Поспорь на меня (СИ)

  
Поспорь на меня
   
Глава 1
 
— Поспорь на меня!
Ромка хмыкнул. Катя вцепилась в ручку переднего автобусного сиденья и на мгновение зажмурилась. Потом решительно вперила взгляд в бывшего одноклассника. Она знала, что он ее услышал, хоть и ехал последние пять остановок с закрытыми глазами. Досыпал перед началом новой учебной недели. Катя догадывалась, на что он потратил ночь, и в любой другой раз дождалась бы выхода на улицу. Но сегодня ее дело было важнее жалости.
— Поспорить? — переспросил Ромка и снова хмыкнул. — На тебя? Как это понимать, Сорокина?
Да, без объяснений было не обойтись, это Катя знала. Как знала и то, что Ромка Давыдов, патологически честный человек, не способный на самую невинную ложь даже ради собственного спасения, ни за что не поддержит ее задумку. Но больше обратиться было не к кому.
— Что тут понимать? — начала в волнении горячиться она. — Ты поспоришь с Олегом, кто первым меня добьется, и он… станет меня добиваться. А я…
Рома посмотрел на нее, как на дурочку.
— Добиваться? — с убийственной язвительностью переспросил он. — В каком веке ты живешь, Сорокина, чтобы парень тебя добивался? Джентльмены вымерли тыщу лет назад.
— Оно и видно! — фыркнула Катя, однако тут же сменила тон: ссориться с Ромкой ей сейчас было не выгодно. — Ладно, не добиваться. Пусть хоть просто куда-нибудь меня пригласит, а там уж я сама разберусь.
В его взгляде неожиданно появился живой интерес.
— То есть, вышеназванный Олег — это не абстрактная величина? — спросил он. Катя фыркнула.
— Нет, не абстрактная, Давыдов! Вполне себе материальная! Я полгода пыталась его внимание на себя обратить, а получила только то, что из Сорокиной превратилась для него в Катюшу! В «Катюшу», ты представляешь? Второй Строев! Удочерить бы меня еще попытался!
Уменьшительное «Катюша» Катя Сорокина не терпела с тех самых пор, как в их с матерью жизнях появился Константин Витальевич Строев, неожиданно оказавшийся заблудшим Катиным отцом. Не то чтобы Катя ненавидела его или считала виновным в их с мамой былых трудностях, просто с детства привыкла с любыми задачами справляться сама, а Константин Витальевич неожиданно вообразил, что дочери нужна его защита и опека, и взялся за них с избыточным рвением. Ни Катя, ни ее мама, пятнадцать лет прожившие без мужского плеча и научившиеся весьма достойно существовать без него, не сумели донести эту мысль до нового члена их семьи, но если мама приняла мужнино внимание с благодарностью, то Катя обнаружила в нем посягательство на свою свободу и принялась яростно ее отстаивать. Обклеила стены спальни красивыми видами природы после того, как отец решил, что ей понравятся розовые обои с сердечками. Устроила скандал прямо на выпускном, с которого Константин Витальевич решил увести дочь в двадцать три нуль-нуль. Обменяла подаренный на совершеннолетие велосипед на электросамокат. И содрогалась всякий раз, когда слышала от новоявленного отца удрученное: «Катюша…» Он не ругался и ни в чем ее не обвинял, словно общался с неразумным ребенком, а не с золотой медалисткой, отлично знающей, чего хочет в жизни. И всегда добивающейся своего.
— Ладно, Катюха, не кипятись, — усмехнулся Ромка, и она против воли улыбнулась. Вот «Катюха» ей нравилось куда больше. Было в этом что-то душевное и равное, что ли. Кажется, в последнее время Кате очень не хватало именно этих вещей. — Давай начнем по порядку. Ты говорила своему Олегу, что он тебе нравится?
Катя изумленно замотала головой.
— С ума сошел! Конечно, нет!
Рома пожал плечами.
— Напрасно. Самое действенное средство. И почти стопроцентная вероятность получить желаемое.
Катя фыркнула столь громко, что сидящая в середине салона кондукторша вздрогнула и неодобрительно покосилась на молодежь. Больше в стылом салоне автобуса ранним утром двадцать пятого февраля никого не было. Нормальные люди отдыхали за перенесенный с субботы День защитника отечества, и только студенты тащились на учебу, не давая покоя невыспавшимся кондукторам и водителям.
 
