Дважды благословенная

Кэмп пристально наблюдал за ходом событий. Уэлф Питерсои был молод и горяч. Как он поведет себя, трудно было предвидеть, но одно было ясно — заварушка затевалась нешуточная.
Кэмп подарил этот салун Консуэло много лет назад, и с тех пор не вмешивался в то, как идут в нем дела. Его даже не интересовало, какую прибыль он приносит. Кэмп был уверен в одном: что бы ни случилось, Консуэло справится и без него. Когда девица плюнула Уэлфу в лицо, а тот наотмашь ударил ее по щеке, Консуэло поднялась из-за стола. Кэмп знал, что Консуэло ни в коем случае не допустит грубого обращения со своими девушками. После сегодняшнего случая Уэлфу наверняка будет закрыт вход в салун не на один месяц.
Но когда Консуэло направилась было к дерущейся паре, Кэмп остановил ее, коснувшись руки. Обернувшись, хозяйка салуна с удивлением обнаружила, что к месту происшествия направляется незнакомец, которого они обсуждали несколько минут назад. Девица, рыдая, сидела на полу, а Уэлф как ни в чем не бывало допивал свой стакан, отставленный из-за драки. В глазах незнакомца не было ни симпатии к девушке, ни гнева по отношению к Уэлфу.
— Позвольте напомнить вам, сэр, — спокойно заметил он, — что с дамами так не обращаются.
Ни один мускул не дрогнул на лице Уэлфа. Рука его по-прежнему сжимала стакан.
— Это вы мне, сэр? — процедил он, едва взглянув на незнакомца.
— Поскольку вы здесь единственный, кто бьет дам, то нетрудно догадаться, что вам.
Консуэло снова направилась было к месту происшествия, но пальцы Кэмпа крепко сжали ее руку.
— Где вы тут видите даму? — усмехнулся Уэлф.
— Дама она или нет, обращаться с ней так я не позволю.
Уэлф медленно повернулся. Внешне он был совершенно спокоен, если не принимать во внимание глаз, горящих злобой. Оглядев незнакомца с ног до головы, он усмехнулся:
— Разве ваша мама не учила вас, сэр, что нехорошо совать нос не в свое дело?
Незнакомец невозмутимо засунул руки за пояс.
— Моя мама меня много чему учила. Слава Богу, я не всегда слушал.
На мгновение зал словно замер. Девица, уже переставшая всхлипывать, по-прежнему сидела на полу, и взгляд ее был устремлен на Уэлфа. Игроки отложили свои карты. Кэмп с деланным безразличием наблюдал за сценой из своего угла.
— Напрашиваешься на неприятности, сэр? — В тоне Уэлфа слышалась угроза.
— Нет, — спокойно возразил тот, неприятностей я бы не хотел. Ни себе, ни тем паче вам. Так что извинитесь перед дамой и забудем об этом.
Лицо Уэлфа потемнело, пальцы сжались в кулаки. Девица, отлично знавшая, что предвещает это выражение лица Питерсона, с надеждой и страхом смотрела на своего заступника. Пнув стоявший рядом стул, Уэлф одним рывком выхватил пистолет.
Что произошло дальше, никто из зрителей так толком и не понял. К концу дня, должно быть, по городку уже гуляло с полдюжины версий. Одно было ясно: стены салуна успели повидать многое, но такого здесь еще не случалось.
Рука незнакомца в одно мгновение перехватила запястье Уэлфа, заломив его руку чуть ли не до самого затылка. Лицо Питерсона побагровело, пальцы разжались, выронив пистолет. Собрав все силы, Уэлф предпринял было отчаянную попытку освободиться, но тут его живот ощутил дуло пистолета противника.
— Там, откуда я родом, — спокойно сообщил незнакомец, — мерзавцев пристреливают на месте. Надеюсь, вы не хотите, чтобы я считал вас мерзавцем, сэр?
Взгляды противников встретились. Весь салун замер в оцепенении; единственным движением был дым, поднимавшийся от забытой кем-то недокуренной сигары. Наконец Уэлф разрядил обстановку:
— Нет, сэр.
Незнакомец отпустил его руку и отошел на несколько шагов. Подняв свой пистолет с пола, Уэлф пальнул в воздух. То же самое сделал и его противник.
— Помогите девушке подняться, — потребовал незнакомец.
С минуту Уэлф колебался, но затем, скрипнув зубами, подошел к виновнице потасовки и поднял ее с пола, хотя и не очень вежливо. Плюнув на пол, Питерсон поспешно вышел из салуна.
