Любить Джейсона Торна (ЛП)

Слегка стукнув меня по подбородку костяшками пальцев, он простонал.
— Ох, дружище. Не представляешь, как мне будет каждый день не хватать твоей рожи.
— Дилан! — предупреждающе произнесла Эмили.
— Прости, мама, — потирая заднюю часть шеи, Дилан застенчиво посмотрел на меня. — Мы будем общаться?
— Конечно, — пообещал я.
— Джейсон, — крикнул отец из машины, ожидающей через улицу.
— Я лучше пойду, — сказал я, сделав несколько шагов назад.
Быстро обняв Дилана и похлопав его по спине, я сказал ему:
— Позаботься о своей семье, дружище.
— А ты позаботься о себе.
Со щемящим чувством на сердце я взглянул на них в последний раз и направился к машине. Не в силах просто взять и уйти, я трижды оглянулся, пока пересекал улицу.
Наверное, я отвратительный человек, раз, увидев их грустные лица, почувствовал себя счастливым? Счастливым от ощущения того, что меня любят. Меня любят и ждут сильнее, чем раньше.
Они стояли вместе — моя семья. Этот образ навсегда отпечатался в моем мозгу счастливым воспоминанием. А затем я сел в машину и исчез из их жизни.
  
ГЛАВА 4
 
ОЛИВ
С бушующими внутри эмоциями, я прижалась к отцу и наблюдала, как Джейсон садится в черный «Мерседес». Вот он оглядывается на нас, на его лице появляется улыбка с ямочками на щеках, а потом он скрывается в машине — этот образ навсегда останется для меня самым грустным воспоминанием на долгие годы.
Затем, как и все мимолетные мгновения в жизни, моя первая любовь со временем медленно померкла.
  
ГЛАВА 5
 
ДЖЕЙСОН
Восемь лет спустя…
Толкнув плечом скрытую от посторонних глаз заднюю дверь ночного клуба, я вытащил за собой на улицу хихикающую сумасбродку. А поскольку она увлеченно шарила по моим штанам своим когтистым маникюром, то запуталась в собственных ногах, но в последний момент удержалась и захихикала еще громче. Схватив ее за талию, чтобы быть уверенным, что она не убьется в этих туфлях на шпильках, я оглядел переулок, убеждаясь, что мы одни. Как только дверь захлопнулась и тяжелые басы стали лишь приглушенным гулом, я убрал руку Дженны от своего члена и прижал спиной к бетонной стене, поглотив ее стон голодным поцелуем.
Подождите, или ее зовут Джемма?
— Отвези меня домой, Джейсон, — сказала она, произнося слова слегка нечленораздельно. Она не пьяная, иначе я не стоял бы сейчас с ней здесь, но по какой-то причине решила вести себя именно так. Меня не волнуют ее игры. — Отвези меня домой, и я покажу тебе несколько новых трюков.
Еще больше хихиканья.
Может, Джейми?
Черт!
— Здесь лучше, детка. Разве тебе не хочется острых ощущений? — спросил я томным голосом, блуждая губами по коже ее шеи. — Любой может застукать нас. Разве это не возбуждает тебя?
Как, черт возьми, ее зовут? У нее не главная роль в фильме, но мы снимаемся вместе вот уже на протяжении почти месяца. Девчонка все время вертелась поблизости, пока однажды не наткнулась на меня, стоящего в одиночестве в укромном уголке и наблюдающего за съемочной группой. Она шептала какие-то пошлости мне на ухо — по крайней мере, это пошло для девчонки ее возраста — пока никого не было рядом. Наконец, после бесконечного «траханья меня глазами» на этой вечеринке, маленькая темноволосая красотка Джесси (???) готова получить реальный трах у бетонной стены клуба в глухом переулке. Посмотрев на ее раскрасневшуюся кожу и почти закатившиеся глаза, я понял — девчонку нисколько не заботит, что ее трахнут, как дешевую проститутку у всех на виду.
Именно так я ее и воспринимаю, да, скорее всего, и другие парни, которые будут у нее после меня: продюсеры, агенты и так далее.
— М-м-м, ты не можешь дождаться, чтобы засунуть свой член в мою киску, да? Я тоже не могу этого дождаться. Так и знала, что ты сходишь по мне с ума, Джейсон, — прошептала она, после чего облизала мое ухо, видимо, пытаясь пробиться до самого его дна резкими движениями своего языка.
 
