Последняя из рода Гррой. Зелье старика Эдди (СИ)

—Да не поскупятся Боги и отворят перед вами врата Фейху.—прошептал Роман у могилы и рухнул коленями на песок.
Затем он смахнул сухие лепестки и положил на могилу медальон на золотой цепочке, который снял с шеи. Закрыв глаза, Роман молился. Амальтея же, обхватив ноги, гадала о том, знает ли мужчина о послании, которое оставил ему Питер Стенли.
—Их там нет.—сказала она, когда Роман вернулся.—Питер просил похоронить их как южан. Я выполнила его просьбу.
—Южан не хоронят. Их отправляют на сломанных плотах в море, чтобы задобрить богиню Михринису. Считается, что чем быстрее умерший южанин пойдёт ко дну, тем больше рыбы позволит поймать Михриниса.
—Я так и сделала. Задобрила богиню Михринису. Думаю, южане достали из моря много рыбы.
Роман кашлянул, пытаясь подобрать нужные слова, и, наконец, пискнул.
—Питер и Джин были хорошими людьми, если не сказать, лучшими из всех, с кем мне довелось дружить.
—Если они были вам добрыми друзьями, то почему вы ни разу не навестили их?
Роман прищурился:
—Кто ты такая?
Амальтея встала, отряхнула песок с белой юбки, достающей ей до пят, и, даже не взглянув на собеседника, направилась к хижине.
—Идёмте. Питер Стенли просил вам кое-что передать.
Однако мужчина не спешил следовать за незнакомкой. Он незаметно достал волшебную палочку, которую носил в заднем кармане брюк. Внешне Роман был спокоен, но внутри него поднималась настоящая буря эмоций: и страх перед незнакомой жительницей заброшенных земель, и природное любопытство, и нежность, которую он не мог объяснить даже самому себе.
Девушка обернулась.
—Если ты последуешь за мной, то в конце тёмного пути я покажу тебе свет.
Несмотря на то, что мужчина спрятал палочку обратно и пошёл за Амальтеей, его беспокойство не исчезло полностью, слегка поубавилось, однако, своим глазам Роман по-прежнему не верил и ругал себя за то, что опять поддался на манипуляции Алана и согласился ехать к Стенли.
Дом, в котором проживали Питер, Джин и Амальтея был беден, как снаружи, так и внутри: всего две спальни и проход от комнаты девушки на кухню. Роман, не спрашивающий разрешения хозяйки, сел за широкий, деревянный стол и стал наблюдать за тем, как Амальтея разбирает кирпичную стену обеденного помещения. Горшки вслед за камнями летели на пол, пока она что-то усердно искала.
—Как тебя зовут?—спросил юноша, когда ему наскучила рассматривать вьющиеся растения, которыми Джин Стенли любила украшать все дома, в которых ей приходилось жить.
—Амальтея Гррой,—ответила девушка, засунув голову в стенной проём.
Сначала Роман не придал значения её словам, потому что спросил из вежливости и для того, чтобы уменьшить напряжение, возникшее между ними, но когда он осознал, чьё имя назвала незнакомка, то вновь схватился за палочку и на этот раз выставил её перед собой.
—Ты не можешь быть Амальтеей Гррой.
—Правда, что ли?—голос девушки звучал глухо, она уже наполовину залезла в проём, и мужчина мог лицезреть только её болтающиеся ноги и длинные каштановые волосы.
—Я спрашиваю в последний раз: кто ты такая? Что ты делаешь в доме Стенли? Кто тебя прислал? Это ОН велел тебе их убить?
—Можно я не буду отвечать на ваши вопросы и просто отдам вам эту шкатулку?
Амальтея, вытерев руки уже об грязную юбку, протянула Роману перламутровую шкатулку. На драгоценной крышке красовался чёрный дракон, извергающий пламя.
—Питер велел вам её передать. Он знал, что рано или поздно вы объявитесь.
—Положи её на стол.—Роман был непреклонен и держал палочку перед собой.
Амальтея пожала плечами и, положив коробку на стол, толкнула её к мужчине.
—В ней находится что-то важное? —предупреждая немой вопрос мужчины, она продолжила.—Вы не решаетесь её открыть.
Романа терзали сомнения. Он знал, что именно сохранил Питер Стенли, но не был уверен, что имеет право влезать в тайны чужой семьи. Желание убедиться в собственной правоте всё же пересилили: Роман открыл шкатулку, и Амальтея невольно ухмыльнулась. Кроме измятого клочка бумаги в ней ничего не было.
