Святоша. Путь защитника (СИ)

Впрочем, как она извиняется, мне нравится. Ну там гляди и вспыхивать потихоньку перестанет. Я вспомнил про сегодняшнее утро и довольно улыбнулся.
— Нет, ну ты своём уме? — неправильно понял мою ухмылку монах. — Я тебе что только что сказал? Даже у Германа хватило бы мозгов не связываться с принцессой.
Буханка опасно вильнула, зеркало промчалось в сантиметре от столба и я поспешил успокоить наставника:
— Да понял, я понял. Не об этом я вообще думал, Глеб. Спокойно.
— С такой похабной рожей только об одном думают, — не поверил мне он, но слегка сбросил скорость и переключил внимание на дорогу. — Впрочем, о ком ты там размечтался, не моё дело. Лишь бы не о её высочестве. И не об Анне.
Хороший момент для того, чтобы спросить его ли она дочь, но наставник на нервной почве мог и въехать куда-нибудь. Да и не моё это дело, Аннушку я и без его предупреждения трогать не собирался. Мне ещё работать с ней.
Если выбирать между прикрытием моей халтуры и сексом, то побуду умудренным старпером и выберу первое. Только вот хватит ли времени с таким плотным графиком на подработки, расследования и подпольные бои?
Мы настолько быстро управились, что я даже на занятие не опоздал. Пришел ровно за минуту и заслужил укоризненного взгляда на часы. Ох, что с ними будет, когда узнают про моё новое задание… Выскочек никто не любит, а я пер к этому званию, словно танк.
Узнали быстро, уже на обеде все шушукались и смотрели на меня. Наверняка настоятель на радостях разболтал. Когда отошел от ужаса, что именно моя персона будет представлять обитель для иностранной гостьи. Случись чего и освещение получится международным.
— Принцесса Анастасия, — мечтательно говорил Герман, позабыв про остывающий в неизменном бумажном стаканчике кофе. — Ради неё я бы согласился на светскую жизнь. Ходить по балам и приемам, под руку с такой красавицей…
— Не советую говорить такое даже в шутку, — распереживался Ростовский, даже на обеде не отходящий от нас ни на шаг. — Услышат и настучат. От меня, конечно никто и слова не услышит, — добавил он для тут же для помрачневшего Карла. — Но ты Илья, будь очень осторожен. Один неверно понятый взгляд и лишишься головы.
Да что они все обо мне так плохо думают? Меня уже начала подбешивать принцесса, а ведь мы ещё даже не знакомы. Но проблем уже не оберешься. Эти достают, остальные сплетничают, княжна ревновать будет. Не хватает мне ещё от своей пушистой хранительницы выговор получить.
Видят боги, могу назло наоборот поступить. Я с радостным оскалом представил их рожи, замути я с Анастасией. Настоятеля точно удар хватит. Успеет он перед этим в личное дело записать «не подпускать к принцессам, он их портит»? Порадовался своим коварным фантазиям и успокоился. Иногда достаточно представить, чтобы не совершать глупость.
На задание нас снова не отправили. Думаю, Глеб просто вредничал, мотая нервы настоятелю. Он воспользовался правом принятия решения, готова ли команда или нет. И решил, что княжича Ростовского нужно подольше погонять по полигону, нагрузив амуницией и тяжелым мешком, изображающем демона. На закономерный вопрос, на фига ему куда-то тащить демона, монах ответил кратко и в своём духе:
— Надо.
А вот в перерыве между тренировками меня ждала первая награда за известность. Носатая, прыщавая и крайне напыщенная награда.
— Ты не достоин такой чести! — заявил мне этот, видимо достойный, и гордо выпятил грудь. — На твоем месте должен быть я!
Нет, родной, ты точно рожей не вышел для такого дела. Прыщи дело проходящее, тем более кажется они на нервной почве выскочили, от несправедливости, но вот шнобель этот просто так не свести.
— Я тебя вызываю на бой! И покажу, кто тут лучший! — не успокаивался никак орел.
— Ну меня результат не удивит, — пожал я плечами. — А вот тебя, судя по всему, расстроит.
Носатый застал меня одного, когда я сидел за углом одного из сооружений полигона, прячась от солнца и попивая воду. Свидетелей видно не было, но бить парня за то, что он юный дурак, мне не хотелось.
