Тайный брак. Книга 2

― Рассказывай, брат Ренсли, все по порядку, с того момента, как в Шарсольском храме Четырех оказался. Заодно и мы послушаем. Попрошу-ка подать нам напитков и еды. Разговор, чувствую, долгим выйдет.
По приглашению его величества все расселись вокруг невысокого столика, который отыскался в кладовке за одной из дверей. Налили себе кто бракаренсы, кто морса, кто бодрящих отваров.
Эйлерт, не стесняясь и не скрывая, приступил к рассказу. Время от времени Витт, Валь или один из магов дополняли его рассказ своими наблюдениями. Как ни старались он сам и его товарищи, а на доклад ушло больше хвали.
― С историей наследника всем все понятно? ― спросил король Кантор, когда Эйлерт закончил говорить.
― Благодарим за откровенность, Эйлерт Дьярви Вебранд, ― кивнул королевский маг Дня.  ― Наследника Столпы выбрали достойного. Но у меня возникли сомнения в преданности короне маг-маршала Одена. Простите, дэй Кьярвел, но ваш отец просто обязан знать больше, чем сообщил вам.
Кьярвел окаменел лицом, плечами. Вздернул подбородок.
― Не могу ручаться за отца, ― через силу признал он. ― Но я верен вам, ваше величество, и буду стоять за Эйлерта и вас до последнего, клянусь!
― Я верю тебе, Кьярвел, ― король выглядел задумчивым и строгим.  ― Однако вам в любом случае стоит обменяться магическими клятвами верности, чтобы укрепить связь внутри своей пятерки. Если ни у кого из магов нет сомнений, то давайте сделаем это сей же миг.
― Я готов! ― четыре голоса прозвучали как один, и Эйлерт почувствовал, что у него увлажнились глаза.
Кьярвел и Дэгри, его друзья и побратимы чуть не с детства, просто не могли ответить иначе. Но нэйт Маракс и квелл Ханге отозвались не менее горячо и искренне! Они согласны идти с ним плечом к плечу через любые сражения, доверить ему свою жизнь и судьбу!
Наследник уже готов был заговорить, начать клясться, что станет думать и заботиться об их жизни больше, чем о своей, но повелительный жест короля вынудил его проглотить все слова.
― Прежде, чем произнесете слова клятвы, дети мои, я должен предупредить вас еще об одной важной детали, ― произнес он властно.
Эйлерт заметил, что все четыре королевских мага как-то подобрались, напряглись и стиснули зубы. Похоже, они знали, о чем собирается поведать Кантор.
― Мы слушаем, ваше величество, ― твердо произнес Эйлерт.
   
5. Эйлерт
Король Кантор встал и начал прохаживаться вдоль стола. Похоже, волнение охватило и его.
― Как вы уже поняли, у магов королевской пятерки есть некоторые особенные Дары, ― напомнил он.
Эйлерт и его друзья молча кивнули.
Его величество продолжил.
― Эти Дары появились не просто так. В первые дни и месяцы, когда мы только начали работать вместе, у каждого из королевских магов открылись и развились до невероятных пределов основные Дары того Дома, к которому они принадлежали. Король Сандор, мой предшественник, предупреждал, что так и будет, и все равно верилось с трудом…
Король прервался, чтобы отпить воды, а Эйлерт в это время переглянулся со своими магами. Их взгляды, загоревшиеся азартом, лучше всяких слов говорили, что от такой восхитительной возможности ни один из них не откажется!
― Дальше стало еще интереснее, ― снова заговорил его величество. ― Мы срослись, сроднились, и наша магия тоже стала отчасти общей. Силы Столпов начали накладываться друг на друга, меняя саму суть Даров, превращая их во что-то новое! И это мой предшественник, король Сандор, тоже предсказывал, как теперь я предсказываю это вам.
К удивлению, Эйлерта и его друзей, ни особой радости, ни особого торжества в голосе короля Кантора слышно не было.
― Но это же… хорошо? ― скорее спросил, чем обрадовался мор Дэгри, лучше других способный улавливать чужие чувства, в том числе ― чувства короля.
― Это, несомненно, делает мою пятерку самой мощной силой мира. ― Его величество снова прошелся вдоль стола. Задумчиво кивнул своим мыслям. ― Но не могу сказать, что мы ― непобедимы. Если против нас объединится достаточное количество сильнейших магов всех домов, они смогут нас одолеть.
Эйлерту это известие не понравилось. Его друзьям ― тоже. Но с вопросами они не торопились: понимали, что король еще не закончил рассказ.
― Есть еще одно ограничение, на которое я обязан обратить ваше внимание. ― Король встал напротив Эйлерта и его будущей пятерки, сидящих в рядок по другую сторону стола, обвел магов изучающим строгим взглядом. ― Когда вы принесете друг другу клятвы и объедините свои силы, вы станете неразлучны не только в жизни, но и в смерти.
Наследник и его будущая пятерка вонзили в короля непонимающие взгляды.
― Как это? ― потребовал объяснений Витт: он, в отличие от Эйлерта, не онемел, но слова о возможной смерти того, кого он поклялся охранять, заставили темплара напрячься.
― Это значит, что смерть мага равновесия, объединяющего пятерку, неминуемо ведет к смерти остальных магов пятерки. И поэтому я не прошу, а требую: прежде, чем приносить клятвы наследнику, подумайте хорошенько ― в самом ли деле вы готовы уйти вслед за ним к Истокам даже тогда, когда могли бы выжить?
Эйлерт отвел глаза от лица короля Кантора, но не стал оглядываться на друзей, чтобы не давить на них, не мешать им думать. Опустил голову, уткнулся взором в свои сложенные на столе руки со сжатыми кулаками и стал ждать, гадая про себя: а как бы он сам ответил на месте Дэгри, Кьярвела, Маракса или Ханге? Может, и хорошо, что жизнь не оставила ему выбора...
Первым отозвался Дэгри:
― Готов.
Вслед за ним, почти одновременно, ответили и остальные трое ― тоже по-военному коротко и четко: готов!
― Наследник! ― окликнул король Кантор Эйлерта, который не спешил поднимать от стола увлажнившиеся глаза.
― Да, ваше величество? ― Эйлерт с трудом проглотил вставший в горле ком, заставил себя сесть ровно и взглянуть прямо на короля.
― А ты готов принять от друзей клятвы верности и дать им свою?
Теперь этот вопрос казался Эйлерту совсем не праздным. Решение, которое предстояло принять, было ровно в четыре раза сложнее, чем решение любого из его друзей!
― Только попробуй сказать, что не примешь мои клятвы! ― прошипел слева от него Кьярвел.
Справа, со стороны Дэгри, послышалось возмущенное сопение, а Ханге и Маракс просто сверлили Эйлерта твердыми требовательными взглядами. Ни один из них не желал, чтобы Эйлерт отверг щедрое и искреннее предложение преданности.