Je t'aime

Когда бутылка материализовалась на столике передо мной, я открыл её, налил содержимое в пластмассовый стакан и протянул своей спутнице. Он, тут же, исчез, и, проследив за ним взглядом, я увидел, что Алиса выпила его залпом. Прикончив выпивку, она резко выхватила у меня бутылку и налила себе ещё. Я удивлённо следил за её движениями, и чуть не взорвался, когда она томно закрыла глаза и откинула голову назад.
Чтобы пережить этот полёт мне понадобится выдержка. Очень много выдержки.
Пожав плечами, я решил отвлечься:
— Как твой муж? Никита, кажется.
— Отлично. Он самый лучший. Как Кристина?
Поначалу, я даже не понял, кто такая Кристина. Через секунду до меня дошло:
— Вышла замуж, — небрежно бросил я.
Алиса радостно распахнула глаза и уставилась на меня с интересом:
— За кого?
— Какой-то итальянец, — я пожал плечами. Мне почём знать, — Она живёт в Риме. Родила близнецов недавно, — нагло соврал я.
— Ясно, — фальшиво непринуждённо бросила она.
Но я заметил, как она расслабленно опустила плечи.
Вспомнив рыжего кудрявого мальчишку со смешными зубами, я растянулся в улыбке.
— Как Тео?
— Хорошо. Правда, с финским проблемы, но я думаю это временно, — спокойно ответила Алиса.
— Он умный мальчик, — я задумался, гадая, как сильно он изменился, а потом отпил из своего стакана.
Она уставилась на мои пальцы, держащие ледяной стакан. В её глазах загорелось желание, но через секунду оно сменилось ужасом и её зрачки расширились. Если она продолжит в том же духе, то мы не долетим до Женевы, а просто рухнем на Землю, сотрясаясь в одновременном умопомрачительном оргазме.
— Будешь ещё? — спросил я.
Алиса кивнула. Я налил ей ещё и протянул стакан с широченной улыбкой.
— Прекрати скалиться, пожалуйста, — умоляюще попросила она.
— А то что? — кажется, я фыркнул.
— А то придётся осколки с рожи выковыривать.
Я разразился хохотом, не обращая внимания на припечатанные ко мне взоры соседей.
— Алиса, я никогда не видел тебя пьяной, — я сделал ещё один глоток, — Но то, что я вижу, мне нравится. Значит, ты в Финляндии?
— Да, — сухо бросила она.
— И как тебе?
— Отлично.
— Ммм, — невразумительно промычал я, не найдя никаких слов.
Она резко дёрнулась и подскочила на ноги. Я уставился на неё, ничего не понимая, а потом сообразил, что она пролезает через меня к проходу и быстрым шагом направилась в сторону туалета. Убегаем, значит?
«Спасибо Боже» — я вознёс глаза к небу, точнее к крыше самолёта, и пошёл следом за ней.
Возле кабинки она радостно дёрнулась и уже занесла руку, чтобы открыть дверь. Я настиг её одним шагом, втолкнул в кабинку и заперся изнутри.
— Мать твою, ты что творишь?! — зарычала она, и я взорвался.
Не обращая внимания на то, что она попыталась меня отпихнуть, я прижал её к стенке и из моей груди вырвался непонятный звук. Когда моя рука нащупала кусок тёплой голой кожи под спортивной толстовкой, в момент покрывшейся мурашками под моими пальцами, я едва не спустил прямо в штаны. Я впился в её губы, в очередной раз поражаясь их мягкости, и прижался к ней плотнее.
Через пару секунд она обмякла в моих руках, и я развернул её спиной к себе, хотя мне этого и не хотелось. Но ничего не попишешь, в туалете самолёта шибко не развернёшься. Я наклонился, провёл губами по изгибу шеи, запустил одну руку под резинку её спортивных штанов, и чуть было не отдёрнул её, так горячо там было. Я не сдержал стон, то ли отчаяния, то ли удовольствия, и запустил руку дальше. Алиса двинула бёдрами ей на встречу. Я чуть не завопил от счастья. Это есть то самое молчаливое «Да», которое она постоянно говорит своим телом.
В тот момент, когда я начал стаскивать с неё одежду, в дверь постучали, и грозный женский голос на английском произнёс:
— Нельзя вдвоём.
Кажется, я не литературно выругался и вцепился в её бёдра со всей дури. Алиса дёрнулась и отпихнула меня, поправила одежду и быстро открыла дверь. Лицо стюардессы сменило гнев на милость, когда Алиса прошептала:
— Kiitos! [29]
Я подавил смешок и пошёл за ней следом. Усевшись, я хотел что-то сказать, но она выдала мне гневную тираду. Точнее её подобие:
— Если ты ещё раз так сделаешь, то я… Я…
Я фыркнул:
— Ну что? Что ты сделаешь? Ты всегда можешь сказать: «Нет».
Она сверкнула глазами, а потом они налились кровью.
— Я тебя ненавижу, — прошептала она, закрывая лицо руками.
Во мне что-то неприятно шевельнулось. Я задумался, а потом озвучил свою мысль вслух:
— Странно, чуть больше года назад ты сказала, что любишь меня.
— И, конечно, твоё эго выросло до невозможных размеров! — она злобно прищурилась и раскраснелась, — Не обольщайся, запудрить мозги восемнадцатилетней девчонке не такая уж трудная задача.
Вот это уже интересно.
— Алиса, да ты сама кому угодно мозги запудришь, — бросил я, придав невозмутимости моему голосу.
— Что?! — прошипела она.
— А что тебя удивляет? Это ты строила из себя недотрогу, а поняв, что ничего не выгорит, нашла вариант попроще. Обыкновенная шлюха с невинными глазами, а я повёлся, как мальчишка, — я выплюнул всё это, и довольно отвернулся, решив выпить ещё.
Когда я наливал себе добрую порцию старичка Джека, я услышал всхлип. Закатив глаза, я простонал:
— Ой, вот только не надо этих соплей, прошу тебя. Ненавижу, когда бабы плачут.
Ну почему они постоянно так делают? Как будто это она примчалась ко мне сразу после адского развода, искала по всему городу, а нашла в объятьях другого мужика.
Когда на меня полетели куски льда и капли моего виски, я сначала ничего не понял. Но, когда пятно с резким алкогольным запахом начало расползаться по рубашке, я взвыл:
— Ты что сдурела?!
В следующую секунду мне в челюсть въехал маленький кулачок. Поморщившись от боли, я почувствовал привкус крови на губах, и мой переключатель, отвечающий за адекватность, щёлкнул.
Обычно я вполне спокоен и сдержан. Но бывают в жизни ситуации, когда я теряю контроль. По стечению трагических обстоятельств, все эти ситуации, так или иначе, связаны с Алисой. Потому что только она позволяла себе поднять на меня руку. Осложняется всё тем, что я болезненно её хочу и хотел с первой секунды, как увидел, а ярость вперемешку с диким желанием — очень опасное сочетание.