Последняя из рода Гррой. Зелье старика Эдди (СИ)

—Ты расскажешь ей правду, Алан?—с надеждой в голосе спросила женщина.—Обещай, что расскажешь!
—Я попросил вас выйти, Дженифер.
Она практически за руку вывела из гостиной Романа, готового до седин извиняться перед единственным по-настоящему близким ему человеком. В молодости он совершил много ошибок, расплачиваться за которые приходилось Алану. Но Алан Дигеренс, будучи не таким бессердечным, как показалось Амальтеи, всегда закрывал глаза на его промахи и до сегодняшнего дня ещё ни разу ни в чём не упрекнул друга, которого всю жизнь считал братом.
Они прикрыли стеклянные двери, но мелькающие тени подслушивающих Романа и Дженифер не давали Алану сосредоточиться, и тогда он, взмахнув палочкой, закрыл вторые створки: массивные, деревянные двери.
Обессиленный Алан сел на ступеньки.
—Зачем ты замазала отметину?
—Стенли сказали, что я плохо кончу, если её кто-то увидит.
Он ухмыльнулся.
—А они не сказали тебе, что называть своё имя каждому встречному тоже небезопасно? Питер наказал тебе отдать пророчество Роману, но ты вручила его первому же человеку, появившемуся на Огненных Землях. Ты понятия не имеешь, как сильно ты рисковала.—Алан покачал головой и отвернулся.
«Ты понятия не имеешь, как сильно ты рисковала и собой, и нами. Ты не представляешь, какие тяжкие испытания выпадут на твою долю, если ты решишь остаться здесь. Боги прокляли тебя, Амальтея Гррой. Боги прокляли всех нас.»,—Алан был готов взорваться в любую минуту от противоречивых мыслей и чувств.
—Я знала, как он выглядит.
—Каролина создала птицу, о которой ты так печалишься, из воздуха. Неужели ты думаешь, что в мире нет более простого способа обмануть твои глаза?—он поднялся на ноги.—Возвращайтесь на Огненные Земли, леди Гррой. Наш разговор окончен.
Его ноги, не просто тяжёлые, а неподъёмные, с трудом преодолевали каждую новую ступеньку, хотя Алан был абсолютно здоров и прекрасно сложен. В юношеские годы он попеременно занимался то верховой ездой, то военным искусством, одним словом, всем тем, где мужчина мог бы проявить силу и доказать своё физическое превосходство.
—Это был ты.—сказала Амальтея. Её голос звучал спокойно, без всяких эмоций. Ни радости, ни печали она не вложила в короткие слова. —Ты приезжал на Огненные Земли.—Алан замер.—Когда Роман привёз меня сюда, и мы с тобой встретились, я вспомнила, что видела тебя каждый свой день рождения. Ты передавал мне сладости, а Джин Стенли скрывала это и говорила, что таким образом меня благословляют Боги. Она говорила, что Боги благосклонны ко мне. Но единственным «богом», который меня навещал, был ты, Алан Дигеренс. Ты можешь это отрицать и продолжать лгать своим друзьям, ты даже можешь продолжать лгать мне, но не обманывай хотя бы самого себя. Увидев тебя, я вспомнила. Я всё вспомнила, Алан.
Мужчина резко обернулся.
—Ты, правда, всё вспомнила?
Амальтея подняла на него глаза.
—Что вспомнила?
—Сладости, которые ты получала на день рождения…
Она улыбнулась.
—Джин Стенли говорила, что мне их передали Боги. Но что-то мне подсказывает, что печенье всё-таки пекла она, а не творцы человеческих судеб. А почему Вы спрашиваете?
Надежда, искрой вспыхнувшая в сердце Алана, угасла. Монолог девушки был красив, но, к сожалению, выдуман им самим.
—Ты сказала, что видела меня на Огненных Землях?
—Все жители королевства хотя бы раз приезжали на Огненные Земли. Я Вас там не видела, но уверена, что Вы там были.
Алан хмыкнул.
—Так это Ваша очередная уловка, леди Гррой, чтобы задержаться в замке? Что ж, поздравляю, Вам удалось потревожить некоторых членов высшего общества. Но я по-прежнему считаю Вас невоспитанной и наглой особой, хитрой, необременённой умом и со скудной фантазией. Надеюсь, после такой характеристики Вы поймёте, что мне, человеку бессердечному, но всё же разумному, во всяком случае, хотя бы зачатки логики у меня точно имеются, как и инстинкт самосохранения, который не позволит мне открыться, словно ржавый замок, от первого приветливого слова, так вот мне с Вами, леди Гррой, не по пути.
