Охотники за охотниками. Хроника боевых действий подводных лодок Германии во Второй мировой войне

Каждый день слегали два-три человека. А те, кто заболел первыми, шли на поправку и могли исполнять нетрудные обязанности. Этот факт вселял надежду, что болезнь не поразит всю команду одновременно.
Однажды вечером Эммерманн прилёг отдохнуть и тут же проснулся. В полусонном состоянии ему почудились крики и шум драки.
– Держи его! – крикнул кто-то. – Держи его!
Эммерманн соскочил с койки и чуть не наткнулся на Эберхардта, совершенно голого, размахивающего окровавленным ножом. Его глаза сверкали лихорадочным, нездоровым блеском. Он взглянул на Эммерманна, который стоял перед ним без движения и смотрел на него. Потом Эберхардт, кажется, узнал командира, потому что закричал:
– Я пришил его, господин командир! Он всё время бегал за мной! С ножом! Вот с таким! – И помахал кухонным ножом перед лицом командира.
– Хорошо, Эберхардт. Молодец, что ты пришил его, – спокойным голосом сказал Эммерманн. – Раз уж ты убил его, то нож тебе больше ни к чему, правильно? Ну, дай мне его, будь хорошим парнем.
Пока молодой моряк соображал, что ему говорят, Эммерманн неторопливо приблизился к нему и взял у него нож.
– А теперь иди, парень. 
Командир взял его за плечи, развернул и твёрдо подтолкнул к старпому и старшине, стоявшим до этого у него за спиной. Потом парня подхватили его друзья и увели обратно в первый отсек.
Только после этого Эммерманн выяснил, что же произошло.
Эберхардт действительно напал с ножом на другого человека и попытался убить его. В бредовом состоянии он бросился и на механика и ударил его ножом. Нож попал в руку, и, прежде чем другие бросились к Эберхардту, тот нырнул через переборку во второй отсек.
К вечеру старшина доложил Эммерманну, что Эберхардту лучше и что он теперь в здравом уме.
– Надеюсь, вы не сказали ему, что он натворил?
– Да нет, сказали, господин командир. Какая разница? Он всё равно ни слову не верит.
– Жаль. Не надо было говорить. Конечно, он ничего не помнит, он был в бредовом состоянии.
И Эммерманн пошёл навестить больного.
– Ну что, бандит?
– Господин командир, я не хотел… я ничего не делал… я ничего не помню…
– Ладно, Эберхардт, всё нормально. Никто тебя ни в чём не обвиняет. Даже механик – и тот зуба не держит. Главное – скорее поправиться. Так что забудь об этом. Механик только хотел тебе помочь, а тебе стало что-то мерещиться. А меня ты тогда узнал, да? Ладно, поспи как следует и забудь обо всём.
С этого момента Эммерманн выставил охрану возле больного.
Даже отчасти повезло, что с ними была команда Хельтринга. Часть команды заболела дизентерией, но остальные помогали нести вахты.
Эпидемия закончилась так же внезапно, как и началась. Близ островов Зелёного Мыса Эммерманн был вынужден нырнуть, увидев высоко летящий самолёт. Поскольку под водой делать было нечего, сели играть в карты. Внезапно всех встревожил отдалённый подводный взрыв. Все сразу подумали об одном и том же: Маус!
Эммерманн взглянул на встревоженное лицо механика с лодки Хельтринга – лейтенанта Юргенса, сидевшего напротив. Его командир и половина команды находились на лодке Мауса. Юргенс опустил карты на стол, несколько карт упало со стола. Юргенс нагнулся, чтобы поднять их и задержался в таком положении. Его поняли.
На следующий день от Мауса сигналов не поступало.
Позже они узнали, что бoльшая часть людей, находившихся на лодке Мауса, были спасены. Хельтринга, который был ранен, не удалось убедить покинуть лодку, и он ушёл с ней.
Два дня спустя Эммерманн встретился с лодкой Куппиша, от которого он должен был получить кое-какой провиант, прежде всего воду. У Куппиша была одна из новых больших лодок – серии IXd2. Сам Куппиш был из группировки «Муссон», воевавшей вместе с японцами. Он принадлежал к числу самых успешных командиров начального периода войны, но затем получил назначение на берег и очень долго не был в море. В результате он даже самую реальную угрозу с воздуха воспринимал слишком легкомысленно.
Когда ранним утром он встретился с «U-172», то был удивлён тем, что на мостике находится шесть наблюдателей, что у 20-миллиметровок дежурят расчёты и что 105-миллиметровое орудие заряжено и готово к немедленным действиям.
– Эммерманн! Ты ощетинился, как пират, старина.
– Мне так спокойнее.
Куппиш зсмеялся и махнул рукой.
– Я тут две недели и даже не слышал звука самолёта.
По мегафону Эммерманн рассказал ему об опыте последних двух дней.
– Поверь. тут от нас мало что зависит, – заключил он своё сообщение. – Тут в любом месте можно ждать самолёта.
– Хм, это звучит очень серьёзно, – сказал Куппиш задумчиво. Одно дело, если бы мне это сказал кто с базы. Но когда говоришь ты – это меняет дело. Преклоняюсь перед опытом.
И Куппиш приказал приготовить зенитки и отослал с палубы вниз всех, в ком здесь не было необходимости.
Работа по погрузке запасов шла своим ходом. Хоффманн, старпом Эммерманна, занимался продуктовой стороной дела. Через два часа «U-172» получила всё необходимое.
