Хроники Каленара: Ложное время

Мелл давно перестал чувствовать собственное тело. Ледяная вода сковывала. Он несколько раз почти терял сознание от холода. Но боги хранили его.
Пейзаж вокруг менялся. Берега становились все выше, и в какой-то момент Мелл с ужасом понял, что он окружен отвесными скалами. Выхода не было.
Их несло к обрыву, солнце уже взошло и ярким шаром повисло высоко в небе. Стало теплее. Туман рассеялся. Сначала он не поверил своим глаза, песчаная коса, покрытая речным илом, разрезала течение. Собрав остатки сил, он рванул против течения. Не видя ничего вокруг, кроме этого спасительного клочка земли. Рывок, еще один и еще. Грести приходилось одной рукой. Закостеневшее тело Лето тащило его вниз. Но он с упорством умирающего продвигался вперед. Еще немного. Наконец его ноги коснулись песка. Он сделал пару шагов, и сознание покинуло его.
Когда он пришел в себя, солнце уже лениво заползало за горизонт. Все тело болело. Но это его радовало. Если он его чувствует, значит, оно у него есть. Не чувствуют боли только святые и мертвы. Мелл не причислял себя ни к тем, ни к другим. Он попытался подняться. Вспышка боли пронзила виски. В глазах потемнело.
Видимо, не все сразу. Медленно, следя за своим состоянием, он попытался сесть. Осмотрелся. Лето лежал мефидах в пяти от него.
Шансов, что он остался жив, не было. Искатель подполз к нему больше из-за тупого упрямства, нежели из-за надежды. Крови не было. Белое, как покрывало, лицо было спокойно. Он не дышал.
В отчаянии Мелл закричал, проклиная всех и вся. Солнце уже совсем скрылось, на землю упала черная тень. Всего на мгновение она коснулась застывшего лица, и из губ умирающего раздался еле различимый хрип.
Мелл не верил своим глазам. Но мысли остались там, где-то на гране сознания. Сначала делать – потом думать. Руки сами сложились в знак «ларца». На землю полетели все запасы зелий и вытяжек. Рубаха превратилась в бинты. Он зубами разрывал ткань, все ножи он потерял во время их побега. Настой тициарки, один пузырек которого стоил как небольшая деревенька, весь ушел на то, чтобы закрыть рану в спине. Черная вонючая густая жидкость Тициарки шипела, кровь пузырилась, но вот раствор начал действовать. Тонкими нитями зарастали ткани легких, мышцы и кожа. Лето скрутило кашлем: он сплевывал воду, смешанную со свернувшейся кровью. Дыхание стало глубже. Жив!
На следующий день, придя в себя, Мелл оттащил Лето подальше от реки, в глубь леса. Напарник все еще не приходил в себя. Первая радость от спасения прошла, хотелось есть. Мышцы ныли, голова раскалывалась. Он проверил свои запасы – ничего полезного не было. В ларце остались только деньги, карты  и пара книг – то, что совершенно не нужно в лесу.
Вокруг росли какие-то незнакомые ягоды и коренья, на вкус они были кислыми и жесткими. Отдавали илом и совершенно не приносили сытости.
Шло время, раны Лето затянулись. Новая кожа светилась белизной, но в сознание он не приходил. Пульс еле прощупывался. Ночами Мелл просыпался от того, что ему казалось, будто Лето перестал дышать. И чудо, что каждый раз он доживал до утра.
Прошло уже три дня с того момента, как они покинули обиталище древидов. Их не преследовали. Хотя вполне возможно, что Мелл просто этого не замечал. Он соорудил носилки из веток. Оставаться на месте было нельзя. В любой момент их могли нагнать.
За день они преодолевали не больше пяти лем. По его прикидкам, если все так пойдет и дальше, то идти им еще недели две, может, три. Потом, если ему не изменяет память, они должны упереться в Торговый тракт, по нему можно вернуться к дороге. Сейчас они были намного севернее. Мелл хотел двинуться на юго-восток, чтобы выйти из леса ближе к Ленивому тракту, но тогда пришлось бы задержаться в лесу намного дольше. Так рисковать он не решался. Да и им сейчас нужны были люди, а вдоль Торгового тракта раскинулось много деревень, где можно было попытаться купить самое необходимое.