 
—Я приехала не к Вам, а к своей семье.
—Если Вы хотите, чтобы я помог Вам отыскать Вашу семью, то мы неизбежно встанем на одну дорогу.—он посмотрел на Амальтею.—Мой путь тернист, и я брожу по нему слепым, раненным зверем. Вашей чувствительной душе на нём делать нечего.
—Я росла, окружённая заботой и любовью, людей, не сказавших друг другу за всю жизнь ни одного обидного слова.—ответила девушка, когда Алан перешёл на лестницу западного крыла.—Я не слышала от них ни лжи, ни грубости. Питер и Джин научили меня видеть в людях только хорошее, они объяснили, что у каждого человека, вступившего на неблагочестивый путь, своя история, длинная и мучительная. Зачастую у них просто не было другого выхода, кроме как присоединиться к злу. Я не могу отличить друга от врага по мимике, колким фразам и внешнему виду, зато я знаю, что люди подобны яблокам: их первая половина спелая, а вторая — гнилая. Поэтому твоё впечатление о вкусе будет зависеть от того, с какой стороны ты начнёшь кусать. Вы согласны со мной, сэр Дигеренс?—Алан молча исчез в коридорах западного крыла.
Амальтея посмотрела на вазы, стоящие на концах завитых перил. Керамические горшки, такие же по размеру, цвету и форме, что попали под неуклюжесть Каролины и Ричарда точно насмехались над девушкой: поблёскивали в ответ на её злобу, вылившуюся в одну не горячую, но колкую слезу. Она смахнула на пол пустую, по сути, бесполезную вазу, которая находилась ближе к ней.
—И правильно, миледи. Алану никогда не нравились эти горшки. Он с презрением называл их обожжёнными чудовищами.—Амальтея обернулась, но позади неё никого не было.—Пожалуй, я Вам помогу и избавлю дом от второго урода.—толстый кот прыгнул на краешек перил и аккуратно, но намеренно столкнул лапой вазу.—Добро пожаловать домой, леди Гррой.
—Говорящий кот?—спросила девушка.
—Я предпочитаю слово «волшебный». Кажется, Вы ни капли не удивлены моим появлением. Признайтесь, кто Вам обо мне рассказал: болтливый Роман, нетерпеливый Алан или безотказная Дженифер? Обещаю, что не раскрою наш секрет даже под пытками, даже если меня будут пытать щекоткой.—он говорил сладко, растягивая слога. Мурлыкал, щурился и топтался на месте.
Это был не самый большой представитель кошачьего семейства, не самый пушистый и, судя по выходкам, не самый воспитанный. Так как он сидел на перилах, Амальтея не могла точно определить его рост и размер, но предположила, что если серый кот ляжет, то его уши будут на одном уровне с крышкой полуторалитровой банки, а если животное ляжет в ящик для хранения овощей, то займёт чуть больше половины тары. В общем, для «волшебного кота» он был порядком маловат.
—Ты знаешь, кто я такая?
—О! Неужели Стенли дали Вам другое имя?—кот округлил жёлтые глаза, но не от удивления, а потому что был прирождённым актёром и любил драматизировать.
Амальтея печально усмехнулась и наступила на осколок разбитой вазы. Он хрустнул под узким ботинком и развалился на крохотные куски. Алан от неё сбежал, Роман и Дженифер не выходят из кухни, потому что боятся гнева приятеля, а безумный говорящий кот развлекает гостью собственными мини-этюдами.
Покачав головой, девушка пошла к выходу, размышляя, как ей вернуться на Огненные Земли без денег. Амальтея надеялась, что какой-нибудь кучер согласится вывезти её из города, если она пообещает ему кольцо.
—Мне хорошо известно, кто Вы такая. А вот в том, что Вы можете о себе что-то сказать кроме имени, я сильно сомневаюсь.
Амальтея открыла дверь. Тяжёлые чёрные облака сгущались над городом и давили на крыши его домов. Люди на противоположной стороне улицы загоняли родственников, работающих во дворе, в помещения и в спешке закрывали окна. Ветер, по-прежнему лёгкий, прошёлся по шее девушки с той же нежностью, с какой матери ласкают своих новорожденных детей.
Мимо замка проехал одноглазый кучер и, улыбнувшись, кивнул недавней пассажирке, но Амальтея не успела его остановить.