Укротить мажорку (СИ)
Сев тачку, рыкнула моторчиком и понеслась по ухабистой дорожке.
Пока следила за салатовой минитумбой, заметила в машине Алекса шевеление.
И мой радар сучки уверенно мигал, что это телка.
Оля.
— Ааа, ключи. Вот же. — Постучала ноготком по виску. — Как я могла забыть. Сейчас, Алёша. Сейчас.
— Я Алекс, — недовольно пробурчал мне в спину.
А мне плевать.
Тупо вернулась в коридор чтобы найти чем в него кинуть и прибить. А потом прибить Олю. Никто же не знает, что парень попрется сюда из-за ключей.
Тупорылый имбицил.
Как он вообще мог мне нравиться.
О, топорик.
Улики потом спрячу. А тела… Под новый крепкий фундамент наглецу пойдут.
— Разойтись? Без проблем, милый Алекс. — Ехидно обнажаю свои белоснежные зубки.
Парень пятится.
— Ты…Ты дура? Ненормальная?
— Сейчас мы разойдемся навсегда. Ты и твоя подружка на кладбище, или на корм Машке. А свиньи мясо едят, как думаешь?
Алекс со все ног бросился к тачке.
Кидаюсь на капот.
— Оля. Как я рада тебя видеть! — глубокий ужас застыл на лицах двоих. Алекс завел мотор.
Постучала лезвием топорика по стеклу. Чисто запугать.
Хрусть.
Ой.
Крик в салоне такой, словно они Пэннивая Кинговского вживую увидели.
Вот это квест, вот это пощекочу нервишки, сладеньким.
Жмусь щекой к стеклу и по сумасшедшему улыбаюсь.
Вот же твари. Не поленились оба сюда приехать.
Думают, меня так просто вывести из баланса сучки? Я везде выживу и сохраню достоинство.
Вскарабкавшись на крышу, собралась бесплатно вырезать люк.
Они же наверняка от страха задохнутся в собственном дерьме.
Я им просто так отделаться не дам.
Из дома вылетает бугай(по сравнению с Алексом он крупный) и с невозмутимым видом несется на нас.
Не смотря на свой внешний крепкий вид и хорошо развитую мускулатуру, делает это резво.
Запрыгивает на капот, оставив вмятину.
В салоне верещат как девочки в туалете, которые зашли не в ту дверь.
Топор падает из моих рук и втыкается в крышу.
Захватив меня своими лапами, парень спрыгивает с тачки.
— Отпусти. Урод. Я им еще колеса не прорубила, — с отчаянием смотрю вслед газующей тачки…
— А я думал ты сбежать намылилась, — грубо прошептал он в ухо, удерживая меня спиной к себе. — Тебе еще ведро отмывать, белоручка. Которое ты с ночным горшком перепутала. Парень развернул нас обоих, донес до крыльца и поставил меня на деревянный подиум со ступеньками… -Я не буду ничего отмывать. Не для того я маникюр за пятнадцать косарей делала, — отворачиваюсь от самоуверенного дурачка. Но видно, парень не в курсе что это и для чего. Вздернула руку, показывая острые ноготки. Один, конечно, уродец сломан. Больно схватив меня за эту самую руку, дергает и притягивает к себе. И если до этого момента мне было прохладно, то сейчас меня словно в костер бросили. Сколько пылу в этом дымящемся взгляде и гарцующих жвалках. Отстранилась, боясь как бы мои волосы ему в ноздри от такого дыхания не залетели. — Ты будешь отмывать ведро. Здесь тебе не курорт. Иначе, каждый день будешь просыпаться, а ведерко будет под твоим кривым носом стоять. — Не буду, — продолжала упорствовать я. Но вся моя храбрость куда-то разом запропастилась. — И нос у меня не кривой, чучело деревенское. Я осознала, что нахожусь далеко от папочки и его охраны. С чужим мужиком, который ко мне даже симпатии не испытывает. Что ж. Чувства взаимны. — Я позвоню отцу, — достаю из кармана телефон. Грабленосец перехватывает и выдергивает айфон из моих рук. Отпихивает меня. Двумя руками сгинает корпус об колено, и бросает на землю. — Аа, — вырывается из моей груди жалобный стон. — Ты хоть знаешь сколько он стоит? Бросилась колотить сначала спину негодяя. Тот развернулся, и я принялась шлепать его по груди своими тонкими ручками. Противный такой грудной смех. Я захныкала, обессиленно повиснув у него на руках. Похлопала по клешням, так, для бойкого вида. — Сейчас щетку и перчатки принесу…
Ну хрен тебе.
