Дочь кукушки (СИ)
Поначалу Лорена приступала ко мне с расспросами об Артуре, но я отвечала так коротко и неохотно, что она отстала.
Начались экзамены по всем предметам, и времени для глупых размышлений не осталось. Я не пыталась выбиться в лучшие ученицы, мне довольно было закончить учебный год с хорошими отметками, чтобы моему отцу не было за меня стыдно. Удивительно, но экзамен по этикету я сдала лучше всех. Это было странно, потому что все эти светские правила казались мне ужасно глупыми и смешными.
Наконец, были подведены итоги – я оказалась в числе пяти лучших учениц, что было неожиданно приятно. На первом месте, разумеется, была Лорена. Подруги, поздравляя ее с этой заслуженной победой, уже называли ее «ваша светлость». Это обращение подходило не графине – герцогине. Похоже, вопрос о ее замужестве они считали решенным.
Некоторые из девушек не собирались возвращаться в пансион осенью (кто-то планировал выйти замуж, кто-то считал, что им уже достаточно полученных здесь знаний), и наше расставание вышло весьма трогательным.
К счастью, я отправилась в Аранак без Лорены – первые недели каникул она должна была провести дома и только потом приехать к нам в гости.
Еще одним приятным сюрпризом оказалось, что в карете отец прислал за мной не мадемуазель Катриону, а незнакомую мне молодую женщину лет двадцати пяти.
– Я – мадемуазель Констанс, – представилась она, поклонившись, – компаньонка вашей сестры.
Компаньонка? Это было что-то новенькое!
Она, должно быть, увидела удивление на моем лице и пояснила:
– Я сопровождаю мадемуазель Вивьен во время ее выездов. А теперь буду сопровождать и вас, ваша светлость. Вы же понимаете, девушки в вашем возрасте не могут посещать магазины и театры одни.
Честно говоря, мне еще не доводилось бывать в театрах, поэтому мне трудно было определить, насколько прилично посещать их одной. Да и те лавочки, где мы с Ви обычно покупали сладости и ленты для платьев, трудно было назвать магазинами.
Мадемуазель Констанс была весьма приятной на вид, и перед Катрионой у нее было одно неоспоримое преимущество – она не пыталась меня поучать. Всю дорогу до дома мы мило беседовали – о столице, в которой она родилась и выросла и в которой я еще не была. Об Аранаке, о котором она отзывалась с восторгом. И, разумеется, о Вивьен, по которой я так тосковала.
В замок мы приехали поздно ночью, но отец и Ви ждали нас. В камине горел огонь, а на столе стояли ароматные яства.
Первым подошел ко мне герцог. Он обнял меня и сказал, что я стала совсем взрослой.
Но кто по-настоящему стал взрослым, так это моя сестра. Не знаю, что послужило тому основной причиной – целый сезон, проведенный в столичном обществе, или что-то иное, но Вивьен стала другой. Она вытянулась, постройнела, и во взгляде ее появилась прежде несвойственная ей грусть.
А платье! Какое восхитительное на ней было платье! Рядом с ней я сразу почувствовала себя деревенщиной. О чём и заявила ей, как только после ужина мы удалились в мою комнату.
Ви рассмеялась и закружила меня по ковру.
– Лэйни, теперь и у тебя будут такие же платья! Мы привезли из столицы целый сундук нарядов. То, что мы носили здесь, в Аранаке, в Лиме уже несколько лет как вышло из моды.
Та, прежняя, Вивьен уделяла гардеробу куда меньше внимания.
– Ох, Лэйни, мне столько всего нужно тебе рассказать! Но ты, должно быть, устала с дороги и хочешь спать?
Да, мне хотелось спать, но еще больше мне хотелось услышать ее рассказ.
– Надеюсь, ты еще не помолвлена? – боязливо спросила я, глядя в ее сияющие глаза.
Она замотала головой:
– Нет! Хотя пару месяцев назад это едва не случилось!
Мы сбросили платья, надели ночные сорочки и забрались на кровать – совсем, как в детстве.
– Ко мне сватался сын герцога де Лакруа! – она заявила об этом с гордостью, но без восторга.
– Ох, Ви! Он не понравился тебе?
Это была бы неплохая партия для сестры, и я понимала, что матушка должна была бы уцепиться за этот вариант обеими руками.
