Дочь кукушки (СИ)

– Ви, не молчи!
Она закрыла лицо руками.
– Ах, Ви, мне так жаль!
Наверно, совсем не эти слова она ожидала от меня услышать. Но ничего другого я сказать не могла. Я, несмотря на свою неопытность, понимала, как мало счастья может принести такое увлечение.
– Ви, ты не должна оставаться с ним наедине!
Сестра, наконец, обернулась ко мне. Ее глаза метали молнии.
– Ты еще слишком мала, чтобы рассуждать об этом!
Она впервые напомнила мне про нашу разницу в возрасте. Я не обиделась. В этот момент я чувствовала себя гораздо старше ее.
– Вы не сможете быть вместе! – почти выкрикнула я. – Так стоит ли позволять своему сердцу…
Она не дала мне договорить:
– Ты забываешь, что де Орсер – тоже дворянин! А значит, он может попросить у папеньки моей руки.
Я не узнавала обычно спокойную и рассудительную Вивьен.
– Месье Робер – младший сын в небогатой и не очень знатной семье, – возразила я. – А ты – дочь одного из самых влиятельных герцогов Линарии. Уверена, наша матушка рассчитывает на гораздо более выгодную для тебя партию.
Вместо ответа сестра разразилась рыданиями, и мое сердце дрогнуло. Я обняла ее, поцеловала. Если бы речь шла о моем решении, то я позволила бы Ви всё, что угодно, только бы она была счастлива.
– Ты только не думай, Лэйни, что мы с Робером позволили себе лишнее! Он – благородный человек, и он заботится о моей репутации!
– Ви, одумайся! – упрямо продолжала я. – Если родители узнают о вашей взаимной симпатии, шевалье с позором прогонят, а тебя выдадут замуж в срочном порядке.
Сестра отстранилась.
– Ты не понимаешь, о чём говоришь, Алэйна! Ты еще не была влюблена и ничего не знаешь об этом чувстве. Оно захватывает с такой силой, что все доводы рассудка отступают на второй план. Я знаю, что я люблю Робера, а он любит меня. Разве этого недостаточно?
– Но что вы собираетесь делать? – пролепетала я. – Надеюсь, ты не позволишь себя скомпрометировать?
Вивьен вдруг рассмеялась:
– Ты такая смешная, Лэйни! Настоящая любовь никого не может скомпрометировать! Я думаю о Робере каждую секунду. И он так же думает обо мне.
– Не удивительно, что на уроках у тебя мало, что получается! – рассердилась я. – Но как шевалье мог позволить себе забыться до такой степени, чтобы проявить неуважение к дочери своего нанимателя?
– Не смей говорить о нём дурно! – улыбка тут же сбежала с ее губ. – Я первая открыла ему свои чувства. А он, как и ты, призывал меня образумиться. Он тоже говорил, что нам не позволят быть вместе.
– Видимо, он был не очень убедителен, – съязвила я.
– Это не твое дело, Алэйна! Я понимаю, что если он посватается ко мне, ему откажут, и ему придется оставить наш замок. Но знай – если он вынужден будет уехать из Аранака, я отправлюсь вслед за ним.
– Ви, что ты такое говоришь? – удивилась я. – Уверена, можно найти какое-то другое решение. Шевалье может отправиться на войну и совершить подвиг, за который его величество щедро вознаградит его, и тогда родители уже не смогут отказать герою.
Вивьен вытерла слёзы. Взгляд ее был уже холодным, словно лёд.
– Линария пока ни с кем не воюет, и ты это прекрасно знаешь, Алэйна. К тому же, я не хочу расставаться с ним ни на мгновение. И не пытайся меня переубедить. Я уже всё решила.
– Что ты решила? – я была не на шутку испугана. Я догадалась, о чём она говорит. – Ты хочешь с ним сбежать?
– Это не твое дело, – повторила сестра еще строже. – Но хочу тебя предупредить – если ты расскажешь об этом родителям, и они разлучат нас с Робером, моя смерть будет на твоей совести.
Она вышла из комнаты и потом на протяжении всего вечера не разговаривала со мной и даже не смотрела в мою сторону.
Я не знала, что делать. Нет, у меня не было намерения выдавать ее тайну родителям. Я понимала, что матушка предпримет в этом случае самые строгие меры, которые никому не пойдут на пользу. Но и позволить сестре совершить страшную ошибку я тоже не могла.
Может быть, если бы я была уверена в искренности чувств шевалье де Орсера, я отнеслась бы к этому спокойнее. Но что, если помыслы его были не так чисты, как полагала Вивьен?
 