 
— Ты что, отказываешься? Трус! — пытался он спровоцировать меня.
И спровоцировал мой смех. Ну что за детский сад «Ромашка»? Позвать воспитательницу и посадить на горшок. А то того и гляди обделается от храбрости. Но воспитательницей, похоже, опять быть мне.
— Трус, трус, — согласно закивал я. — У тебя меч большой и страшный. Боюсь.
Видимо мой совершенно равнодушный тон его не убедил. Парень уже изловчился и призвал фламберг за секунду. Да и держал его увереннее. Он размахнулся им над головой, удержал равновесие, чем меня удивил, и обрушил пламенеющее лезвие на меня.
Ну вот не красовался бы, делая картинные замахи, может и попал бы. Я легко ушел из под удара, меч не очень точно опустился на стену, пропоров ветхое строение, как нож масло. Я просто схватил придурка за шкирку и со всей силы ударил о распоротую стену.
— Ай! — взревел достойный рыцарь под хруст ломающегося носа.
Хм, а ведь похоже я и физиономию ему подправлю. Фламберг он выронил, хлынула кровь и ему пришлось держаться за лицо, пытаясь её остановить. Он осел на песок и, кажется, всхлипывал.
— Ну всё, всё, — похлопал я его по плечу. — Давай-ка дуй в лазарет.
— Ты мне нос сломал! Я пожалуюсь… — неблагородно угрожал парень, не очень-то соображая, что мы одни.
— А вот стукачей никто не любит, — я понизил тон. — Нос ты сам себе сломал, вон как в стену впечатался. Нечего большой игрушкой размахивать было, так и налететь на что-нибудь можно. Руки у тебя слабоватые, да и ноги. Того и гляди где в темноте споткнешься, ещё и ногу сломаешь.
— Ты не посмеешь, — не очень уверенно возразил он, оглядываясь.
Я поднял меч, взвесил в руке — действительно тяжеленная штука. С таким за чертями гоняться ещё неудобнее, чем с косой. Воткнул оружие между его ног, в опасной близости от последней надежды на продолжение носатого рода.
— Острое ещё к тому же, можешь сам пораниться.
Этот намек был доходчивым. Носатый быстро отозвал меч, поднялся и припустил в сторону лазарета. До княжича дошло только после второго раза, с этим сколько возиться придется?
— А Кирилловский чего тут раненым оленем носится? — наставник подошел, оглядел поле боя, окровавленный песок и подозрительно нахмурился на меня. — Тоже попросил помочь с тренировками?
— Хотел показать коронный удар, да промахнулся немножко, — я ведь даже не врал.
— Ну-ну. Надеюсь этого в команду не потащишь? Видят боги, ещё один благородный и я сам от вас уйду.
— Нет, парень пока безнадежен. Чуть не убился, да своим мечом мог пораниться. Не возьмем.
— Меня не очень обнадеживает твоё это «пока». Ты завязывай, Илья, я тут вообще-то командую. Пока. Тьфу ты. Короче всё, хватит прохлаждаться, пока к тебе княжичи не набежали. Перерыв окончен!
Я скромно промолчал по поводу его командования. Не думаю, что он стал бы возражать, найди я не такого вот достойного, а нормально достойного, адепта. Зачем лишний раз человека расстраивать? Я добрый. И скромный, да.
За свою доброту расплачиваться пришлось увеличенным временем тренировки. Глеб гонял нас до ужина, велел не наедаться и продолжил после. Не такую «воспитательницу» я призывал, но нам всем пришлось смириться ради благого дела. Как четко заметил монах, демонам будет наплевать, что у нас ножки устали.
Поэтому домой я возвращался вымотанным, голодным и немного злым. С помощником великого князя мы договорились встретиться рано утром, перед занятиями. И я намеревался хорошенько выспаться, чего толком не удавалось сделать в последние несколько дней.
На палубе меня ждал другой сюрприз. Кара невозмутимо спала на кресле, чем реально кажется весь день и занималась, пушистая зараза. А на соседнем сидела Яна. Княжна выглядела грозовой тучей, губы сжаты, глаза сощурены, руки сложены на груди.
Дышала девушка шумно, грудь её от этого красиво вздымалась. Держалась явно из последних сил.
— Здравствуй, милая, — без особой надежды поприветствовал я светлейшую, а скорее темнейшую, княжну.