 
—Тебя веселит то, что Питер тринадцать с лишним лет это хранил?
—Полагаю, это нужное вам письмо. В противном случае вас бы здесь не было.
—Это не письмо,—на лице Романа выступила испарина,— это пророчество.
Девушка хмыкнула.
—Называйте это, как хотите. Меня не касаются дела, которые вы вели с Питером Стенли.
Мужчина сосредоточился на пророчестве. Он трижды пробежался глазами по тексту, однако, ни одной буквы так и не понял.
—Что за драконья чушь!—возмутился он, когда фразы начали сливаться.
Заглянув в листок, Амальтея искренне удивилась.
—Вы не можете это перевести? Вы не говорите на драколинге?
Роман поморщился.
—Только Гррои говорят на чистом драколинге. Похоже, способность к драконьему бурчанию им передаётся по наследству.
Лицо мужчины посветлело, когда он посмотрел на хозяйку хижины.
—Если ты действительно Амальтея Гррой, как говоришь, то переведи мне пророчество. Докажи, что ты не лжёшь.
Она со злостью вырвала листок из его рук и, наморщив лоб, начала читать:
— «И возродятся из праха и пламени Дети Богов, позабытые Отцами и оставленные Матерями, как только восемь поколений, отбросив Гордыню, и, вырвав из сердца кромешную тьму Страха, сольются в единую Песню Света и Добродетели. И возродится вместе с ними Дитя Дракона, и встанет история на истинный путь».
—Восемь!—воскликнул Роман и стукнул по столу.—Мы с Аланом так и думали, что их должно быть восемь!
Амальтея скривилась. Неожиданная радость мужчины показалась ей беспричинной.
—Ты не могла бы записать перевод? Как я уже сказал, на чистом драколинге говорят только Гррои,—он запнулся.
Амальтея выпрямилась.
—Нет.
—Ты не запишешь перевод?
—Нет.
—Почему?
—Перевод пророчества ты услышишь ещё раз только в том случае, если отвезёшь меня в город.
Мужчина тряхнул головой.
—Это невозможно.
—Нет города — нет перевода. Я знаю, что Питер и Джин Стенли не были моими настоящими родителями. Они сказали, что мои кровные родственники живут в городе. По-моему, это честная сделка.
Роман растерялся. Он должен был привести пророчество, насчёт девушки ему никаких указаний не давали.
—Боюсь, Алану не понравится, если я возьму тебя с собой.
—Если Алан говорит на драколинге, то ты можешь забрать бумажку и оставить меня здесь.—Роман спрятал палочку, и Амальтея улыбнулась.—Перевод пророчества в обмен на поездку в город?
Глава 2 
ГЛАВА 2
Амальтея догадывалась, что перебраться с Острова драконов на берег южных земель будет сложно, но всё же не представляла насколько. Виной тому был Роман. Периодически он закатывал глаза и бледнел, словно ему не хватало воздуха. Амальтея ему сочувствовала: морская болезнь губила даже пиратов, что тогда говорить о человеке, живущем в душном городе. Её сочувствие, правда, сменялось злостью и нетерпением, когда Роман в очередном приступе бросал вёсла, и волны Львиного Глаза уносили их лодку всё дальше от южных земель. «С таким капитаном до столицы мы доберёмся только к следующей весне»,—подумала Амальтея и взялась за вёсла сама. Роман стыдился своей аллергии на море, поэтому не решился поблагодарить Амальтею, когда они причалили к берегу. Он сделал вид, что так было задумано, и, разумеется, первым бросился на сушу, за что получил не меньше пяти проклятий в спину от местных рыбаков: «бегают тут всякие, рыбу распугивают». И от старика, у которого на час выкупил лодку за серебряную монету. «Ради всех Богов!—кричал мужчина.—Вы что, перевозили в ней льва?». Роман не стал признаваться, что отметины, которые хозяин принял за следы от львиных когтей, оставил он, когда Амальтея взялась за управление лодки: лодка скрипела и подпрыгивала, а Роман ещё сильней бледнел и молился. Впрочем, его ответ старика мало интересовал. Он вглядывался в каждую дощечку, чтобы найти причину стрясти с богатого горожанина, разве в городе живёт кто-то помимо богачей, как можно больше монет.