Самая длинная ночь
Сидящие друг напротив друга мужчины прибывали в разном настроении. Александр Алексеевич с видом ведомого к эшафоту преступника сидел, уставившись в одну точку, и уже около десяти минут мешал ложкой растворимый кофе. Не спавший всю ночь Остап, давясь от смеха, добивал на компьютере объяснение.
–Ну ты даешь, Саня. Саня! А ты еще – ого-го! Казанова! – Остап подмигнул потерпевшему, но тот лишь вздохнул. – Я, когда тебя увидел, подумал, ну терпила – терпилой, а сейчас выходит наоборот. У меня бабы три недели не было, три!!! – он выразительно поднял вверх три пальца на руке, – а ты, вон, и побухать успеваешь, и две женщины у тебя, еще бы драться умел, и вообще цены бы тебе не было.
Александр сдавленно вздохнул, из его организма, видимо, окончательно вышли алкоголь и адреналин, и теперь он, прикидывая что его ждет дома, бесформенной кучей растекся по стулу. Остап продолжил:
–Ладно, Саня, как мы тебя спасать будем, есть мысли?
–Спасать? – влажные глаза потерпевшего, как в спасательный круг вцепились в Остапа. потерпевший заелозил по креслу.
–Так. Работа твоя далеко, район совсем не мой… В то, что на тебя на работе напали, никто не поверит, кому нужен охранник овощной базы… – Остап вздохнул, – то что я тебя сюда свидетелем вызвал, тоже вряд ли. Сказки венского леса, мля. Вот, если бы, у тебя башка была не разбитая, я бы сказал… Стоп. Есть мысль – Остап понимал, что возможно, он об этом пожалеет, но мужская солидарность – вещь удивительная.
В результате мозгового штурма, Остапом было составлено еще одно объяснение из которого исходило, что находившегося на работе Александра Алексеевича, по ошибке задержали оперативники, занимающиеся разработкой мошенников на территории овощной базы. Задержание проходило жестко, ввиду опасности предполагаемых преступников и того, что Александр оказал сопротивление. Телефон и денежные средства были изъяты у последнего с целью отмести возможную причастность и в ближайшее время будут возвращены. Также Александру Алексеевичу была выдано объяснительное письмо для работы, чтобы ему не поставили прогул. В написании своей фамилии и должности Остап разумеется допустил несколько ошибок, да и подпись на объяснении для жены была далекой от его личного автографа. Самым недостоверным в данном объяснения виделась лишь сама возможность оказания Александром Алексеевичем сопротивления.
– Ну, короче, материал по нападению будет передан в следствие, никуда не денется, тебя вызовут, еще пару раз, один хрен, эти бумажки (Остап указал на левое объяснение) после того, как жене покажешь сожрешь, с деньгами и мобильником решай, занимай, восстанавливай, хоть воруй, но не на моей земле.
–Остап Евгеньевич, спасибо вам, спасибо вам огромное. – Александр Алексеевич почти задыхался, подвывал и выглядел, как человек, который вот-вот должен был отправиться на встречу в клетку к медведям, но ему в последний момент предложили альтернативу в виде тушканчиков.
–Все давай, не дай Бог подведешь.
В выходящего из двери Александра Алексеевича врезалась оперативница Марина, болезненно бледная, с красными ноздрями и глазами и пистолетом Макарова, угрюмо висящем в кобуре на поясе. Александр Алексеевич отшатнулся и несколько секунд испуганно взирал на маленькую хрупкую девушку, которая его к слову, чуть не обрушила на пол, и затем вышел, закрыв за собой дверь. Марина сначала взглянула в сторону закрывшейся двери, а затем жалостливо посмотрела на Остапа своими темными, умными, и глубокими, как чертов омут, глазами и он, кажется, начинал понимать, что сейчас будет:
–Остап, – проговорила Марина, голос звучал тихо и неестественно, как будто бы с ним говорила тетенька из программы «Magic Goodey» в одной из самых старых редакций. – выезд, там труп в гараже, а у меня…
–Марина, а ничего, что я после суток, за которые, даже не присел, не говоря уже о сне? – выпалил Остап
–Там не просто труп, там поджог был, ну, мне просто отчет еще делать квартальный, остальных даже просить некого, все где-то, – голос Марины продолжал звучать монотонно и болезненно, – а у меня еще температура тридцать восемь, а сутки только два часа назад начались.
