Первый. Бывший. Единственный

Нога действительно беспокоила, ныла, но я даже не прихрамывала. А эта боль помогала мне не зацикливаться на тяжелых мыслях, срабатывала переключателем.
– Ну что? – спросила Рита, как только я вышла в коридор.
Она справилась гораздо раньше меня и осталась дожидаться результатов моего обследования вместо того, чтобы уехать по своим делам.
– В рубашке родилась, – выдала я, почти не слукавив.
Селезнева тоже отделалась простым испугом и заработала лишь шишку да несколько ссадин, что откровенно меня порадовало. Попасть в неприятности из-за собственной глупости – одно, а вот подставить под них другого живого человека – совершенно иное. Последнее, чего мне хотелось, чтобы Рита пострадала.
– Может, ответишь? – спросила меня она, когда телефон опять надорвался гулом.
– Потом, – поморщилась я.
От Дубравина уже поступило несколько десятков звонков, я даже удивилась, как еще его люди не прискакали за мной. Зная темперамент мужа, этого стоило ожидать в ближайшее время. И поэтому мне нужно было побыстрее отыскать местечко, чтобы переждать грядущую бурю. Возвращаться домой совершенно не хотелось, как и выяснять отношения.
После того как едва не угодила под колеса, я чувствовала ужасную усталость. Не физическую – душевную. Словно не спаслась чудесным образом, а действительно погибла от фатального удара.
Дубравин
– Ты будто и не здесь, – шепнул Стас – давний друг и юрист по совместительству. Богомолов частенько помогал Дубравину в делах, он был толковым профессионалом, консультации которого не каждый мог себе позволить. – Неужели так финны утомили?
Иннокентий пожал плечами.
Он привык к большим нагрузкам, работе 24/7, но сегодня что-то было неспокойно. И представителей известной дорожной компании он слушал вполуха, а ведь никогда себе такого не позволял.
Ресторан на первом этаже «Аскара», в котором они расположились, всегда отличался безупречным обслуживанием и вкусными блюдами. Только сегодня Дубравина это совсем не радовало. Он к заказу едва притронулся да все ерзал на месте, злясь на медлительность этих переговоров.
Иностранцы частенько любили обсуждать дела в непринужденной обстановке, а скреплять договоренность, как положено, в офисе. И раньше Дубравина это не напрягало, но сегодня…
«Отдохнуть нужно», – решил он, списав все на обыкновенную усталость.
– Тебе нельзя запороть этот контракт, – вполголоса заметил Богомолов то, что его друг и сам знал.
Качественный ремонт дорог в области помог бы рейтингу Дубравина возрасти, и тогда политик занял бы лидирующие позиции. Он и так не пас задних, но в предвыборной гонке каждый голос важен.
– Все будет отлично, как и всегда, – сказал Иннокентий. – Мы уже обговорили все основные моменты, завтра подпишем бумаги.
Богомолов кивнул.
– Тогда сделай мину попроще, чтобы они не передумали в последний момент, – хмыкнул друг.
Иннокентий ничего не ответил. С каким бы удовольствием он сейчас оказался дома, но… дела не терпели отлагательств.
Через полчаса встреча завершилась, финны остались в ресторане, а представители команды Дубравина стали разъезжаться по домам.
– Можно тебя? – тронула его за рукав Инга – переводчик и помощница Богомолова.
– Что? – он постарался, чтобы прозвучало не грубо, но усталость давала о себе знать.
– Нам нужно поговорить. – Блондинка стояла едва ли не вплотную, делая вид, что поправляет ему воротничок.
От приторных духов девушки у мужчины защипало в носу.
– Не наговорилась еще? – изогнул брови он и остановил ее руки, отстраняясь.
– Ну Кеша, – надула губы Инга. – Ты же сам знаешь, что…
– Не называй меня так.
Загорская вспыхнула, прожгла его гневным взглядом, но скандал закатывать не стала.
– Прости, я забыла, – сказала она.
– И забылась, – добавил мужчина.
– Что поделать? Рядом с тобой я всегда теряю голову, – кокетливо поправила волосы Инга. – Уделишь мне несколько минут своего драгоценного внимания? Пожалуйста.
– Ладно, давай поговорим, – вздохнул он и послушно пошел за девушкой.
За ними следовали два телохранителя. В последнее время обстановка вокруг Дубравина была неспокойной, и он даже стал задумываться об усилении охраны.
– Я сняла здесь номер, неудобно будет добираться ночью за город, – объясняла Загорская, пока они поднимались на лифте.
– А Матвей? – нахмурился Дубравин.
– С няней.
– Инга, – недовольно начал мужчина, но договорить ему не дали.
– Он уже не маленький мальчик, Дубравин, – отмахнулась она. – Все будет нормально.
– Именно, он всего лишь маленький мальчик, – поправил девушку Иннокентий. – С особенными потребностями. Только ты почему-то постоянно об этом забываешь.
Загорская закатила глаза, но спорить не стала. Она отличалась покладистым нравом, особенно когда ей это было выгодно.
Вскоре они оказались возле нужного номера.
– Если бы я хотела говорить при людях, то не пыталась бы уединиться, – кивнула Инга на вошедших с ними охранников.
– Подождите в коридоре, – попросил их Дубравин. – Я скоро.
Едва телохранители вышли, как Загорская закрыла дверь на замок. Иннокентий зажал переносицу. Финалом этого невыносимо тяжелого дня ему не хватало еще разборок с Ингой.
– Ну? О чем ты хотела поговорить? – спросил мужчина.
Вместо слов девушка накинулась на него с поцелуями.
 
* * *
Мы вышли на крыльцо клиники. Дул пронизывающий ветер.
Я поежилась, обхватила себя руками: телом шла дрожь.
– Ну ладно, – сказала Селезнева. – Пока. Не бросайся больше под колеса. Если надумаешь прервать свою жизнь, то сделай это безопасно для других.
– Я не настолько глупа, – фыркнула я, хотя голову на отсечение не отдала бы. Слишком непредсказуемый нрав имела, особенно в пиковые эмоциональные моменты.
Нет, накладывать на себя руки я даже и пытаться не собиралась, считала, что это удел слабых. Но вот заверять, что не влипну в какие-то неприятности…
– Сгорел сарай, гори и хата? – пошутила Рита. – Не умеешь ты страдать в одиночестве, обязательно нужно подвязать всех вокруг.
Это было чистой правдой, я даже не нашлась с ответом.
По всему, стоило расходиться, разговор не клеился, но мне ужасно не хотелось отпускать Риту, и я ухватилась за призрачный шанс.
– Прости, – словно в пропасть сиганула я, схватив Селезневу за руку.
– Да я-то что, – пожала плечами она. – Обошлось все, и ладно. Будем считать, что сегодня удача была повернута к нам передом, а к лесу задом. Возрадуемся?