Ночью я просыпалась несколько раз. И думала, думала, думала.
И успокоилась только тогда, когда поняла – я должна рассказать всё Артуру!
 
15. И снова о шевалье
 
На утренних занятиях я была растеряна и боялась, что Ви догадается о моих намерениях. Я всё еще боролась со своими сомнениями. Предам ли я сестру, если расскажу о ее тайне? Простит ли она меня когда-нибудь за это?
Я еще присматривалась к ней и шевалье де Орсеру, пытаясь понять, не намерены или они всё-таки проявить благоразумие? От этих тяжелых мыслей я не могла сосредоточиться на упражнениях, и они получались у меня куда хуже, чем обычно. Но ни Ви, ни месье Робер этого не замечали.
Я опять ушла с урока чуть раньше сестры и отправилась в ее комнату. Я была намерена еще раз серьезно с ней поговорить.
Первое, что бросилось мне в глаза в ее будуаре – это отсутствие украшений на трюмо. Она всегда оставляла свои серьги и браслеты на полочке у зеркала.
И ее любимый томик стихов не лежал на прикроватном столике.
Я заглянула за ширму в углу комнаты. Там стоял небольшой саквояж. Я долго не решалась его открыть, но всё-таки сделала это.
В нём лежали и шкатулка с драгоценностями, и книга, и несколько шелковых сорочек, и простого покроя льняное платье. Вивьен готовилась к побегу!
Это открытие так подействовало на меня, что я без сил опустилась на стоявший у окна стул. Что я должна сделать? Дождаться Ви и попробовать ее отговорить? А если у меня не получится? Если сестра возьмет с меня слово, что я никому ничего не скажу?
Может быть, мне стоит поговорить с самим шевалье де Орсером? Нет, я не смогу. Если он принял решение, то вряд ли слова шестнадцатилетней девчонки заставят его передумать.
Оставалось выполнить то решение, к которому я пришла еще ночью – поговорить с Артуром. Я быстро вышла из комнаты Вивьен и отправилась в восточную башню, где была его территория.
Я ворвалась в его кабинет, даже не постучав. Артур сидел за столом, изучая старинную книгу. Он посмотрел на меня и нахмурился.
– Алэйна?
Тут было чему удивиться – я редко бывала в его башне.
– Что-то случилось? Ты что, бежала?
В голосе его были слышны недовольные нотки. Еще бы – по его представлениям, воспитанная барышня ходить неспешно и горделиво.
– Вивьен хочет сбежать с шевалье де Орсером, – выпалила я.
Его невозмутимость как ветром сдуло.
– Что? Вивьен? Это невозможно!
Ну, разумеется – это от меня можно было ожидать чего угодно. Ви – другое дело. Она достаточно благоразумна, чтобы не совершать таких ужасных поступков.
Но я упрямо молчала, и ему пришлось встать и подойти ко мне.
– Ты уверена? Садись и расскажи всё подробно.
И я рассказала – и о том внимании, которое оказывал месье Робер нашей сестре, и о нашем с ней разговоре, и о саквояже, что я обнаружила в ее комнате. Переложив ответственность на плечи Артура, я перестала волноваться и говорила почти спокойно.
Артур слушал, не перебивая, и только побелевшие костяшки пальцев, что вцепились в спинку кресла, выдавали его состояние.
– Я поговорю с ней сам! – выдохнул он, когда я замолчала. – Я думаю, ты ошибаешься. Вполне возможно, что речь идет о легком увлечении. Это вполне естественно, учитывая, что Ви так неопытна и наивна. Но она никогда не позволит себе…
Я была бы рада, если бы дело обстояло именно так.
– Я поговорю с ней завтра, – решил он. – А сегодня вечером, за ужином, я понаблюдаю за ней. И за шевалье де Орсером, разумеется, тоже.
– Прошу тебя, будь с ней помягче! Она сказала, что не вынесет, если мы сделаем шевалье что-то дурное! Боюсь, она может сделать любую глупость!
Остаток дня я провела в тревоге. Вивьен старалась вести себя как обычно, но за внешней веселостью я видела ее нервозность и даже страх. Несколько раз я ловила на себе ее странный взгляд.