Притворись моей дочкой

Ника отступает в сторону, являя мне двух девушек, одну из которых я сегодня видел непозволительно много. Вторая гостья хлопает глазами наверное так же, как и я, и мы с минуту смотрим то друг на друга, то на двух «моих дочерей», ожидая объяснений.
— Пап, Нику из дома выгнали. Им с Дианой некуда идти, поэтому я надеюсь, ты не будешь против, если они поживут какое-то время у нас?
Что там дальше по списку? Инопланетяне сегодня проведут прямой эфир из моей квартиры — да не вопрос! К нам на огонёк заглянет Боярский — легко! На лошади — ну естественно! Мне кажется, что даже если у меня сегодня вырастет хвост, я больше ничему не удивлюсь.
Ничего не говоря, я разворачиваюсь и просто спокойно иду на кухню, залпом выпиваю содержимое бокала. Не чувствуя вкуса, даже не поморщившись, пустым взглядом смотрю в окно. Что там? Понятия не имею. С минуту или две стою неподвижно, а затем возвращаюсь к столу и наливаю еще «дозу». Она проходит также безвкусно и безрадостно, как и первая. На автопилоте убираю остатки в шкаф и иду в свою комнату.
Всё. На сегодня я закончился.
***
Просыпаюсь от оглушительного звона будильника. Кто так сильно увеличил на нём громкость?! Он ведь всегда был таким деликатным…
Не раскрывая глаз, тянусь к тумбочке за телефоном, провожу по экрану, прекращая слуховую пытку, и добровольно подписываюсь на зрительную. И всё только ради того, чтобы доказать этой ненормальной технике, что звонить нужно в семь утра, а не сразу после того, как я закрыл глаза.
Но упрямый аппарат стоял на своём, утверждая, что московское время 7:00. Да и солнце предательски заливало светом всю комнату, разрушая последние хрупкие надежды на сбой в системе моего сотового.
Я откидываюсь на подушку и пытаюсь взять себя в руки. Я мужик. Я сильный. Я справлюсь. На счёт три. Раз… Два… Три…
Откидываю одеяло и встаю на ноги, которые, как и мои веки, еще не признали тот факт, что нужно проснуться и собираться на работу. Они не слушают голос совести и мой собственный, который в отрыве от желаний всего организма, продолжает повторять как мантру: «Ты начальник, тебе нельзя опаздывать, подчиненным нужно подавать пример. Нужно выглядеть безупречно, потому что внешнее неразрывно связано с внутренним, и только так — изо дня в день работая над собой — можно добиться успеха».
Прекрасные установки. Рабочие, кстати. Невнятно бурча их себе под нос, плетусь к ванной. Глаза всё еще плотно закрыты, поднять веки с утра для меня такая же проблема, как для одного известного гоголевского персонажа.
Траекторию движения я уже вполне изучил за прошедший месяц, с тех пор как переехал сюда, поэтому по моим подсчетам примерно метра через три должна быть дверь в ванную.
Делаю шаг. Потом второй, и тут чувствую, как по моей ноге проскакивает что-то.
Я взрослый, здоровый мужик! Да я в армии, в конце концов, служил! Но куда всё делось, когда я распахиваю глаза и вижу, как от меня со всех ног несется по коридору огромная крыса!
Нет, лучше не слышать и не вспоминать, какие слова вылетали в тот момент из моего шокированного рта… Я разворачиваюсь к кухне, собираясь найти там хоть какое-то оборонительное орудие, и мчусь с такой скоростью, что в школе бы за такой челночный бег мне явно поставили высший бал. И вот уже осталось только завернуть за угол, как я окажусь на месте, но происходит непредвиденное.
Передо мной возникает лицо официантки из моего сегодняшнего кошмара, и она видимо решает превратить сон в реальность, ибо со всего маху влетает в меня. Но, так как весовые категории у нас немного разные, то она падает сразу, а я уж приземляюсь аккурат поверх неё.
— Да какого ж! Что ты тут делаешь? — я просто в ярости и совершенно забыл, что вчера вечером Ника привела девушку к нам «пожить». Вспомнив этот утерянный эпизод, понимаю, что вопрос глупый, но не отменяет моего негодования. — Чего ты несешься как ненормальная?! Пешком ходить не пробовала?!
Я поднимаюсь на ноги и подаю руку лежащей на полу фиктивной дочери. Та испуганно смотрит на меня, и подает свою ладонь. Но как только я пытаюсь её поднять, девушка резко вскрикивает и из глаз моментально брызжут слёзы.
В этот момент на пороге появляются сразу три удивленных пары глаз. Одни заспанные точь-в-точь, как у меня. Вторые — как у той, что распласталась на полу. А вот обладатель третьих, наглых круглых глазищ только делает вид, что не понимает, что тут произошло, и смотрит так, словно бы это не он пару минут назад стал причиной «добрейшего утра» для меня.
Большая рыжая крыса сидит на руках маленькой девочки, которая с ужасом смотрит на свою маму, плачущую на полу моей кухни.
Отличное начало дня. Я бы даже сказал — многообещающее!
    
Глава 9
Николь
Я сижу на полу и не могу пошевелить ногой. Неудивительно — когда на меня свалился этот огромный мужик, я не могла контролировать положение тела и наверное подвернула лодыжку. В момент падения боли именно в том месте не почувствовала, потому что, как можно почувствовать укус комара, когда на тебя свалился кит? Ну, ладно, может и не кит, а вполне себе обаятельный и харизматичный мужчина…
Так, стоп, о чем это я!? У меня ж нога болит!
— Да какого ж! Что ты тут делаешь? — орет как резаный мой новый и возможно уже бывший начальник. — Чего ты несешься как ненормальная?! Пешком ходить не пробовала?!
— Глеб Викторович, мы показалось, или вы тоже не прогуливались по коридору? — я, как могу, стараюсь сдерживать свой сарказм, но получается не очень хорошо, ибо, даже несмотря на моё шаткое во всех смыслах положение в этом доме, он-таки рвется наружу.
— Пап, что случилось? Чего вы так кричите с утра пораньше? — вклинивается в разговор Ника, спасая меня от дальнейшей дискуссии, которая уже начал уходить не в то русло, всё больше становясь похожей на скандал.
— Это всё из-за этой крысы! — Глеб тычет пальцем в нашего Роджера.
— Это не клыса, это молская свинка! — поправляет мужчину моя дочь. — Он плосто захотел побегать немного с утла. Мама говолит, что бегать полезно, будешь здоловой и нежилной, а еще…
Дочку, как всегда, понесло. Я понимаю, что пора прикрыть её фонтан информации, иначе всех тут затопит.
— Доченька, посади, пожалуйста, Роджера в клетку. На сегодня физкультуры ему достаточно.
Диана уходит в гостевую комнату, куда нас вчера поселила Ника, а я пытаюсь встать, схватившись за стоящий рядом стул. Тот сначала вроде бы держится, но в последний момент, когда я уже почти оперлась на здоровую ногу, вдруг начинает «убегать» от меня. Я понимаю, что через секунду снова окажусь на полу, и зажмуриваюсь, принимая неизбежное, однако пол почему-то оказался очень мягким. И тёплым. И вкусно пахнущим мужским одеколоном.
Открываю глаза и вижу буквально в нескольких сантиметрах лицо с красивыми, слегка раскосыми карими глазами, прямой аккуратный нос, легкую щетину, которой мне почему-то захотелось коснуться, и губы… Пухлые, но не влажные, а с такими характерными трещинками, которые на ощупь наверняка жесткие и властные…