Господи!
Я отвернулся.
От ее высокого голоса у меня звенит в голове, из чего я сделал вывод, что слегка перебрал сегодня с алкоголем.
Не обращая внимания на ее слова, я задрал кверху облегающее серебристое платье Дженны, поглаживая ее загорелые бедра, и она застонала около моей шеи, а ее сердце учащенно забилось.
Она продолжала что-то бормотать между влажными поцелуями, но я развернул ее и полностью сконцентрировался на ее теле.
В данный момент я был не совсем в себе, в башке крутилось нечто вроде электронной музыки, не позволяя соображать четко. Однако мой член определенно что-то чувствовал, поскольку напрягся под джинсами, безумно желая оказаться в ее тугой киске.
— Ты знала, что тебя сегодня трахнут, да… детка?
Черт возьми! Я так и не могу вспомнить ее имя.
— Да. Да. Я знала, что ты не сможешь устоять, — она ахнула, когда пальцами я коснулся ее… бабочки? Какого черта? Обычно мне плевать, но — можете осуждать меня за это — я любопытный ублюдок.
Освободившись из щупальцев ее рук, я сделал шаг назад и посмотрел вниз, чтобы увидеть сверкающую бабочку, держащуюся за крылышки на двух хлипких ремешках. Ее киска была выставлена на всеобщее обозрение в этих трусиках с прорезью — если это вообще можно назвать трусиками.
— Ого, — пробормотал я, — полагаю, это лишь упрощает мне доступ.
Мой член по-прежнему неудержимо рвался в бой, поэтому я, сбросив ее руки с моих плеч, вытащил из заднего кармана презерватив и, учитывая состояние моего неугомонного друга, довольно быстро натянул его.
Приподняв ее так, чтобы она обвила меня ногами, я вошел в нее быстрым глубоким толчком. Она восторженно ахнула.
— Боже, ты заполнил меня до отказа, — сказала она удивленно.
— Тебе нравится это, детка? Именно этого ты так долго ждала? Быть заполненной, да? — я сделал еще толчок, и ее глаза закрылись от наслаждения.
— Да, это лучше, чем я слышала, — ее голос был полон романтики, и я в нерешительности замер. Романтика — это не про меня. Быстрый одноразовый перепих, и разбежались — вот это больше на меня похоже. Романтика все усложняет, и хотя мне нравится верить, что как актер я могу с легкостью убедить вас, что вы видите прекрасный сон — даже если на самом деле это ад — но я не настолько тупой, чтобы наивно верить в собственное «долго и счастливо» с моей-то карьерой. Не каждый вытерпит тот образ жизни, который я веду.
Не поймите меня неправильно, я люблю свою работу. Это единственное, что наполняет мою жизнь смыслом. Однако, все остальное? Ты вынужден все время скрываться от преследующих тебя повсюду папарацци, выставляющих на всеобщее обсуждение каждый твой шаг… и через некоторое время появляется ощущение, словно на шею накинута петля, которую каждый присутствующий в твоей жизни норовит затянуть потуже.
Да. Именно так я себя и чувствую.
Безразличным ко всему. Уставшим.
Мне кажется, что я снова получаю способность дышать только на съемочной площадке, притворяясь кем-то другим.
В некотором смысле, вся моя жизнь — игра.
— О, боже, Джейсон. Да. Да, я знала, что с тобой это будет именно так, — она стонала, что-то невнятно бормоча. Я ускорил темп. Это наш первый и последний — и ничего не значащий — перепих, так что я должен быть сосредоточен на ней.
— Веди себя тише, — прошипел я ей на ухо, поскольку ее крики становились все громче, — ты же не хочешь, чтобы тебя застали трахающейся на улице, ведь так?
— Так. Так. Да! Да!
Я опустил голову на ее плечо и снова ускорил темп. Чем быстрее это закончится, тем быстрее я смогу вернуться домой.
Схватив за задницу и обернув ее худые ноги вокруг своей талии, я продолжал вколачиваться в нее. Ее пронзительные крики отдавались эхом в темном переулке, смешиваясь с музыкой, проникающей сквозь стены ночного клуба, к одной из которых она была прижата спиной.