Выиграю твою жизнь

Включила тёплую воду, не понимая, как обработать губы, которые при любом движении отзывались болью. Рана начала засыхать, покрываясь корочкой. Порылась в шкафах и нашла коробку с лекарственными препаратами. Ура, тут была и ранозаживляющая мазь. Умылась и щедро нанесла белый крем на все порезы. Покопалась ещё в таблетках и, отыскав обезболивающее, проглотила, запив проточной водой.
Не зная, что делать дальше, я вышла из комнаты. Может, он даст какое-то указание? Не зря же он пустил незнакомого человека к себе. А вдруг я что-нибудь стащу? Похоже, такие мысли не приходили ему в голову.
Ещё раз, уже более внимательно огляделась. Красивый интерьер, очевидно, им занимался профессионал. Каждая деталь идеально гармонировала с общим фоном, создавая атмосферу тепла и уюта. И в то же время намекая, что это исключительно мужская территория. И утром дамы, что грели постель ночью, должны её покинуть.
Просторная кухня-гостиная, два больших дивана, мягкие кресла. Здесь было бы здорово наблюдать за заходом солнца с чашкой горячего чая в руках. Я так явственно себя здесь представила, в безопасности и уюте, что пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать сладкий морок.
Отвлеклась и подумала, что нужно найти Ямадаева. Так, кажется, звучит его фамилия. Интересно, как к нему обращаться?
Ноги сами меня несли вглубь апартаментов, хотя, наверное, следовало остаться на месте. Но не могла. Неведомые нити тянули меня, и я ступала за ними, вновь заглушая голос разума. Зато слышала другие голоса. Вздохи и стоны, тяжёлое дыхание. Знала, что снова делаю что-то неправильное, но не находила в себе сил остановиться. Стоп. Стоп. Стоп!
Но ноги сами несли меня вперёд, и я вновь уткнулась взглядом в ямочки над ягодицами. Бёдра мужчины совершали резкие движения. Я смотрела широко распахнутыми глазами, понимая, что вечер итальянского кинематографа продолжается. Видела, как его руки сжимают женскую задницу. Худую, держаться там было особо не за что. По крайней мере с этого ракурса так смотрелось. Девушка лежала в коленопреклонённой позе, уткнувшись лицом в постель, сминая в кулаках покрывало. И стонала, так тонко, что казалось, просит о помощи.
Внутри меня вновь разгорелся непонятный пожар. И надо бы бежать. Уносить отсюда ноги. Открыть дверь и спуститься по лестнице. Уйти как можно дальше. К чёрту. К бабке. Но не оставаться тут. Не наблюдать, как он продолжает вколачиваться в податливое женское тело.
Они располагались от меня вполоборота. Его лицо резко повернулось в мою сторону. Тёмные глаза вцепились в меня взглядом, ещё сильнее пригвождая к месту. Но точные, жёсткие и мощные движения его бёдер не прекратились. А я стояла, попав в плен его глаз, и не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть.
 
Глава 6
Вновь проснулась на тёплом полу в ванной комнате от ощущения чужого присутствия. Не раскрывая глаз, догадалась, кто стоит в дверном проёме и ждёт. Как давно он тут? Стало не по себе.
В мозг мгновенно ударило воспоминание о том, что я видела ночью. Ох, чёрт. Может, мне приснилось всё? Нет. Не приснилось.
Когда в ночи наши глаза встретились и я пришла в себя, поняв, что творю и где нахожусь, то резко отшатнулась. Сделала шаг назад и ударилась обо что-то за спиной, разбивая хрупкий предмет, и ринулась вон из комнаты. Испугалась. Собственной реакции и этого человека. Я даже подумала в тот миг, что, возможно, плата за информацию Соломона оказалась слишком высока для меня. Не по зубам мне тягаться с Ямадаевым.
Дёрнула ручку входной двери, но она не поддалась. Он закрыл нас? Да. Закрыл. Намеренно. И знает, что мне не уйти, поэтому и не отрывается от важного процесса, чтобы наказать меня за подглядывание. И не только.
Желудок болезненно скрутило, тошнота подступила к горлу, и, опасаясь здесь всё испачкать, зажимая рот, я побежала обратно в ванную. Избавилась от остатков еды и воды и устало привалилась к стене, ощущая выступивший на лбу и висках пот.
В какой-то момент сил думать и бояться не осталось. Резерв моих эмоций иссяк, и, ополоснув рот, я устроилась на полу, подложив под голову сложенное махровое полотенце. Мягкое и пахнущее чем-то невообразимо приятным. Как и всё в этом доме. Включая хозяина.
И сейчас медленно поднялась, стараясь не совершать резких движений, и всё же на короткое мгновение перед глазами возникла тьма. Поморгала, и та быстро развеялась.
Мужчина молча наблюдал за мной, как за диким зверьком. Маленьким, но больным бешенством. И его внимание дико нервировало.
– Следуй за мной, – наконец раздалось распоряжение.
Ямадаев развернулся и ушёл, а я, хватаясь за дверной проём, последовала за ним. Что ж, на этот раз я лицезрела его зад в брюках. И под ними, возможно, даже было нижнее белье. Перед глазами снова предстала картинка, впечатавшаяся в моё веко татуировкой. Смежу веки и зад его вижу. И собственную реакцию, от которой мгновенно запылали щёки и уши.
Мужчина опустился на диван и кивнул, чтобы я села. Поцарапал колючим взглядом. Без тени интереса. Но этот новый зрительный контакт заставил меня сидеть смирно и не творить глупостей. Пригвоздил к месту. Без слов. Будто после ночных событий у этого человека появилась какая-то власть надо мной.
Возможно, оттого, что я впервые ощутила себя слабой перед мужчиной. Беззащитной. Но разбираться в собственных чувствах времени не имелось. Я здесь с другой целью.
– Кто тебя сюда послал? – вопрос произнесён без эмоций. Сухо. Скупо. Но глаза не отрываются от меня, будто проверяя на детекторе лжи. И я вспомнила слова Соломона: не врать ему.
В груди стало горячо от быстрого биения сердца. Страх сковал тело, и, если он заметит это, мне несдобровать.
Вот почему он впустил меня в дом и запер дверь. Он догадался. Это исчадие ада догадалось, что я засланный казачок. И как только его предположения подтвердятся, что он сделает со мной? Убьёт? Он способен. В этом я ни секунды не сомневалась. И если ночью я хотела сбежать, то сейчас сбегать уже слишком поздно. Назад пути нет.
– Я узнала, что здесь освободилось рабочее место, и решила попытать удачу, – ответила, стараясь не дёргаться. Не поправлять волосы, не чесать нос, не сжимать пальцами собственную одежду, не кусать губы.
– Вот как, – спокойный ответ, не выдающий никаких эмоций.
Я разглядывала его в свете дня, хотя солнце лилось именно на меня. Но даже в таком положении мне было хорошо его видно.
На нём вновь безукоризненно сидящий костюм. Словно он в нём родился. Но не из тех дешёвых, что носят офисные клерки. Его одежду отшивают наверняка где-то в Италии.
Запястье сковывают тяжёлые часы. Обычные, с кожаным ремешком, ничего блестящего или яркого. Других украшений на мужчине я не заметила. Да и ни к чему они были. Его лицо само по себе произведение искусства. Словно вылепленное умелым творцом из мрамора. И такое же холодное и отчуждённое. А я, избитая и полуживая, показалась себе ужасной замухрышкой перед ним.