Дикарка у варваров. Песнь Сумерек

— Это — Шаолинь? — решила я продемонстрировать эрудицию.
— Шаолинь — буддийский монастырь, расположенный на горе Суншань, — терпеливо пояснил мой провожатый. — То, что ты видишь — цитадель даосизма.
В сгустившейся тьме раздались гулкие удары колокола, и я вскинула голову.
— Что это?
— Час йоуши — время вечерних молитв. Когда войдём, прояви уважение и не произноси слов.
— Каких слов? — не поняла я.
— Никаких. Это — место молчания и духовного…
— Вы молчите всё время?! — ужаснулась я.
— …самопознания, — закончил он фразу, будто не прерывался. — Основной путь познания себя и мира — безмятежность души, которая достигается медитацией…
— Медитировать пробовала — и каждый раз засыпала, — махнула я рукой.
— …и молчанием, — снова проигнорировал мою реплику китаец. — Но для тебя молчание — явно большой труд.
— Ну мы же ещё не внутри. Когда войдём — замолчу. Ты уже говорил, как тебя зовут, но я не…
— Фа Хи.
Я улыбнулась и кивнула.
— Теперь запомню.
— Мы почти внутри, — он предостерегающе поднял палец.
И я, дурачаясь, сделала вид, что закрываю рот на замок и выбрасываю ключ. Фа Хи тяжко вздохнул и ступил под арку ворот.
Монастырь был окружён горами с трёх сторон — вот уж поистине «ласточкино гнездо»! Во дворике было пусто. Меня так и подмывало спросить, куда подевалось всё «население», но я сдержалась. Фа Хи прав — молчать действительно нелегко. Поднявшись по довольно крутой лестнице, мы вошли в главное строение, и я с любопытством двинулась к алтарю, освещённому множеством свечей — получше рассмотреть, но Фа Хи тут же ухватил меня за плечо и погрозил пальцем. Я закатила глаза и, подождав, пока он возьмёт светильник, послушно последовала за ним в лабиринт колонн, арок и переходов. Сама ни за что не найду отсюда выход! Приведя меня в небольшую комнатку с чем-то вроде циновки прямо на полу, мой провожатый поставил светильник на низкий деревянный столик и повернулся ко мне.
— Подожди здесь моего возвращения.
— А где все? — не удержавшись, выпалила я.
— На вечерней молитве и медитации. Я вернусь, как только она закончится.
— Хорошо, а как…
Но Фа Хи очень похоже повторил мой жест с «запиранием» рта, потом кивнул на циновку и бесшумно удалился. А я, немного покружив по комнате, села на циновку. И где сейчас кровать нашего фургона, совсем недавно казавшаяся мне верхом неудобства! Циновка — тонкая и не самая чистая. Надо надеяться меня не заставят спать на этом убожестве. Вздохнув, я обхватила руками согнутые колени. Родители уже точно сходят с ума… А мне до сих пор не верится, что я действительно попала в чужую реальность. Ладно, попала так попала — что уж теперь? Главное, как можно скорее вернуться обратно. Судя по всему, это не так просто, но наверняка возможно. А пока… немного подумав, я всё же улеглась на циновку, подтянув колени к подбородку. Вот угораздило! Хотя, можно сказать, мне повезло. Не окажись Фа Хи поблизости, козлорогие волки обгладывали бы сейчас мои косточки. Кстати о еде… не то, чтобы испытывала сильное чувство голода, но перекусить бы не помешало…
 
[1]Азор Ахай — легендарный герой из серии книг "Игра Престолов".
    
Глава 2
Не знаю, что меня разбудило. Рывком приподнявшись на циновке, прислушалась. Ничего — только отдалённое уханье филина. Надо же — всё-таки уснула, несмотря на убожество обстановки. Светильник догорел, но через ничем не прикрытый дверной проём в мою «каморку» попадал свет луны. На плечи накинуто покрывало, на столике — небольшая посудина, что-то вроде глиняного кувшина и чашечка. Не иначе заботливый Фа Хи расстарался. В посудине — лепёшка и какие-то овощи, в кувшине — вода. Прожевав несколько кусочков лепёшки и запив водой, я поднялась на ноги. Спать уже не хотелось, но неплохо бы прогуляться под кустик. Крадучись выбралась из комнатки и остановилась — ещё бы найти к кустику дорогу… Потоптавшись на месте, пошла в первом попавшемся направлении — когда-нибудь переходы же закончатся! Они в самом деле закончились довольно быстро, и я вышла к лестнице, ведущей в небольшой внутренний дворик. По нему, демонстрируя чудеса акробатики и размахивая палкой, носился какой-то парень. Полы длинного белого одеяния так и разлетались в стороны, пока он, изображая Нео из «Матрицы», подлетал ввысь, и я невольно им залюбовалась. Вот это пластика! Наша балетмейстер восхищалась моей гибкостью, но, глядя сейчас на эти кульбиты, я, морщась, признала, что до их исполнителя мне далеко. Приземлившись после очередного прыжка, парень вдруг остановился и, резко развернувшись, направил на меня свою палку, будто это был меч.
— Ты! Что там делаешь?
Я неторопливо спустилась по ступенькам и остановилась метрах в двух от него, засунув руки в карманы шорт.
— Смотрю, как ты тренируешься. А что?
Парень явно ожидал от меня другого ответа, даже чуть приопустил свой «меч», но тут же снова его поднял и строго заявил:
— Подглядывать — нехорошо. Тебе должно быть стыдно.
Я прыснула от смеха, но, когда брови собеседника грозно сдвинулись, решила пояснить:
— Я не подглядывала, а просто смотрела. Если хотел потренироваться без свидетелей, нужно было отойти подальше. И с чего мне должно быть стыдно?
Он наконец опустил свою палку и тоже рассмеялся.
— Хотел тебя напугать. Не вышло. Учитель прав, ты не совсем нормальная.
— Учитель? — не поняла я.
— Ты же та дикарка, которую он привёл из пустоши?
— Дикарка! — возмутилась я. — Не я живу в этом склепе без электричества и горячей воды, как в каменном веке! — кивнула на монастырь.
Парень озадаченно сдвинул брови, будто пытался понять, что я имею в виду, но потом тряхнул головой и начал с любопытством меня разглядывать. А я — его. Волосы собраны в пучок на темени, ростом — выше меня на голову. Старше, но не настолько, чтобы вести себя так покровительственно.
— Ты и правда странная, — наконец заключил он. — И одежда… Там, откуда ты пришла, так одеваются?
— Очевидно, — процедила я. — А ты…
— Меня зовут Вэй. Я — один из учеников мастера Фа Хи. А как твоё имя?
— Мулан.
— Магнолия? Не очень тебе подходит.
— Конечно, после трёх минут знакомства ты знаешь, что мне подходит, а что нет, — огрызнулась я.
Он улыбнулся.
— Ты как будто всё время злишься. Там, откуда ты пришла, все такие?
— Нет, остальные ещё хуже, — парировала я. — Как ты научился так двигаться? Сколько уже тренируешься?
Резкая смена темы озадачила моего собеседника, но растерянность тут же сменилась самодовольством.