Невозможный Роман

- Паш! Ну, слава богу, я дозвонилась. Даша пропала…
- Как пропала? – из голоса мужчины вмиг ушла вся веселость. Теперь в нем звенел металл.
- Я не знаю. Утром я привела ее в садик, а когда пришла забирать – оказалось, что ее нет! Паша, Пашенька, братик, пожалуйста…
- Я все понял. Будь на месте. С тобой скоро свяжутся.
Павел ничего больше не спрашивал. Ни в какой садик ходила Дашка, ни где их найти… Павел не спрашивал, а Аглая не удивлялась. Она не была наивной. Теперь уже не была. Да, семья предоставила ей свободу. Но было бы глупо думать, что они оставят ее без присмотра. Кошманы так никогда бы не сделали.
Люди, посланные братом, появились в саду практически сразу же. Два незнакомых мужчины и…
- Василий Иванович! – Аглая рванула к бессменному директору службы безопасности корпорации Кошманов и впилась взглядом в его лицо. Непонятно, как они так быстро добрались. Ну, не на вертолете же долетели. Хотя… Почему бы и нет? – Думаете, кто-то выкрал Дашу ради выкупа?
Аглая находилась на грани истерики, ее зубы стучали так сильно, что слова давались с трудом.
- Пока об этом рано судить. Юр, давай начнем с камер. И подключите Шмакова… что мы ему министерский портфель зря выбили? Только осторожно. Чтобы без шума. А то эти полицейские – такие менты…
Вахтерша и маленькая Женя Кирицина наблюдали за разворачивающимися событиями, открыв рот. Аглая же нервно сжимала руки, впившись взглядом в экран монитора, по которому помощники Василия Ивановича просматривали записи камер видеонаблюдения.
- Стоп! Да вот же она… - Аглая упала на колени и коснулась пальцами маленькой фигурки дочери. - А это… Это же Поляков! Что он делает рядом с моей девочкой?
- Ты его знаешь?
- Конечно! Это архитектор, которому мама поручила восстановление дворца Никоновых.
- И правда, он, - присвистнул Василий Иванович и скомандовав помощнику приблизить изображение, снова принялся кому-то звонить.
- Это мой дядя, - всхлипнула Женька. Четыре пары глаз впились в заплаканное лицо девочки. - Дядя Рома. Это он меня должен был забрать… Но, наверное, Даша ему больше понравилась.
- Вечер перестает быть томным, - усмехнулся Василий Иванович. – Ну, Аглая Александровна, выдыхай. Думаю, тут мы имеем курьезный случай, а не умышленное преступление. Ну-ка, скажи, милая, ты своего дядю давно видела?
Женя всхлипнула:
- Вчера. Мне мама фото в журнале показывала. – Девочка шмыгнула носом.
- А не в журнале?
- Давно…
Женька еще храбрилась, но, видимо, сил больше не осталось. Секунду спустя она в голос заревела, размазывая кулаками слезы по лицу. Аглая бросилась утешать девочку и едва не пропустила, когда Василию Ивановичу позвонили, чтобы сказать, что Дашу нашли по горячим следам.
- Слава тебе, господи! – перекрестилась побелевшая вахтерша, но Глаша ее уже не слышала, она бежала вслед за широкой спиной Василия Ивановича, чтобы скорее увидеть дочку.
- Погоди, Глаш… Надо решить, что с девочкой делать. Ну, не оставлять же ее здесь, если ее горе-дядя совсем в другом месте?
Аглая растерянно оглянулась.
- Жень, поедешь с нами? Мы тебя отвезем к твоему… дяде, - последнее слово Аглая разве что не выплюнула. Женя нерешительно кивнула и встала со стульчика.
- Только у нас автокресла нет. Будем нарушать, - как если бы это его и впрямь тревожило, заметил Василий Иванович. Аглая промолчала. Ей только одного хотелось – поскорее увидеть дочь. Обнять ее, прижать худенькое тельце покрепче к себе и никогда не отпускать.
- Василий Иванович…
- Да? – оглянулся Гуров.
- Вы только маме… то есть… Тамаре Егоровне ничего не говорите, ладно? Не нужно ей волноваться. И брата предупредите, чтоб не говорил.
Первой, кого Аглая увидела, зайдя в полицейский участок, была её дочка. Дашку, кажется, произошедшие события ничуть не смутили, она пила чай с конфетами и о чем-то болтала с девочкой-следователем.
- Дашка, - заставляя подчиниться сжавшееся горло, прокаркала Аглая, - доченька…
- О, мам, привет!
- Привет, горе луковое. Ну, скажи… скажи мне, пожалуйста, ты почему за чужим пошла? – по лицу Аглаи катились слезы, и она прятала их, зарывшись в темные, так знакомо пахнущие Дашкины волосы.
- Так я думала, его за мною послали… Ну, перепутал мое имя, подумаешь. Что, в первый раз?
Аглая упала на колени, обхватила дочь за плечи и заглянула в глаза. Она много… очень много работала. И порой, да, ей приходилось просить кого-то забрать дочь из сада. Чаще всего волонтеров или студентов-практикантов, которые в реставрационных проектах обычно подвязывались на мелкие, не требующие специальных навыков работы. Но, очевидно, ей нужно было найти какой-то другой выход!
- Ладно… Ладно, мы еще поговорим об этом… - вина жгла изнутри все сильней. Аглая стащила с головы шапочку и растерла гудящий лоб.
- Ух, ты! Какие у тебя волосы огненные! – восхитилась Даша.
- Тебе нравится?
- Очень! Просто класс!
Аглая снова всхлипнула. В который раз за вечер обняла дочку и вопросительно уставилась на вошедшего в кабинет полицейского.
- Я хотел уточнить, - промямлил он, переступая с ноги на ногу.
- Да?
- Что нам с задержанным делать? С этим… Поляковым. Я так понимаю, вышло недоразумение, но, если вы считаете иначе, то тогда, конечно, мы спросим по всей строгости… - капитан покосился на Гурова, который все это время молча стоял в сторонке.
- Да отпустите вы его. И беседу проведите, что негоже это – свою племянницу в лицо не знать.
- Так мы уже провели, Василий Иваныч.
- И как, есть эффект?
- Да вроде проникся.
- Ну, отпускайте тогда… Что ж теперь, - усмехнулся Гуров. А потом, закрыв для себя тему, обратился к Аглае: - И мы поедем, да, Глаш? Доставлю вас домой в лучшем виде.
Еще совсем недавно Аглая гордо отказалась бы. Как в свое время отказалась от любой помощи Кошманов, чтобы доказать матери и братьям, что тоже чего-то стоит. Но сегодня ей не хотелось кому-то что-то доказывать. Она так сильно испугалась за дочь, что липкий страх все еще ощущался холодом за грудиной.
- Было бы здорово.
- А ты, Юр, в сад возвращайся. Там директриса должна подъехать. Надо бы ей объяснить, что да как, чтобы такого больше не повторилось. Охрану нормальную поставить…
Аглая открыла рот. Но так и не нашла в себе сил возразить. Да и не надеялась, что Кошманы смогут закрыть глаза на произошедшее. Шансы на это ровнялись нулю.
- А я? – вдруг напомнила о себе до этого молчащая Женька.