Проклятый бог (СИ)
Проклятый бог
Глава первая. Путешествие на край света
Бредет караванщик средь дюн до утра, А в сердце его правят зной да жара. И солнца роднее уж нет ничего, И стали пески его домом давно…
Народная песня хетай-ра «Караванщик»
В коридорах дворца стояла безмятежная тишина ночи. Сонное дыхание спящих пронизывало стены и палаты, незримым маревом витая в воздухе. Ничто не нарушало это спокойствие в анфиладах безлюдных залов, лишь в одной галерее медленно прогуливались две тени.
— Думаешь, нам это действительно под силу? — негромко спросил профессор.
— Попытаться стоит в любом случае.
— Попытаться потому, что тебя обязали это сделать, или же отправиться так далеко на восток по собственной воле, веря в возможность положительного исхода?
Лантея слабо улыбнулась своему спутнику и коснулась края его одеяния.
— Ты ведь лучше всех остальных знаешь, что у меня действительно есть надежда. И я не могу не попробовать обратиться к альвам.
— Тея… — Ашарх тяжело и как-то сокрушенно вздохнул. — Ты ничего о них не знаешь. Это же дикий народ. Обозленные на весь свет лесные отшельники, спрятавшиеся за стеной от внешнего мира.
— Мне кажется, наши народы не так уж и различаются. В какой-то степени хетай-ра — тоже беглецы, добровольно изолировавшиеся от других рас. Ты так не считаешь?
— Но альвы еще и воинственны. Жизнь научила их не доверять никому, кроме себе подобных. И предложение о союзе вряд ли будет воспринято ими с радостью.
— Мы должны хотя бы попробовать предложить им этот союз. Если есть даже мизерный шанс на успех, то я обязана попытаться. Ради своего народа, Аш.
Сквозь череду узких колонн на открытом участке галереи можно было рассмотреть пустовавшую площадь перед дворцом и городскую лестницу, широкой лентой пересекавшую весь подземный полис. То здесь, то там на ступенях мерцали желтыми огнями оставленные фонари. Эта цепочка света убегала далеко вниз, к самому подножию лестницы, где холодные воды реки омывали массивные ступени.
Погруженный в безмолвие город мирно спал.
Лантея облокотилась на перила балюстрады и устремила свой взор на Первый Бархан, раскинувшийся перед ней. Она чувствовала в груди щемящую тоску, будто знала наперед, что в этой жизни она уже никогда сюда не вернется, не увидит больше ничего из того, что всегда было ей дорого.
— А что будет, если мы не справимся? — Профессор встал рядом с девушкой, так близко, что ее распущенные алые волосы касались его одежды.
— Тогда хетай-ра останутся совершенно одни перед угрозой нового нападения ифритов.
— Один Бархан уже пал. Другие полисы ждет та же участь, если не удастся сдержать мощь имперцев.
— Никто в пустынях Асвен не решится выходить против ифритов в открытую, если не будет союзников. Матриархи скорее прикажут Барханам уйти еще глубже в песок, закопаться, подобно скарабеям, и вновь затаиться на тысячелетия.
— В случае провала, если мы не добьемся соглашения с альвами, Совет просто уничтожит тебя, обвинив во всех грехах. Надеюсь, ты осознаешь это, Тея? Всеобщее презрение — это наименьшее, что будет ждать тебя в Барханах по возвращении.
— Я не вернусь сюда, Аш.
Это признание родилось у нее в душе так легко, будто давно уже там ютилось, просто Лантея слишком долго старалась его не замечать.
— И это уже не зависит от того, выйдет у нас договориться с альвами или же нет, — негромко призналась девушка, поглаживая пальцами тонкую зеленую ленту на своем запястье.
— Почему? — Профессор внимательно изучал бледное лицо Лантеи.
— Меня здесь больше ничто не держит. И никто. Это поручение Совета — просто моя последняя дань родному народу, и после исполнения своего долга я уйду.
— И куда ты намерена податься?
— Какая разница? Мир огромен, где-нибудь да отыщется хорошее местечко для жизни. Надо лишь поискать… — Она тяжело вздохнула. — Знаешь, теперь, когда я научилась наслаждаться солнцем и светом на поверхности, темнота подземелий так тяготит меня, Аш.