Парень ушел исполнять обещанное, а я быстрым шагом бросилась вон со двора.
Ничего. По дороге дойду. Попутку поймаю и до девок. А папаша пусть с этим имбицилом сам разбирается.
Сначала шла торопливо, боясь что меня нагонят. Потом пригрелась на осеннем солнышке в спину и шла, наслаждаясь природой.
Дошла до лужи, где вчера встряла и откуда все мое невезение началось. Вон дрына которую объехать пыталась.
Впереди трасса.
Предвкушая скорую свободу, чистоту и комфорт, решила обойти лужу по траве.
Поскользнулась и упала.
— А-а-а, сука! — штаны быстро напитались грязной жижей. И я в отчаянии хлопнула по луже, обрызгав себя еще сильнее.
Вот как теперь в сыром топать?
Выбравшись из канавы, попыталась руками счистить грязь.
Черт бы тебя побрал, утырок.
Не знаю на кого я злюсь больше. На Алекса. Или на угрюмого дятла. Оба виноваты, что я такая теперь.
Дошла до дороги.
Вытянула руку.
Тачки проносились мимо с холодным ветром.
Странно. Всем разом солнышко в глаза попало?
Я даже на середину дороги вышла, размахивая руками.
Меня объезжали как внезапно упавшее на трассу дерево.
— Да что с вами? — орала я вслед газующей приоре.
Через сорок минут я сидела на обочине, вяло вскидывая руку.
Рядом монотонно рычал какой-то драндулет.
Остановился мотоцикл с неизвестной мне ранее хренью на одном колесе.
Дед покачал головой и махнул мне рукой.
Встала и направилась к нему.
— Мне в город надо, — поежилась я от холода. Сырая одежда такая противная.
— Тебя такую все равно никто не возьмет. Поехали. Отмоем тебя, а там решишь куда надо.
Поразмыслив, что за все время моего побега меня так никто и не подобрал, согласилась.
Ну так себе вариант. Вдруг он маньяк какой.
Но дедок улыбнулся.
— Да не бойся. Знаю я откуда ты. К Макарке к нашему в гости приехала. — С этими словами дядечка сорвал со своей тележки брезент, и пригласил.
Кажется я в рот всю мошкару собрала.
Но гораздо хуже было видеть, что я снова приближаюсь к тому злосчастному домишке. В воротинах меня ждал недовольный парень. Под ногами у него стояло ведро с тряпьем.
9
С грохотом бросила ведро на пол.
Мне мерзко от самой себя. Ладно хоть переодеться в сухое дал. Еще б помыться. Ведро закатилось под кухонный стол, за которым сидел Макар. Чтоб его. — Вань, а вы не пытались воду в дом провести? — специально назвала парня другим именем. Пусть думает что я дурочка и многого не просит. — Я Макар, — недовольно поправил остолоп. — Вода в доме была. И туалет тоже. Как раз в той постройке, куда ты приземлилась прошлой ночью. Парень отломил кусок хлеба и засунул в рот.
У самой под ложечкой засосало.
— Пол дня прошло, а рабочих не видно. Или ты не собираешься хозяйство восстанавливать?
— А ты домой спешишь?
— Вообще-то да, — развалилась в кресле.
Парень покосился на мои раздвинутые ноги. Хмыкнул.
Продолжил грести жижу ложкой.
— А гостей угощать у тебя не принято?
— Только званных. Так что если хочешь есть, приготовь сама. По двору яйца пособирай. Молоко в холодильнике. Хлеб на столе, — вот раздражает этот бас. Как труба какая-то.
— Я не умею.
— Может тебе суши заказать? Или роллы? Пиццу? — с подозрением кошусь, пытаясь понять шутит нет?
— У вас доставка?
— Конечно! Пекарня в свободное время занимается и стариков роллами балует.
Вернула кислый оскал этому хреноносцу.
— Почему такой молодой мужик живет в деревне?
— Мужиков ты на заправке увидишь, — рыкнул он. — Я тут и не живу. Это дом отца. Он умер.
— Соболезную. — Не то чтобы жалко его стало. Хрен знает как бы я на смерть отца реагировала. Но этот слишком спокойно себя ведет. — Просто выглядишь взрослее. Теперь понятно почему.
Словно прочитав мои мысли, решил пояснить, не отрывая глаз от тарелки.