–Марина, нет…
–Этот труп, он… криминальный, очень криминальный!
–В смысле очень?
–Чикаго, да там полный пипец… – как участковый сказал, который на место первый приехал. Сатанизм, не сатанизм, я просто…
Нет, ни возбуждение, ни адреналин не придали сил оперативнику, ему просто стало жаль эту девушку, да и встряска бы ему сейчас не повредила. Всё – не очередная кража сумки, а что-то поинтереснее. На этом фоне усталость чуть отступила, и он тихо прошипел:
–Ладно, Марина, но с тебя причитается, хм, сатанизм, говоришь? – шляпа залетела на голову, пальто обняло накаченные плечи, а папка с мурлыканьем ласковой кошки устроилась под мышкой. Поднятая за плечи Марина была поставлена за дверью кабинета, дверь закрылась на ключ. Остап пошел вниз по лестнице и вскоре понял, что фактически бежит. Уставная кобура с пистолетом, как будто подстегивала, и как страстная любовница во время секса, хлопала его по бедру. Он двигался к патрульной машине, понимая, что скорее всего делает это зря.
***
Несколькими часами ранее…
Его времяпровождение можно было бы назвать праздным, если бы не цели, которые он перед собой ставил. Он заприметил ее около двадцати минут назад, когда та выходила из металлической калитки ограды церкви, и жгучее, пряное, и в то же время такое скользкое желание уже успело его охватить. Он во все зубы улыбнулся в воротник и продолжил неспешное преследование. Сгорбившаяся от холода, кутающаяся в розовую китайскую куртку, невысокого роста женщина, чуть пошатываясь, семенила в тридцати метрах впереди со спортивной сумкой наперевес. На ее голове красовалась вязаная черная шапка со стразами. «Ни вкуса, ни фантазии», – подумал про себя преследователь.
Он, почти слившийся с окружением, методично двигался следом за выбранным объектом. Вот свежевыкрашенная ограда детского сада, вот здание старой котельной, пустырь, усеянный мусором. Он ждал, что женщина свернет в сторону жилого массива, но та обогнула многоквартирный дом и направилась к мрачному гаражному кооперативу, расположенному неподалеку. Черт в какой-то момент подумал, что она ведет его в ловушку, но прогнал эти мысли прочь. Женщина, видимо, почувствовала на себе взгляд преследователя и обернулась, но он слился со стволом чахлого дерева, и она, успокоившись зашагала дальше.
Черт в последний раз огляделся по сторонам перед прыжком и достал из внутреннего кармана куртки желтый строительный нож с пластиковой ручкой. Он обожал эту неброскую принадлежность, в ней таилась огромная сила, но внешний вид ошибочно усыплял бдительность. За ручкой из дешевой желтой китайской пластмассы скрывался восхитительный зуб смерти, его указательный палец. Людей на пустыре, вдоль которого они приближались к ограде гаражного кооператива, в такое время не могло быть по определению. Женщина, чуть пошатываясь, наклонилась и скользнула под шлагбаумом, ведущим в гаражный кооператив. Он, спрятавшись под бархатным одеялом тьмы спящего города, прижавшись к будке охраны на секунду затих. Из будки никто не вышел, лишь мерная болтовня телевизора из открытой форточки окна нарушала гротескную тишину ночи.
Он отпустил женщину на три десятка метров и, прижавшись к будке, чтобы не быть замеченным, также скользнул в гаражный кооператив. Все просто, он – лев и хищник, а она плотоядная жертва, если угодно – обезьяна, и им обоим глупо ставить этот факт в вину. «Что же ты, черт возьми, забыла в такое время на улице, сука?» – спросил он мысленно. «Хотя с другой стороны, чтобы я делал, если бы тебя здесь не было, каламбур получается». Неожиданно для него из черных небес пошел тягучий, промозглый дождь, казалось, обволакивающий все вокруг. Он на секунду поднял лицо к каплям, приняв влагу, за какой-то сюрреальный символизм. Как будто сама природа пустила слезу умиления, наблюдая за ним и его желанием. Он хихикнул, вернувшись в далеко детство и почувствовав себя маленьким шкодящим мальчиком, следящим за раздевающимися сестрами, и стал ускорять шаг, чтобы догнать женщину. Та, ничего не подозревая, свернула в металлическое чрево гаражей, он двинулся следом.