Мой большой... Босс (СИ)

И еле держал себя в руках.
Причем, буквально!
Кулаки сжал!
И пару раз словил себя в самый последний момент, уже, практически, наклонившись и протянув к ней лапы.
Серьезный мужик под сраку лет.
Основатель, руководитель, хер знает, кто еще, бляха муха!
И первый раз со мной такое, что в руках себя держать не получилось.
Верней, я думал, что получилось, но, судя по поведению Майи, вылетевшей из лифта, словно пробка из бутылки под напором воздуха, а теперь и по выражению на нахальной роже Тимки…
Ничего у меня не получилось с выдержкой.
Позор позорный.
Но лицо держать нужно, даже если уже все уронил. А потому демонстративно тяжело смотрю на Тимку, заглядываю в его стакан:
— Точно вода?
— Не делай вид, что не понял меня, — опять радостно ржет Тимка, довольный, что удалось меня подловить, — та рыжулька в лифте сегодня. Вместе с блондинкой, которая ко мне клинья подбивала. Ты ее слюнями же закапал!
— Не помню такого. И не понимаю, о чем ты вообще.
— Понимаешь. Это я не понимаю, чего ты морозишься. Она клевая. Фигура мелковата, конечно, даже для меня. А уж для тебя… Но, знаешь, знал я таких баб, которые с виду худые, а между ног…
— Рот закрой.
— Ого! Задело, смотрю, за живое? Да?
Молчу. Не ведусь на откровенную провокацию, прекрасно зная, зачем Тимур это все делает.
Он, в реале, не настолько конченный ублюдок, чтоб обсуждать со мной женщин в таком ключе. Он вообще так женщин не обсуждает, разве что в сауне, и уже на диком жоре. Сейчас брат просто прощупывает границы моего нового интереса. Чтоб знать, с чем работать в случае чего.
С Сабриной он тогда отхватил по роже, помнится…
И тут рискует. Сильно рискует, щенок.
Но профессионализм не пропьешь, а брат, несмотря на его общую безбашенность, профессионал своего дела. Иначе бы давно ехал к родителям за Урал, грядки окучивать на отцовской фазенде.
— Не твое дело.
— Заде-е-ело… — Тимур удовлетворенно кивает, щурится на бассейн, где народ уже, практически, разошелся по домам.
Вечер, все сотрудники, кто хотел поплавать после рабочего дня, успели это сделать.
Только Вика плещется в отдельном лягушатнике, да на дорожках мужик рассекает гладь воды сильными взмахами. Похоже, кто-то из отдела продаж, отсюда толком не видать.
Мы с братом сидим в вип-зоне, нас не видно никому, зато нам обзор прекрасный на весь бассейн.
Преимущества собственников помещения.
— А чего тянешь? — не отстает брат, уже на полном серьезе, без своих ухмылочек, — девка красивая, новенькая, да? Как ты ее и присмотрел еще… И, кстати, я не помню, чтоб по моей службе проходила.
— Она — соседка тети Мани, без проверки взял.
Тимка в любом случае узнает, так что смысла прятать информацию нет.
Говорю нейтральным тоном, не выделяя особо слов и значений. Хотя, все равно уже пропалился по полной программе…
Надеюсь, что только перед братом. А то совсем печально.
— О как! То есть, давно знаешь ее? Может, на коленках нянчил, маленькую, а? — глумится Тимур уже по-полной, радостно давя на больное. Родня, блядь… Самые любимые люди на свете…
— Нет, ты сейчас точно отхватишь. Закрой уже рот. Не твое дело.
— Не мое, да. Но ты не тяни. Бери, пока теплая.
— Да с чего ты взял, что я этого хочу?
— Не хочешь? Тогда, может, мне уступишь? А? Ох ты ж…
Тимур неожиданно привстает, разглядывая что-то в бассейне, и мое наглядно-демонстративное угрожающее движение к нему проходит впустую.
Я разворачиваюсь, чтоб рассмотреть, на что же брат так среагировал. И реагирую еще похлеще него.
Потому что у Тимки, наверняка, челюсть не отвисает, как у меня.
Тоненькая, хрупкая девушка, в темно-зеленом сплошном купальнике, с заколотыми наверх рыжими волосами стоит возле дорожки бассейна, готовясь нырнуть.
Вот она вытягивает руки над головой, сверкнув белой-белой кожей и подтянутыми ножками, подпрыгивает и мягко, без единого плеска, входит в воду.
Я смотрю на это, словно в слоу-мо, загипнотизированный.
Она проплывает под водой чуть ли не всю дорожку, появившись над поверхностью уже на другой стороне, набирает воздух, отталкивается от бортика и опять уходит под воду…
 
