Одна зима на двоих
Ей даже удалось немного поспать, забыться на пару часов тревожным сном, наполненным шорохами и ночными кошмарами. А потом наступило утро. Солнце снова взошло над спящей долиной, пробиваясь сквозь толщу снега в окна первого этажа.
Помимо того, что она оказалась в гордом одиночестве посреди заснеженной тишины, у Ким появились две серьезные проблемы.
Первая – хотелось есть и пить. Если с водой она разобралась – в старом подсвечнике растапливала себе снег, то с едой все обстояло гораздо хуже. В обители Сна не было ни крохи.
Второе – холод. В подвале, возле сияющих цветов было немного теплее, чем наверху, но все равно Ким дрожала в своей тонкой батистовой рубашке и бесполезном плаще. Она надела на себя двое рейтуз – свои и Манилы, а остальными вещами, оставленными монахинями, попыталась утеплить свою колыбель. К сожалению, на сон все пришли в легких одеждах, не было ни свитеров, ни курточек, ни овчинных жилетов, поэтому Ким замерзала. Дышала на побелевшие пальцы, хлопала себя руками по плечам, прыгала на месте, пытаясь хоть как-то разогнать кровь и согреться. Все бесполезно. Холод не отпускал из своих объятий.
Девушка прекрасно понимала, что если и дальше будет так продолжаться, то до весны она просто не доживет. Надо было выбираться из Обители Сна и идти к жилым домам, туда, где специально для проснувшихся была приготовлена и еда, и одежда. Только выходить из укрытия страшно – зима в разгаре, высокий снег укрыл под самые крыши, и кинты из Андракиса могут быть где-то поблизости. Пока она внутри, действует защита, укрывавшая поселение от захватчиков. Они могут пройти в метре от зачарованного дома и не заметить его, стоять возле часовни и видеть вместо нее одинокое дерево, пройтись по крыше обители и ничего не понять. Сплетенная сеть надежно укрывала поселение, но стоит только выйти на открытый снег, и магия не сможет защитить.
Чтобы решиться на такой поход Ким потребовалась еще одна ночь. Голод стал невыносимым, пальцы уже почти ничего не чувствовали и еле гнулись, очень хотелось спать. В итоге страх замерзнуть и погибнуть от голода, оказался сильнее страха быть пойманной.
Поскольку выйти через дверь было невозможно, Ким снова забралась на чердак, с трудом сдвинула перекошенную задвижку и открыла окно, радуясь тому, что она маленькая и худенькая. Ей удалось без проблем протиснутся в узкий проем, но едва сделав первый шаг, она по колено провалилась в снег.
– Да что б тебя! – вытащила одну ногу, провалилась вторая.
Вот так, барахтаясь и ругаясь себе под нос, Ким медленно продвигалась в сторону жилого дома. Холодное зимнее солнце светило так ярко, что, отражаясь от снега слепило глаза, заставляя щуриться. Смахивая слезы, Ким то и дело осматривалась по сторонам, ожидая появления завоевателей, но кругом было тихо и безмятежно. Заснеженные горные пики, по-зимнему бледное чистое небо, ветви высоких деревьев, украшенные инеем. Обычная зима, чарующая своей суровой красотой.
Ким удалось добраться до своей цели без лишних приключений. Она протиснулась через очередное узкое окно и оказалась на чердаке. Там она отряхнулась, вытрясла снег из ботинок, а потом спустилась вниз, на жилой этаж.
***
Привычный дом пугал своей опустошенностью. В коридорах никто не суетился, на кухне не пахло едой, в большом зале не теплился старый очаг, и каждый шаг зловещим эхом разносился по пустым комнатам.
– Есть тут кто? – шепотом позвала Ким. В ответ где-то уныло скрипнула старая половица, – хоть кто-нибудь, пожалуйста!
Глупо было ждать снисхождения от зимы. В этот раз она разбудила только Ким.
Боясь лишний раз дышать, девушка на цыпочках добралась до комнаты с припасами, достала из тайной ниши в полу маленький кривой ключ и попыталась открыть замок. Он ответил пронзительным скрежетом, похожим на измученный стон. В заброшенной тишине это звук получился оглушительным, пугающим до дрожи.
– Да тише ты! Хочешь, чтобы вся долина нас услышала?
Ну вот, она уже начала разговаривать с замками. Что дальше? Петь песни с табуретками и рассказывать свои секреты кастрюлям на кухне?
Повернув ключ в скважине еще раз, Ким толкнула дверь и бочком протиснулась внутрь. Там тут же зажегся уютный свет от заговоренных факелов, закрепленных на стенах.
Но свет – это не главное. В хранилище было тепло!!! В каждом углу стояли согревай-камни, наполненный под завязку солнечным светом.
– О, Трехликая, спасибо! – воскликнула она, обнимая один из камней. Его тепло было ласковым. Оно не обжигало, но обволакивало, укрывало уютным коконом, – как же хорошо.
В первую очередь она переоделась. Скинула сырой, совершенно негреющий плащ, стянула через голову сорочку и без сожаления откинула в сторону дырявые ботинки. В аккуратной стопке нашлось белье нужного размера и льняная нательная рубаха. Ким сразу натянула теплые штаны на овчине и жилет, подбитый лисим мехом.
В углу, на стеллаже отыскались охотничьи зимние сапоги из мягкой кожи, от которых она пришла в полнейший восторг. Они будто были сшиты специально для нее, удобно обнимали ногу, не хлябали, не скользили.
– Да, ради этого стоило проснуться на два месяца раньше, – усмехнулась она, разглаживая едва заметные складки на рукавах. К ней возвращалась надежда и хорошее расположение духа, и пустой желудок, заунывными трелями напоминающий о себе, больше не печалил, потому что припасов здесь было предостаточно.
На полках стояли бутыли с гранатовым вином, по стенам развешаны вязанки с корнеплодами и сухими грушами, холщовые мешки были до отказа набиты маковыми сухарями, а на столах, в глубоких глиняных поддонах хранилось вяленое мясо, нарезанное тонкими ломтиками.
Ким набила полный рот и жевала, щурясь от удовольствия. Ей даже хотелось смеяться от радости. А жизнь-то налаживается. Она согрелась, насытилась, у нее есть оружие и теплая одежда, а в монастыре полно непрочитанных книг, с которыми можно скоротать долгие зимние дни и вечера.
Возвращаться в обитель не было смысла – там холодно и одиноко. Поэтому Ким решила заняться обустройством своего зимовья.
Для начала она из общей спальни приволокла в хранилище одну из коек. Выбрала для нее самый мягкий матрас и подушку, заправила свежим бельем, бессовестно позаимствовав его в прачечной. Там же она взяла пару теплых одеял и полотенца.
Потом принесла ночник с кухни, пару тарелок и старый жестяной чайник, в котором натопила снега. Ей даже удалось заварить мяты и сделать медовый чай. В библиотеке она выбрала несколько книг и пергамент с пером, на тот случай, если захочется что-нибудь записать. Затем занялась подсчетом припасов. Не хотелось все съесть в первую же неделю, а потом задыхаться от голода. Именно поэтому она все перебрала и распределила до конца зимы.
За хлопотами и нескончаемой беготней день пролетел незаметно. Ким поужинала в полнейшей тишине, убрала за собой посуду и забралась в теплую постель. Читать не хотелось, поэтому она свернулась клубочком и, тяжело вздохнув, прикрыла глаза.