Следуя правилам (ЛП)

Я приглаживала юбку и поправляла лямки бюстгальтера, когда Хелен неожиданно открыла дверь и втащила меня внутрь.
— Том уже в гостиной, — прошептала она. — Он пришел десять минут назад. Иди туда и представься.
Приехали!
Я замерла на секунду, затем заметила:
— Мне кажется, это будет выглядеть навязчиво и излишне напористо. Если он захочет узнать, сам меня обо всем спросит.
Секунду она переварила сказанное мной, затем нахмурилась. Ее шепот превратился в шипение.
— Кэт, ты же НЕ собираешься применять свои дурацкие «правила» сегодня? Я знаю, тебе хочется меня позлить, но в этом случае ты можешь разрушить что-то особенное.
Мы все еще стояли в холле, неистово шепчась друг с другом.
— А я просила тебя больше не устраивать мне подобных встреч. И потом, что в этом плохого? Это моя работа. У меня нет другого выбора!
Было видно, она еле сдерживалась, чтобы не придушить меня. Если бы это произошло двадцать шесть лет назад, у меня сейчас была бы парализованная рука.
— Не смей портить сегодняшний ужин! Я убила столько времени на приготовление, — предупредила она, когда мы двинулись по ее свежепропылесошенному холлу. — Том, это…
— Кошачья кличка?
— ПРЕКРАТИ! Том очарователен. Когда ты увидишь его, забудешь о своей колонке. Поверь мне.
Она открыла дверь гостиной и пропела:
— А вот и она! Катриона, знакомься, это мой стоматолог — Том Уорд. Адам, не мог бы ты мне помочь на кухне?
— Успокойся, Хелен! — процедила я. — Привет, — поздоровалась, не обращаясь ни к кому конкретно, и конечно же, не специально мужчине, сидевшему рядом с Адамом. Мужчине, который заставил вспыхнуть мое лицо. Черт возьми! Какой красавчик! Вот те на! Никто так не выглядит в современной жизни! Я не была готова к такому повороту.
Дантист встал, улыбнулся и пожал мою руку. За эти четыре секунды я постаралась рассмотреть его как можно лучше, а он, наверняка, нашел меня стремной (и пялясь на него, я нарушила правила). Темно-русые волосы с легкой рыжиной, карие глаза, широкая улыбка и, конечно, превосходные зубы. Ой, божечки!
— Катриона, ты живешь в квартире напротив? — спросил он, когда я села на диван напротив него.
— Да, — ответила я, радуясь, что он начал разговор первым и таким образом нам удалось избежать ненужного соревнования в гляделки. У него был приятный голос, но я не определила родину его акцента. Южный Лондон, может быть?
— Хелен сказала, ты живешь вдвоем с дочкой?
Интересно, какую еще информацию обо мне разболтала Хелен, сидя в стоматологическом кресле? Зарплату? Размер бюстгальтера? Сказала ли она ему, что мое имя в переводе означает «чистая» или «целомудренная», что в данный момент соответствует чертовой действительности?
— Да, нас только двое… И еще наш кот, Хайзенберг.
Улыбаясь, я напевала про себя песенку Билла Уизерса «Нас только двое». Может быть, когда-нибудь появимся «мы» — Том и я. Мужчина точно не знал, с кем связался.
— Хайзенберг, правда? Как физика? — Он скрестил ноги, и я была просто очарована его левым коленом.
— Ха! Да! Это именно то, что я сказала своей дочери. Лучше, чем объяснять, что ее кот назван в честь вымышленного производителя метамфетамина (Том имеет в виду Варнера Хайзенберга — немецкого ученого-физика, а Катриона намекает на главного героя сериала «Во все тяжкие».).
Он улыбнулся, но не рассмеялся.
Упс! Не старайся быть забавной. Это его работа. О, Боже! Мне вообще нельзя шутить, ведь он даже не понял, о чем я говорила. Меня сегодня познакомили с единственным человеком на планете, который не смотрел «Во все тяжкие». Что это за ископаемое? Забывшись, я уставилась на него, но затем решила простить его на первый раз. К счастью, Хелен спасла нас обоих, объявив в этом момент, что ужин готов.
Планировка моей квартиры точно такая же, как и у Хелен, но в отличие от меня, она с умом использует пространство. Напротив окна в гостиной у нее стоит стол, а у меня длинный горизонтальный книжный шкаф, который загораживает свет и загроможден книгами, которые я вряд ли когда-нибудь прочитаю, но ни за что не выброшу.