И так еще несколько раз.
А затем переходит на брасс.
Ловлю себя на том, что, все то время, что она плавала, ни разу не моргнул…
— Русалка… — голос брата доносится, словно из-под толщи воды, — понимаю тебя, брат…
В этот момент я вспоминаю, что не один, и что надо бы подышать, хоть чуть-чуть кислородом легкие насытить, и немного прихожу в себя.
— Слушай… Как ты ее разглядел-то?
Настырный щенок сейчас раздражает, отвлекает сильно от наблюдения за Майей, уже доплывшей в спокойном темпе до другого края бассейна и возвращающейся обратно.
Ее руки, как крылья, мелькают над водой, белые-белые… Тонкие, красивые… Завораживающе…
— Не твое дело, — отвечаю на чистом автомате, не отрывая взгляда от нее, — сам глаза не сломай. Или я тебе все остальное сломаю.
— Ого, как все серьезно! Брат, седина в бороду больно бьет, говорят! Она — девочка еще, ты ж ее разорвешь… Тем более, с твоими вкусами…
Молчу. Сам знаю, не Америку открыл.
С трудом отворачиваюсь от пловчихи, подхватываю стакан с соком, с остервенением отбрасываю трубочку и пью до дна залпом.
— Ничего не серьезно. Не придумывай.
— Да? — голос Тимки задумчивый и насмешливый. Он все знает про меня, поганец. Иногда все же плохо иметь под боком человека, так легко тебя считывающего. Хорошо, что он — единственный такой. Даже мама меня не понимает настолько четко. — Ну тогда не кипишуй сейчас, ладно?
Вопросительно смотрю на него, он кивает взглядом на бассейн.
Разворачиваюсь, и кровь приливает к глазам в один момент.
Майя уже не плавает. Она ухватилась за бортик бассейна, ласково поводит рукой по воде… и общается с тем самым парнем из отдела продаж, который еще совсем недавно был занят исключительно плаванием.
А сейчас, судя по широкой улыбке, заметной даже с моего места, занят он исключительно Майей.
— Пока у тебя ничего серьезного, кто-то суетится, — индифферентно комментирует Тимка, — эй, я же сказал тебе!..
Эти слова летят мне вслед, призванные немного привести в сознание.
Впустую летят.
  
Бассейн — общественное место…
 
Бассейн мне нравится. Огромный, напоминает тот, куда я во Владимире ходила, с длиннющими дорожками и не особо хлорированной водой. По крайней мере, дикого запаха реагентов нет, и это радует.
Я настолько вдохновляюсь, что проплываю без остановки километр, с огромным удовольствием ощущая, как напрягаются мышцы и работает спина. Столько радости, боже мой! Да только из-за бассейна можно здесь цепляться зубами и ногтями за работу!
В который раз убеждаюсь, что мне просто невероятно повезло, преисполняюсь счастьем и небыстро плаваю, уже расслабляясь, ловя отголоски удовольствия от приятно тянущихся мышц.
Парня на соседней дорожке замечаю не сразу.
Ну, мало ли, кто плавает неподалеку?
И вообще, мне почему-то все время кажется, что на меня смотрят. Тяжелое такое ощущение, странное. Я даже оглядываюсь, в поисках наблюдателей, но не нахожу. Нас трое в бассейне. Мой молчаливый сосед, да девушка, в телесного цвета купальнике, красно-рыжая, яркая настолько, что глаза невольно слезятся, когда смотришь. Она бултыхается в лягушатнике, куда обычно водят детей и окунаются те, кто не умеет плавать.
— Привет, очень крутая техника, — мужской голос заставляет чуть вздрогнуть и повернуться к собеседнику.
Тот парень, что с соседней дорожки.
Как-то он поймал меня в момент торможения у бортика и теперь пытается общаться. Ну ничего. Сейчас уплывет. Волшебство неполноценности во всей красе.
Улыбаюсь в ответ, показываю знаком, что не могу разговаривать.
— Прости пожалуйста, — они почему-то всегда просят прощения. Словно это их вина, что не распознали во мне немую. Ну да, написано же крупными буквами на лбу. После этого обычно они отворачиваются. — Я немного знаю язык жестов.