На десятый день их пути с самого утра дождь стеной обрушился на землю. Ноги утопали в холодной грязи. К ночи дождь прекратился, но стало холоднее. Мелл устроил привал под кроной огромного дерева. Капли монотонно падали с ветвей.  Все время, что они убегали, Мелл не позволял себе зажечь костер. Но сегодня у него не оставалось выбора: он промок, мороз пробирал до костей. Усталость валила с ног. Думать об опасности просто не оставалось сил. В голове была пустота.
 
Хворост, что он смог собрать вокруг, отсырел. Огонь не хотел разгораться. Забыв об осторожности, Мелл призвал руну огня.  Пламя неуверенно, дымно, тускло, но все же зажглось. По телу разлилось долгожданное тепло. Двигаться не хотелось. Однако голод все же победил. Нехотя он побрел по лесу искать что-нибудь съедобное.  Ягоды, что он нашел вчера, за день превратились в кашу.
Совсем рядом Мелл обнаружил кусты корнеплодки. Отвратительное на запах растение. После запекания оно обретало вкус, чем-то отдаленно напоминающий картошку. Запах, правда, от этого не уходил. Но есть все же можно.
Набрав полные руки сочных клубней, он двинулся обратно к ночлегу.
У костра кто-то сидел. И этот кто-то был вооружен.
Мелл отступил в тень, надеясь, что человек его не видел. Тот сидел спиной, против света. Искатель видел только силуэт.  Бежать, нападать? Что делать? Оружия нет. Бросать оставшиеся вещи тоже не хотелось. Безмятежность ночного гостя настораживала. Он сидел не оглядываясь, казалось, он даже напевал себе что-то под нос. Мелл осмотрелся – в двух шагах от него лежал камень: невесть какое оружие, но все же лучше, чем ничего. Если нападать внезапно, есть шанс.
Мелл сделал шаг.
– Прошу простить меня за грубость, – внезапно начал человек, все так же не оборачиваясь. – Не хотел начинать без вас. – Голос его был странным. Казалось, он разносился со всех сторон сразу.
Мелл понял, что прятаться не имеет смысла, он медленно подошел к костру, стараясь не терять из виду гостя. Глаза постепенно начинали привыкать к свету. Тот, кого он первоначально принял за человека, человеком явно не был. Черная тень скрывала его, дымом собираясь в кольца у его ног.  Само существо, казалось, было соткано из темноты, лицо его и руки почти не отражали света, а на месте глаз зияла бездна. Меллу стало страшно. Он думал, что после древид его уже будет сложно чем-то удивить, но это… Древиды, несмотря ни на что, были близки людям, были живыми существами. То, что сидело здесь, живым не было.
– Не бойтесь, я пришел не за вами, – при разговоре тени вокруг пришли в движение.
Меллу пришлось собрать всю выдержку в кулак, чтобы начать разговор. Все его нутро кричало о том, что надо убираться как можно дальше.
Мелл сел.
– С кем имею честь? – промолвил Мелл, голос предательски дрожал.
– Ну зачем такие формальности? Вы же знаете, кто я. Мы уже встречались в прошлом.
– Вы, наверное, ошиблись. Вы довольно приметны, думаю, я запомнил бы вас.
– Эх, люди. Те, кто возвращается после встречи со мной, почему-то упорно продолжают делать вид, что со мной не знакомы.
– Тяжело вам, наверное, друзей заводить, – истеричный смешок слетел с губ Мелла. – Так как мне вас называть?
– Ну как хотите, раз вам нужен официоз. В вашей религии меня зовут Асхан, кто-то зовет просто завет Смертью, где-то на севере меня величаю Жнецом, что довольно обидно и однобоко. Так что зовите меня так, как вам будет удобнее. И да, дружба со мной обычно длится недолго, так что вы правы – друзей мне заводить сложно, – он улыбнулся, давая понять, что шутку оценил.
Мелла пробрал холодный пот от этой улыбки. Парализующий страх стянул сердце. Все происходящее походило на какой-то цирк. Сначала древиды. Теперь это. Он сходит с ума?
– Ну что вы так пугаетесь? Расслабьтесь, – слова еще не успели дойти до разума Мелла, как он почувствовал, что ужас отступил. Почему-то все стало таким бессмысленным. Все волнения ушли на второй план. Он чувствовал легкость. – Ну вот, так получше? – спросил он. – Обычно я использую это для почивших, но коли вы тоже можете меня видеть…