– Да, не понравился, – подтвердила Ви. – Он гораздо старше нас, и у него такой холодный взгляд! Но маменька всё равно настаивала, чтобы я приняла его предложение. Она даже рассказала, что когда в юности к ней посватался наш отец, он тоже не нравился ей, и что полюбила его она гораздо позднее. Ах, Лэйни, мне представить было страшно, что мы с ним окажемся мужем и женой! Что он придет ко мне в спальню и…
Она задрожала, и я крепко обняла ее.
– Что же случилось дальше?
Она вздохнула и продолжила:
– Когда уже готовились объявить о помолвке, отцу сообщили, что мать моего жениха была безумна, и что по ее линии эта болезнь передавалась из поколения в поколение. Более того, некоторые признаки болезни стали проявляться и у него самого. Папенька сразу сказал, что ни о какой свадьбе не может быть и речи. Это было таким облегчением! Ох, а ты знаешь, – спохватилась Ви, – что Артур скоро женится? Да, конечно, знаешь, ведь ты училась вместе с его невестой. Говорят, она писаная красавица, правда?
– Правда, – хмуро подтвердила я. – А еще она – злючка и лицемерка!
Я честно пыталась сдержаться, но не смогла.
– Ой, Лэйни, – расстроилась Ви, – а я так надеялась, что она станет нам хорошей подругой. Может быть, тебе стоит поговорить об этом с Артуром?
Я хмыкнула:
– Не уверена, что его интересуют душевные качества будущей супруги.
Я почему-то подумала о родителях. Матушка тоже не отличается чуткостью и добротой, однако это не мешает отцу любить ее уже столько лет.
– Впрочем, если она такая, как ты говоришь, Артур поймет это и сам, когда она будет гостить у нас в замке, – уверенно сказала Ви. – Пока о помолвке не объявили, у него есть возможность всё обдумать. Если он, конечно, не влюблен.
Что-то в ее облике и разговорах не давало мне покоя. Она говорила обо всём и будто ни о чём. И эта загадочная улыбка!
– Ви, а ты сама?
– Что «сама»? – не поняла сестра.
– Ты сама не влюблена?
Даже при неярком свете свечи мне было видно, как она покраснела.
– Нет, конечно! С чего ты взяла? И вообще – мы с тобой заболтались. Давай-ка лучше спать!
Она задула свечу, и комната погрузилась в темноту. Но я долго еще слышала взволнованное, совсем не сонное дыхание сестры.
13. Тайна Вивьен
Было так восхитительно снова гулять по комнатам и коридорам замка. Любоваться знакомыми картинами на стенах, болтать со слугами, которые знали меня с детства.
– Как я рада, что вы снова дома! – прослезилась Лисбет. – Я сейчас для вас пирог с клубникой испеку!
С Артуром и матушкой мы встретились за обедом. Брат поприветствовал меня сдержанной улыбкой и сказал несколько вежливых слов, а ее светлость даже снизошла до поцелуя в щеку. Правда, от ее объятий по-прежнему веяло холодом. Но я всё равно была рада ее видеть.
После обеда мы с Ви отправились на конюшню.
– Смотри, Лэйни, когда вон тот рыжий жеребенок появлялся на свет, именно я читала заклинание, держа в руках амулет.
Она говорила об этом с таким восторгом, что я невольно позавидовала.
– Конь, скачи быстрее ветра, вейся грива на лету, – повторила я выученные еще в детстве слова заклинания.
– Ты не забыла! – рассмеялась сестра. – А помнишь книгу амулетов, которую мы изучали с месье Эрастом?
– Я помню каждый амулет, который там нарисован! – так же, хохоча, ответила я. – А что вы изучаете с ним сейчас? Надеюсь, что-нибудь более полезное?
Мы сели прямо на траву на лужайке, как делали это, когда были детьми.
– Ах, Лэйни, ты еще не знаешь! У меня сейчас другой учитель магии! Ты же понимаешь – месье Эраст мало чему мог нас научить. По закону он не мог применять магию – даже в учебных целях. Папенька рассчитал его, когда мы отправились в столицу. А по возвращении из Лимы нашел мне другого учителя. Уже месяц я занимаюсь с шевалье Робером де Орсером.
– Вот как! – обрадовалась я. – И он сейчас в замке? Ваши уроки продолжаются? Надеюсь, я тоже смогу на них присутствовать? В монастыре нас учили многому, но магия там была под запретом.