Охотники за привидениями и ледяной призрак

– Оно пропало! – Том в недоумении озирался.
– Да, но боюсь, что ненадолго, – сказала госпожа Кюммельзафт. – Этот парень хочет поиграть с нами в кошки-мышки. Но думаю, теперь я знаю, как нам от него избавиться. О да! Правда, это будет крайне рискованное дело!
 
План
Когда Том и Хедвиг Кюммельзафт возвращались в гостиную, ноги у них подкашивались. Господин Либлих уже оттаял и сидел у догорающего огня, зарывшись хлюпающим носом в платок.
– Это уже в пятый раз оно меня заморозило, – сказал он, шмыгая носом. – Не хватало мне только подхватить воспаление лёгких.
– Ещё скажите спасибо, что не случилось чего похуже. – Госпожа Кюммельзафт поставила полупустое ведёрко и духи на стол и плюхнулась в кресло. – Если бы вы не закрыли вовремя глаза, они бы полопались, как лампочки.
– Что-что? – Господин Либлих от ужаса начал заикаться. – Полопались? Но это же жутко! Отвратительно!
– Что, уно ушло? – Из-под ковра показался бледный, как ванильное мороженое, Хуго. – Вы его накунец-то пругнали?
– Ещё бы! – сердито огрызнулся Том. – С таким-то помощником, как ты! Рискуем ради тебя лопнуть или замёрзнуть, а ты заполз под ковёр и пережидаешь!
– Тсс! – зашипела госпожа Кюммельзафт.
Над их головами послышалось лёгкое царапанье. И потом вдруг разразился оглушительный шум. Включилось и заорало радио, телевизор тоже заработал, к тому же громко зазвонил будильник господина Либлиха.
– Только без паники! – скомандовала госпожа Кюммельзафт посреди этого хаоса. – Это всего лишь безобидный радиотехнический трюк ПКП.
Но в тот же миг прямо у них над головой показалась плеснево-зелёная рука, проникшая в гостиную сквозь потолок.
– Осторожно! – крикнул Том, схватил духи и распылил половину содержимого на дрожащие ледяные пальцы.
– И-а-а-а-ай! – завопило ПКП, и страшная рука у них на глазах растворилась в воздухе.
Радио, телевизор и будильник разом смолкли.
– Бе-э-э-э-э! – поперхнулся Хуго. – Фиалка. Этуго ещё не хватало! – и принялся чесаться по всему своему колеблющемуся телу.
Госпожа Кюммельзафт слегка побледнела.
– Мой дорогой юный друг, – сказала она. – Это ты сделал как раз вовремя. Очень хорошо! Большое спасибо.
– Ох, да не за что, – отмахнулся Том и смущённо поправил очки.
Господин Либлих сильно чихал.
– И что же вы собираетесь делать дальше? – спросил он и нервно глянул на потолок.
– А это, – ответила госпожа Кюммельзафт, – вы сейчас узнаете.


Она достала из сумки ручку с бумагой и начала писать при слабом свете свечей. Том и господин Либлих нетерпеливо заглядывали ей через плечо. Даже Хуго перестал скулить и подлетел поближе. И вот что они прочитали:
Дорогие друзья!
Я выбираю письменный путь, чтобы сообщить вам мой план, ведь ПКП нас наверняка подслушивает. Читайте быстро, поскольку мы должны как можно скорее уничтожить эту записку! Как мы с Томом установили путём небольшого эксперимента, ПКП, с которым нам приходится иметь дело, относится к так называемым пожирателям – они очень интересуются человеческой пищей.
Господин Либлих горячо закивал головой.
– Да-да, – прошептал он. – Оно постоянно поедает моё печенье.
Госпожа Кюммельзафт предостерегающе приложила палец к губам и стала писать дальше:
Поскольку наше ПКП на удивление слабо реагирует на наружное применение кладбищенской земли, мы должны заставить его съесть её. Правда, до сих пор ещё ни разу, подчёркиваю, ни разу никому это не удавалось сделать, потому что у ПКП очень тонкий вкус. Во всех предыдущих попытках оно сразу же выплёвывало наживку и приходило в невероятное бешенство – что имело тяжёлые последствия для его преследователей. Поэтому наша единственная надежда на вас, господин Либлих!!! Вы должны придумать печенье, перед которым привидение не сможет устоять и проглотит его моментально. Наш друг Хуго вам в этом поможет, поскольку он наверняка разбирается во вкусах привидений. У вас есть на всё полчаса. А мы с Томом пока всеми средствами будем отвлекать ПКП от кухни. В этом и состоит мой план, друзья. Другого варианта у нас нет. Кроме бегства.
Госпожа Кюммельзафт вопросительно посмотрела на своих соратников.
Том кивнул и прошептал:
– Окей.
– Я постараюсь, – пробормотал господин Либлих.
Хуго задумался, но потом тоже кивнул.
– Хорошо, – прошептала госпожа Кюммельзафт. – Тогда я сейчас уничтожу записку.
Но в тот момент, когда она поднесла бумагу к пламени свечи, по комнате пронёсся ледяной ветер, вырвал записку из рук и задул все свечи. Из потухшего камина сочился плеснево-зелёный свет.
– Записка! – вскрикнула госпожа Кюммельзафт. – Быстро! Её надо найти!
Но Том и господин Либлих напрасно шарили вокруг себя в темноте. Из камина донёсся жуткий стон, и ПКП высунуло оттуда голову, злорадно ухмыляясь.
– Ха-ах-ха-ха! – Глаза его светились, словно автомобильные фары.
Том, полный отчаянного мужества, ринулся на чудовище и швырнул хорошую горсть кладбищенской земли в его колышущееся тело.
– А-а-а-агху-у-ульп! – взревело привидение, да так громко, что у Тома чуть уши не отвалились.
Издавая шипение, как продырявленный воздушный шар, привидение быстро уменьшалось, но из последних сил успело коснуться ледяными пальцами руки мальчика. Том споткнулся и упал. Его левая рука окаменела как ледяная сосулька. ПКП с воем исчезло сквозь стену.
Вспыхнула спичка. Госпожа Кюммельзафт снова зажгла свечи, осмотрелась в поисках записки и сокрушённо опустилась на диван.
– Надо уходить, – пробормотала она. – Записка пропала. Нам конец!
Том с трудом поднялся на ноги, отодвинул почти пустое ведёрко и протянул к госпоже Кюммельзафт свою заледеневшую руку:
– Капнете вашего специального средства для оттаивания, если можно?
– Конечно, мой дорогой, – сказала пожилая дама и достала флакончик. – А ты действительно очень храбрый молодой человек. Только, к сожалению, твоя храбрость нам больше не поможет. Надо как можно скорее бежать отсюда. – Она сердито покачала головой: – Такого со мной не случалось ни разу за всю мою карьеру!
– Вы хотите сказать… – Господин Либлих чихнул в свой носовой платок. – Вы хотите сказать, что мы должны покинуть дом?
Госпожа Кюммельзафт кивнула.
– Глу-у-пусти! – послышалось из-под дивана. – Глу-у-пусти какие! – С самодовольной ухмылкой из-под дивана выпорхнул Хуго и бросил на стол записку.