняла свое почетное место.
Доска заполнялась так стремительно, что скоро я уже с трудом находила место. «Сбросить десять килограмм», «Поехать отдыхать на Гоа в отпуск», «Научиться профессионально накладывать макияж».
Последний пункт меня особенно удручал, особенно после того, как я увидела шестилетнюю девочку на ютубе, которая делала смоки-айз за пару минут так, как я никогда в жизни не могла, сколько бы роликов ни смотрела. У меня неизменно получалась тетка-продавщица из восьмидесятых, не хватало только укладки «положила кирпич, начесала волосы поверх». Удручающие результаты…
Посмотрела на творение своих рук и ощутила невероятный душевный подъем и желание действовать. Удивительно! Раньше меня всегда масштаб будущих планов пугал, я оттягивала событие, как могла. А здесь хотелось побыстрее начать, прямо сейчас. Немедленно!
И как только встав так рано, я умудрилась опоздать на работу на пять минут?!
«Вань, у тебя есть ключи от квартиры?» — без обиняков написала я. И только потом запоздало отправила: «Доброе утро»
«Доброе, — пришло в ответ. — Ключей нет. А что такое?»
Как нет? И копию не сделал? Крайне безответственно с его стороны! И особенно невыгодно для меня!
«Боюсь, что Арчи заскучает и перевернет всю квартиру» — зависти питомца я завела, а вот подумала обо всех последствиях перед выходом на работу, когда собака жалобно выла и не желала отпускать новоприобретенную хозяйку.
Молчание длилось минут пять, я даже перейти успела перейти дорогу и дойти до офиса, когда пришел ответ:
«В обед заеду за ключами»
Фух! — перевела дух и разом успокоилась.
Сейчас привыкнем друг к другу, наладим расписание, а потом ничья помощь не понадобится.
«У тебя сегодня бассейн…» — пришло следом на телефон, и я чуть не хлопнула себя по лбу. Жизнь бьет ключом, и все по голове.
Я влетела в полный лифт, выскочила на своем этаже и через несколько секунд села за свое рабочее место, приводя растрепавшуюся прическу в порядок. Заколки чуть сползли, вычурные сережки запутались в волосах. Это я собиралась, мысленно собирая секунды, как учил Ваня. Только никто потом не учил, что все это жутко красиво, но главное ограничение — не повышать скорость. При беге неотразимость сыплется вниз порошком растрепанности!
Да уж, в таком прикиде надо и ходить так, как учил гадал: чинно, медленно, покачиваясь, словно лодочка. А не бежать сайгаком через толпу спешащих людей.
На меня странно поглядывали коллеги. Сначала я списала на дополнительный «апгрейд», но потом поняла, что они странно косятся на мой стол, будто так и ждут реакции.
Т-а-ак, посмотрим…
Опустила взгляд на гладкую поверхность стола и ничего не заметила.
— Эй, п-ш-ш, — шикнула мне соседка по столу. — Смотри вниз!
И показала пальцем под стол.
И тут я прозрела!
Огромный букетище был спрятан в проеме для ног под столом и полностью занимал пространство.
— Ань, мы его в ведро поставили и туда убрали, чтобы шеф не ругался. А то еще подумают, что служебный роман… — громким шепотом, так, чтобы слышали все остальные в кабинете, сказала моя соседка Валя.
— Спасибо, — таким же не шифрующимся тоном ответила я.
Осторожно выдвинула тяжелющий подарок, чтобы осмотреть. Что я искала? Конечно же, карточку! Неужели, мистер Широкие плечи решил включить романтика?
Карточка была грамотно запрятана от любопытных носов коллег поглубже среди бутонов. Маленькая открытка, на которой было написано:
«Я не черствый. Ты просто не распробовала. Повторим?»
Открытка выпала из рук и спланировала на пол, я шумно задышала от неожиданности. Это было так… так… Да не ожидала я такого от Смолова, да еще и на рабочее место!
Как после фирменной подсечки, после которой еще долго лежишь на полу и смотришь в потолок, приходя в себя, я долго не могла сосредоточиться ни на чем. Колени щекотали шелковые бутоны алых роз, которые я три раза пыталась пересчитать, но так и недосчитала — сбилась. Последний раз дошла до ста семидесяти одного и еще долго останавливала бешено стучащее сердце.
— Чем это пахнет? — постоянно спрашивал наш маленький шеф, на что девочки хором говорили: «У Ани новые духи». Мужчина вел носом, а потом, словно извиняясь, понижал голос и просил меня: «Поумеренней в следующий раз, Анна, пожалуйста!»
Я кивала, косясь вниз на виновника сногсшибательного аромата, и кусала губы, предчувствуя скорый разговор со Смоловым.
Через два часа после начала рабочего дня пришла секретарь генерального и строго сказала:
— Тихонова, шеф рвет и мечет. Срочно к нему.
Я выскочила из-за стола как ужаленная. Рвет и мечет? Это он так собрался со мной договариваться о свидании и исправлять собственную «черствость»?
— Да, все утро крутит телефон в руках и бесится, — разоткровенничалась секретарь в лифте. — Ты что, обещала договор ночью и не сделала к утру?
— Типа того… — я вынула телефон из кармана и торопливо зашла в настройки.
Черт! Черный список, будь он неладен! И моя память…
Сейчас Смолов мне устроит горяченькое утро!
    
Глава 31
Говорят, что один только запах страха способен раззадорить любого хищника…
А как насчет запаха раскаяния? Есть такое? Чтобы втянул носом и сразу подобрел, разом все простил и помиловал. Потому что мне это очень надо! Просто необходимо! Сию же минуту!
Смолов сидел в своем кресле: локти на подлокотниках, торс наклонен вперед так, будто он готов в любой момент прыгнуть на меня с грацией пантеры. Напряженные мускулы проступали через тонкую белоснежную рубашку, и я с минуту не могла оторвать глаз от натянутой ткани. Галстук, впервые на моей памяти, небрежно расслаблен и будто завален наискось, пуговицы воротника нет.
Секретарь посадила меня на жердочку стула напротив шефа, сочувственно сжав плечо, и вышла.
На столе босса ровно посередине лежал его мобильник дисплеем вверх, как точка экватора. Я — северный полюс, он — южный. У меня леденеют от переживаний кончики пальцев, а от него так и пышет жаром, как из печи так, что черный гладкий стол казался выжженным полем боя, а в воздухе чувствовался запах жжёного дерева. Словно я запоздало пришла ни битву, когда она миновала.
— Ты меня с ума сводишь, — это признание Паша будто сам с трудом вырвал из себя, как глубоко вошедшую занозу. — Засела в моей голове, творишь что хочешь. Ты видишь, в кого я превратился?