 
Я села напротив Тома. Нас разделяла только большая поджаренная курица с хаггис. Хелен налила мне бокал Шардоне, из которого я элегантно пригубила глоток, позволяя остальным вести непринужденную беседу. Мы еще не успели приступить к ужину, когда Адам поинтересовался:
— Господи, Кэт, с тобой все нормально? Не могу поверить, что ты можешь так долго молчать. Ты так пристально смотришь на отрубленную шею курицы, что мне становится жутко.
— Все хорошо, Адам. И курица удалась! Хелен, ты молодец!
Том согласился:
— Выглядит аппетитно. Я никогда прежде не пробовал хаггис. Ты его поклонница, Катриона?
Если он хочет узнать что-то, он спросит. Окей, «Знающий парень» — один ноль в твою пользу.
— Ага, — бросила я. — Особенно хаггис хорош с соусом из виски.
Черт возьми, я говорю, как настоящая шотландка. Может быть позже, я скрещу шпаги и пройдусь в ритме «па-де-баск» к ближайшему единорогу.
Хелен в первую очередь обслужила Тома, пока Адам расспрашивал его о работе. Лично я бы поспорила с Адамом о странном выборе своей ужасной полосатой футболки, но не сомневаюсь, Хелен бы меня обязательно переспорила.
— Так почему же ты решил работать здесь, Том? Уверен, на юге платят больше.
Том кивнул.
— Может быть, но так уж сложилась жизнь. После развода я не видел смысла оставаться жить там. И потом, тратить на дорогу к месту работы ежедневно по четыре часа выше моих сил. — Он пожал плечами, и на его прекрасном лице заиграла улыбка. — Моя бывшая коллега, Амира, открыла здесь клинику, и ей потребовался партнер.
Мы все не отрываясь смотрели на Тома. Его способность удерживать внимание слушателей впечатляла. Кажется, даже сам Адам захотел его трахнуть.
— Так я и появился здесь. — Том рассмеялся и продолжил есть, не замечая силу воздействия своих чар на нас. Он внимательно рассмотрел хаггис на своей вилке, перед тем как отправить его в рот.
— А где ты работаешь, Катриона? — спросил он.
Еще вопросы… Это хороший знак.
— Я журналист. Тебе понравился хаггис?
А мне можно задавать вопросы? Ой, ладно, поздно, уже задала.
— Да. А для кого ты пишешь? Газеты? Журналы?
О, Боже! Не задавай вопросов о моей работе. Я же собираюсь писать о тебе.
— Журналы, — ответила Хелен. — Она очень талантлива. Она пишет…
— Все, о чем меня попросят, — быстро перебила я. — Просто приложение к газете, ничего особенного.
— Уверен, это не совсем так, — тут же отозвался Том. — Хотя, если честно, я читаю лишь «Индепендент», если вообще руки доходят до газет, а смотрю «Фокс Ньюс» и иногда новости «БиБиСи».
Похоже, он решил, что я — серьезный журналист, а я даже не уверена, кто у нас сейчас премьер-министр. Хотя, с другой стороны, это означает, что он никогда не увидит то, что будет написано о нем в моей колонке. Назову его Мистером Х, на всякий случай.
— В большинстве своем это отзывы, освещение мероприятий… Конечно, события не мирового масштаба. — Я старалась принизить свою роль в «Трибьюн». Это совсем мне не свойственно. Какое-то разочарование, но, черт возьми, мне этот парень начинает нравиться. Однако я пообещала себе, что сегодня не изменю «Правилам».
Остаток ужина прошел спокойно. На десерт были профитроли и много сыров. Я постоянно напоминала себе, что должна быть сдержанна в беседе: «Мне больше не надо вина, Хелен». «Кто-нибудь смотрел тот документальный фильм о создателе Элмо с улицы Сезам? Это было восхитительно!» Иногда приходилось немного привирать: «О, да, я наслаждаюсь оперой». (Срочно нужно послушать какую-нибудь оперу!). Может быть, я и не выглядела той, какой была обычно — забавной, хихикающей. Но было невероятно чувствовать, что, кажется, «Правила» на самом деле работают. По крайней мере, я на это надеялась… В какой-то момент мне стало казаться, что Том нашел меня привлекательной.
Я помогала Адаму убирать со стола, пока Том и Хелен беседовали на диване, попивая кофе.