— С вами все в порядке, мисс? — обратился незнакомец к девушке.
Рассеянно потирая все еще горевшую щеку, девица смотрела на своего спасителя с восхищением и некоторым недоверием.
— Спасибо, сэр, — поблагодарила она, приглаживая растрепавшиеся волосы. — Но не надо было вам вмешиваться. Теперь Уэлф вас убьет! — В последней фразе звучало даже некоторое торжество по поводу новой заварушки.
— Не беспокойтесь, мисс! — Незнакомец дотронулся до своей шляпы. — Не родился еще тот человек, который бы меня убил!
Он направился к выходу, но девица, опередив его, забежала вперед и преградила ему дорогу. Выражение ее лица заметно изменилось.
— Не могу ли я вам чем-нибудь услужить, сэр? — заискивающе спросила она. — Так сказать, в качестве благодарности за спасение…
Незнакомец посмотрел на нее. Возможно, в обычном своем состоянии эта девица и была привлекательна, но сейчас, растрепанная и заплаканная, она напоминала ребёнка, вздумавшего играть во взрослые игры.
— Спасибо, мисс, — проговорил он. — Как-нибудь в другой раз…
В глазах девицы отразилось разочарование.
— Может быть, я все-таки могу чем-то услужить вам…
— Налейте джентльмену еще бренди, Мэри, — раздался вдруг за их спинами спокойный, властный голос. — И проводите его за мой столик.
Рядом с ними стоял Кэмп Мередит.
Итан пристально разглядывал Кэмпа. Кэмп был на дюйм выше Итана и, несмотря на крепкое телосложение, выглядел стройным. Морщины, перерезавшие его лицо цвета меди, не портили его, а, напротив, даже придавали его облику благородство. Рыжие волосы и борода были сильно тронуты сединой. Зоркий взгляд, казалось, проникал в самую душу. С первого момента общения с Мередитом собеседник ощущал его ум, властность и хладнокровие.
Итана не удивило то, что Мередит подошел к нему: он, часто поглядывая на Мередита, не мог не заметить, что тот тоже не спускает с него глаз. Что удивило Итана, так это то, насколько изменился Мередит. Не только за эти десять лет — это было бы естественным, но даже по сравнению с той фотографией в газете, которую Итан видел всего шесть месяцев назад. Сейчас Кэмп казался ниже ростом и сильно постаревшим. И все-таки ошибки быть не могло: это был именно он, Кэмп Мередит. Овал лица, пронзительный холод во взгляде, гордо расправленные плечи, движения, характерный виргинский акцент — все это осталось тем же.
Итан отлично умел скрывать свои чувства и был уверен, что не дал Кэмпу почувствовать, что узнал его.
— Очень любезно с вашей стороны, сэр, — усмехнулся Итан. — Не хочу вас обидеть, но я привык пить на свои.
Губы Мередита дрогнули в чуть заметной улыбке:
— Неплохо, сынок. Только полный идиот станет пить с незнакомцем. Так что разрешите представиться: Кэмп Мередит.
— Итан Кантрелл. — Кэмп не протянул руки, и Итан тоже.
Кэмп жестом пригласил Итана сесть.
— Уэлф Питерсон работает на меня, — произнес он. — Он всегда доставлял мне много хлопот, так что ты молодец, сынок, что поставил его на место.
— Что ж, я рад, если так. — Пододвинув стул ногой, Итан сел. Консуэло молча удалилась, оставив мужчин одних.
Какое-то время они сидели молча, изучающе глядя друг на друга. Наконец, когда девушка принесла им два стакана, Кэмп заговорил:
— Насколько мне известно, вы зачем-то расспрашивали здесь всех обо мне.
— Хотелось бы побольше узнать о человеке, к которому я собираюсь устраиваться на работу. — Отпив маленький глоток из своего стакана, Итан оглядел зал. Тот выглядел так, словно ничего и не произошло: игроки снова метали карты, а девушка за пианино продолжала свою мелодию с той самой ноты, на которой прервалась. Кэмп Мередит умел добиваться дисциплины от своих людей — никто не обращал внимания на то, что происходит за его столиком.
— Я вижу, — улыбнулся Кэмп, — что вы понимаете толк в настоящем кентуккийском бурбоне. Во всяком случае, знаете, что пить его надо маленькими глоточками, а не лакать, как воду. Это выдает в вас джентльмена. Но, — продолжал он все тем же тоном, — должен признаться, мистер Кантрелл, не все мне в вас нравится. Точнее, кое-что вызывает вопросы. Я слышал, что вы были техасским рейнджером.