Он усмехнулся, прекрасно понимая, о чем говорила его спутница. Он ведь и сам с теплотой на душе уже пару дней так точно думал лишь о том, как уже совсем скоро впервые за месяц вновь ступит на жаркий песок пустынь Асвен и подставит свое лицо ярким лучам и нежному ветру. Подобное трудно было согласиться навсегда променять на прохладный мрак Барханов.
— Я не позволю тебе бродить по миру одной. Да и Манс вряд ли согласится оставить нас.
— Я знаю это. Знаю… И благодарна вам обоим.
Ашарх нежно и мягко обнял девушку за плечи, привлекая к себе.
Так они и стояли вдвоем в темноте пустой дворцовой галереи, обнявшись и позабыв о мире вокруг. А уже утром им предстояло навсегда проститься с Первым Барханом и отправиться в дальний путь на край света.
***
Трудно было даже приблизительно рассчитать, сколько дней могла занять дорога до Ивриувайна, страны-леса альвов. Никогда раньше подобные путешествия не предпринимались: дальше Четвертого Бархана немногие хетай-ра отваживались уходить на восток, ведь там постепенно таяли золотистые дюны пустынь и начинались чужие земли.
Путь предстоял неблизкий, и, по решению Совета, назначенная послом Лантея должна была отправиться в дорогу с полноценной свитой. От каждого Бархана отрядили сопровождающих, которые на самом деле выполняли функцию беспристрастных наблюдателей. Они были обязаны регулярно докладывать своим матриархам обо всех новостях: для этого группе даже выделили несколько клеток с почтовыми орлами для поддержания связи. Иамес также снарядила целый отряд стражи для защиты посла в пути и штат прислуги, но Лантея категорически отказалась от подобного балласта. Это значительно бы замедлило караван, который и без того казался девушке перегруженным. Солдат и слуг надо было кормить в дороге, а для дополнительной поклажи и так не было места: Совет обеспечил делегацию богатыми дарами, которые предполагалось преподнести правящей верхушке Ивриувайна. Хотя самой ценной ношей, конечно же, оставался древний свиток с текстом Андаритского пакта, бережно уложенный в костяную шкатулку вместе с грамотами, в которых Совет изложил свои предложения к народу альвов. Это сокровище было доверено исключительно Лантее вместе с тяжелым колларом: выточенная из стекла цепь возлежала на хрупких плечах хетай-ра, и пять подвесок с эмблемами Барханов указывали на ее новый статус посла.
Рано утром в день отбытия делегации, еще до того, как стражи времени в первый раз ударили в тамтамы, Лантея со своими спутниками уже стояла на площадке перед дворцом. Здесь они должны были встретиться с назначенными сопровождающими и поскорее отправиться в дорогу. Рядом бестолково толклась прислуга с тюками и сумками членов делегации, но Лантея не обращала на них внимания. Скрестив руки на груди, она нетерпеливо постукивала пальцами по предплечью и выжидательно смотрела в темноту арочного входа во дворец, откуда вскоре должны были появиться посланцы матриархов.
— Если Совет нам настолько не доверяет, что отправляет целую толпу сопровождающих, то почему бы им самим было не поехать вместо нас к альвам, — позевывая, недовольно проворчал Ашарх. Необходимость несколько недель пересекать пустыни бок о бок с какими-то незнакомыми хетай-ра, явно приставленными к послу лишь для бдительной слежки, претила профессору. Лантея его в этом поддерживала, но Иамес и так пошла на большие уступки, и испытывать пределы ее великодушия и дальше девушка опасалась.
— А кто тогда будет управлять Барханами? — со смешком спросила она.
— Дочери, советницы… Да мало ли кого найти можно!
Завозился Манс, сидевший на свертках со шкурами неподалеку.
— Готов поспорить, — хмыкнул он, — Совет просто хочет убедиться, что мы не сбежим по дороге. Сестра не вызывалась быть послом, и теперь матриархи с помощью своих подручных надеются проследить, чтобы Лантея добралась до альвов, никуда не удрав. И мы вместе с ней.