— Я смотрю, у тебя большой опыт, Давыдов! — раздраженно прошептала Катя. Разговор заходил совсем не в ту сторону, в какую ей было нужно, а несвоевременное смущение не позволяло вернуть его в нужное русло. — И много девушек признавалось тебе в любви?
В том, что таковых не имелось, Катя не сомневалась. Ромка Давыдов был не из тех, по кому сохнут девчонки. Нет, симпатичный, и фигура неплохая, и можно найти даже что-то завораживающее в ироничном прищуре черных глаз или чуть снисходительной улыбке. Но пары минут общения с ним обычно хватало, чтобы по быстрому распрощаться и впоследствии обходить его стороной. Со своей прямолинейностью он напрочь убивал любые попытки флирта, а кроме того, был помешан на компьютерных играх и во время разговора легко мог оборвать собеседницу, чтобы нырнуть в телефон и начать во что-то там рубиться. Это теперь Катя знала, что Давыдов мечтает разрабатывать видеоигры, и, в принципе, вполне одобряла его упорство в достижении цели.
Но девчонки у него в школе точно не было.
— Речь не обо мне, Сорокина, — почему-то не обиделся Ромка. — Ты же хочешь устроить личную жизнь, а я лишь пытаюсь тебе помочь. Так вот усвой: парни не понимают намеков. Никаких. Что бы ты ни делала, как бы ни хитрила, сколько бы ни ходила вокруг да около. Нужно говорить прямо и желательно четко. Тогда у тебя есть шанс получить желаемое. Хотя бы потому, что так до тебя еще никто не делал.
Он усмехнулся, а Катя подавилась набранным в грудь воздухом. Собиралась высказать этому умнику все, что она о нем думает. А он, оказывается, просто ее поддел.
— Ты же понимаешь, что я тоже этого не сделаю? — она откинулась назад и подняла глаза к тускло освещенному потолку. Рома пожал плечами.
— Зря, — резюмировал он и замолчал. Катя ждала продолжения целую остановку, но так и не дождалась. Когда в автобус начали заходить пассажиры, она толкнула Ромку в бок.
— Так ты поспоришь с Олегом? — потребовала ответ она. Ромка даже не открыл глаз.
— Я похож на психа? — поинтересовался он. Катя резко выдохнула. Не хотела она прибегать к крайней мере, но на войне все средства хороши.
— Ты мне должен! — зло напомнила она. — И обещал, что рассчитаешься при первой же возможности. Вот тебе возможность, Давыдов! И не говори, что мне все приснилось!
Высказала — и замерла. Почему-то показалось, что Ромка сейчас вскочит, пошлет ее по всем известному адресу, припечатает сверху парой ласковых о том, где он видел ее благодеяние, посоветует найти себе другого дебила для шантажа — в общем, разругается с ней в пух и прах и будет совершенно прав. Катя и сама знала, что перегнула палку.
Но Олег стоил того.
Ромка сжал кулаки — и быстро их разжал. Хмыкнул.
— Когда и где? — спросил он таким голосом, словно уточнял информацию о ближайшей паре. Спокойно и беззаботно, а у Кати стало гадко на душе. Так гадко, что перехватило горло, и она только буркнула в ответ что-то невразумительное и отвернулась к стеклу, не в силах справиться с собой. Прижала руку к заиндевевшему окну. Знала ведь, что ничего хорошего из этого не получится, да уж больно завлекательной показалась собственная идея по соблазнению Олега. Флиртовать Катя не умела: в школе ее интересовало будущее поступление и не интересовали мальчики, а в университете почти сразу грянула первая любовь, да еще не абы какая, потому что по избраннику сохла половина девчонок всего их факультета, и Катя совершенно растерялась. К такому она не готовилась.
Олег Карпонос был фронтменом университетской команды КВН. Катя попала в это общество благодаря появившемуся возле расписания уроков объявлению о срочной нужде в декораторе. Она всегда неплохо рисовала, однако решила предложить команде свои услуги исключительно из желания как можно реже находиться дома. Но первый же взгляд на красивого, улыбчивого парня с чуть бесстыжими зелеными глазами заставил Катю забыть обо всем, потому что сердце ее замерло, а потом застучало сильно-сильно и радостно, как никогда еще не стучало, объясняя, что отныне все изменилось и что этот человек теперь будет самым главным в ее жизни. С тех пор прошло четыре месяца, и Катя только утвердилась в верности своего сердца и в правильности своего выбора.