Команда «U-172» трижды прокричала приветствие Куппишу, ему пожелали везения на долгом пути, предстоявшем ему. Затем Эммерманн ушёл на полном ходу. Лодка Куппиша становилась всё меньше и меньше, превратилась в тёмное пятнышко и наконец исчезла.
Эммерманн после этого решил продолжить путь в подводном положении. Медленнее, конечно, зато безопаснее.
Прошло не больше двадцати минут, когда на лодке вновь услышали грохот взрывов. Эммерманн бросился к гидрофонам. Между взрывами он слышал шум винтов, но затем всё стихло.
– Ты что-нибудь слышишь? – спросил он у оператора.
– Ничего, господин командир.
Это был действительно Куппиш, как потом узнал Эммерманн. Его застал врасплох самолёт с авианосца и потопил.
– Третья лодка, которую мы слышим, как она гибнет, – горько произнёс Эммерманн.
– Да. И семнадцатая, которая гибнет возле нас за этот поход, – добавил Хоффманн.
Эммерманн ничего не сказал. Он исчез в своём закутке, который величественно называли каютой.
Вблизи испанских берегов он на большой скорости спешил в ночи к базе. Это была редкая по красоте ночь. Слева, справа и впереди прыгали на волнах испанские рыболовные судёнышки, их огни светили ярким мирным светом, и Эммерманн без труда обходил их. Он без помпы вошёл в порт. Среди других на палубе стоял и раненый в грудь парень. Лишь пластырь напоминал о ране.
Позже Эммерманн имел беседу с главным врачом базы по поводу эпидемии дизентерии на лодке.
– Ваша команда оказалась слишком восприимчивой к болезни, Эммерманн. Нервное напряжение… Только то, что у ваших ребят такой боевой характер, такая скрытая вера, спасло вас от большего несчастья. Пять месяцев без перерыва в море на подводной лодке – это чересчур много. В сравнении с этим экспедиция на Эверест покажется лёгкой воскресной прогулкой. 
 
ГЛАВА XXII
Д-р Кауэр, профессор химии
Оперативная сводка:
Смерть кралась за подводными лодками во всех семи морях света. Теперь конвои охраняли авианосцы с тридцатью-сорока самолётами на борту. Командирам подводных лодок, которые щадили свои корабли, свои жизни и жизни своих людей, приходилось держаться под водой. Но как кит должен подниматься на поверхность, чтобы набрать воздуха, так и подводные лодки должны были всплывать, чтобы подзарядить аккумуляторные батареи. Лодка, надо сказать, была отнюдь не беззащитна в надводном положении, но она была безусловно недостаточно вооружена. Германская военная промышленность, испытывавшая огромные трудности, работая под градом сыпавшихся на неё бомб, не имела возможности вооружить подводные лодки достаточными средствами обороны. А в небе появлялось всё больше и больше самолётов противника. И все больше лодок становились их жертвами.
В июне было потоплено 17 лодок, из них 11 – самолётами. В июле потери составили 37 лодок, из них 30 – в результате атак с воздуха.
В июле в Киле состоялось совещание, на котором присутствовали пятьдесят представителей кораблестроительной и военной промышленности. Среди присутствовавших находился и новый командующий подводным флотом адмирал фон Фридебург. Предметом обсуждения явились «подводные лодки Вальтера». В итоге на верфи «Ховальдт» поступил приказ сконструировать новые, меньшие по водоизмещению лодки Вальтера, получившие название «лодки Габлера», для боевых действий в прибрежных водах. Фирма предложила представить военно-морскому командованию первую лодку нового типа в качестве рождественского подарка, а затем, если лодка покажется успешной, заложить сто таких лодок. Также будут немедленно начаты строительством 24 океанские «лодки Вальтера» серии XVIIb. Экспериментальная и учебная версия того же корабля – серии XVIIa – вообще никогда не вступала в строй. Но результаты, полученные при испытаниях первой экспериментальной лодки – «V-80» – были оценены как настолько удовлетворительные, что решено было не тратить время на испытания лодок стандартного типа. В течение шести недель красовались на стапелях шпангоуты «лодок Габлера», но внезапно проект отменили – предположительно, в пользу какойто другой программы. То же самое случилось с лодками серии XVIIb.
«Другая» программа касалась строительства «электролодок».
Важно было прежде всего найти средства к усовершенствованию уже действующих лодок, если только их не собирались убирать из числа строевых. Ответ был найден в виде «шнорхеля» [37] – вентиляционной мачты, которая могла выдвигаться, когда лодка находилась в подводном положении, чтобы обеспечивать работу дизеля под водой и проветривать лодку. Шнорхель был даром небесным и для «лодок Вальтера», поскольку позволял бы им пройти весь путь до позиции в подводном положении, на электромоторах и дизелях, а турбины использовать только при атаке.
«Лодки Вальтера» имели возможность отрываться от большинства преследователей, а электрические лодки, которым Дениц отдавал предпочтение, с их максимальной подводной скоростью хода 19 узлов, уступали первым на несколько, но весьма важных узлов.
Первые несколько лодок старого типа весьма скоро оборудовали шнорхелями. Но однажды вся команды одной подводной лодки лишилась сознания, и только что не отравилась насмерть выхлопными газами – в это время все переборки в целях вентиляции лодки были отдраены…