Оливковое дерево

– О доме?
– Да, – он посмотрел ей прямо в глаза. – Вы очень сильно напоминаете мне другую леди, которую я как-то встретил здесь, в Пандоре, много лет назад.
– Правда?
– Она гостила у полковника Макклэддена, и меня вызвали к ней. Она была красавица, как и вы, – улыбнулся он. – Так вот, проследите, чтобы мальчик пил побольше жидкости. Adio, мадам.
– Обязательно. До свидания. И спасибо вам.
Он уехал в облаке меловой пыли. Хелена смотрела ему вслед, потом подняла взгляд на Пандору, и, несмотря на обжигающую жару, по спине пробежал холодок, и ее снова охватил странный трепет. Она заставила себя сосредоточиться на составленном в уме списке. Первым делом следовало проверить состояние бассейна, так что Хелена быстро обошла дом и пересекла террасу, отметив, что ее украсят какие-нибудь яркие растения в ныне пустующих каменных урнах, и добавила эту задачу к мысленному списку. Бассейн, куда с террасы вели разбитые ступени, с виду был на удивление в хорошем состоянии, но, безусловно, понадобятся чуть ли не годы, чтобы вычистить въевшуюся грязь, прежде чем им можно будет пользоваться.
Повернувшись, чтобы вернуться в дом, Хелена глянула вверх, заметив, насколько по-другому Пандора выглядит в этом ракурсе. Главный вход производил довольно аскетичное впечатление, без каких-либо украшений, но фасад был положительно живописным. Его не только смягчала длинная терраса с перголой – к окну каждой спальни был приторочен вычурный кованый балкончик а-ля Джульетта, создавая причудливое впечатление виллы в итальянском стиле. Хелена удивилась, почему об этом не помнила, но потом сообразила, что после своего последнего пребывания здесь прожила несколько лет в Италии и теперь могла сравнивать.
Она вернулась в дом и поднялась в спальню Имми. Дочь стояла перед зеркалом в своем парадном розовом платье. Хелена не удержалась от улыбки, незаметно наблюдая, как малышка Имми любуется собой, крутится, перекидывая великолепные льняные волосы то так, то эдак и с удовольствием окидывая отражение взглядом больших невинных голубых глаз.
– Мне казалось, я оставила тебя разбирать вещи, дорогуша.
– Я разобрала, мамочка. – Досадливо вздохнув, Имми оторвалась от зеркала и махнула рукой, показывая, что одежда, раскиданная по всей комнате, больше не в чемодане.
– Я имела в виду разобрать по ящикам, а не разбросать. И сними это платье. Его сейчас нельзя носить.
– Почему нельзя? – Имми надула розовые губки. – Оно мое любимое.
– Я знаю, но оно для праздника, а не для того, чтобы бегать в жару по пыльному старому дому.
Имми наблюдала, как мать собрала ее одежду в кучу на постели и начала раскладывать.
– И вообще, в ящиках странно пахнет.
– Это запах старины, – возразила Хелена. – Мы оставим их открытыми, они проветрятся, и все будет прекрасно.
– Что мы сегодня будем делать? Здесь в телевизоре есть «Канал Диснея»?
– Я… – Время приближалось к полудню, и от утра осталось смазанное пятно панических поисков врача для явно бредящего сына. Хелена буквально упала на постель, внезапно тоже затосковав по «Каналу Диснея». – У нас сегодня слишком много дел, дорогуша, и нет, здесь нет телевизора.
– А его нельзя купить?
– Нет. – Хелена тут же пожалела о своей резкости. Имми была такой хорошей и по дороге сюда, и сегодня утром, тихо играя в одиночестве. Хелена потянулась к дочери и прижала к себе. – Мамочке просто надо кое с чем разобраться, и потом мы отправимся на разведку, ладно?
– Да, но я, может быть, немножко голодная. Я не завтракала.
– Раз ты не завтракала, то, думаю, нам лучше побыстрее отправиться за покупками. Я только проведаю Алекса, а потом мы отправимся.
– Я знаю, мамочка! – лицо Имми засветилось. Она слезла с колен Хелены и начала рыться в маленьком рюкзачке, который брала с собой в самолет. – Я сделаю Алексу открытку «Поправляйся!», чтобы подбодрить его.
– Чудесная идея, дорогуша, – согласилась Хелена. Имми триумфально помахала бумагой и фломастерами.
– Или… – Имми задумчиво сунула в рот ручку. – Если он не поправится, я могла бы собрать цветы, чтобы положить на его могилу?
 
– Могла бы, но уверяю тебя, он не умрет, так что, по-моему, идея с открыткой получше.
– О. Он сказал, что умирает, когда я зашла к нему утром.
– Ну, это он преувеличил. Начинай рисовать открытку, а я вернусь через пару минут.
Хелена вышла в коридор и направилась в комнату Алекса, отчасти желая, чтобы сын превратился в нормального подростка из тех, что носят худи, обожают футбол, девочек и болтаться по вечерам в торговых центрах с корешами, пугая бабулек своими выходками. Вместо этого у него был запредельный IQ, что звучало хорошо в теории, но на практике вызывало больше проблем, чем его высоковольтный мозг мог решить. Он вел себя скорее как старик, чем как подросток.
– Как ты? – она осторожно заглянула в комнату. Алекс лежал в трусах, закинув одну руку на лоб.
– М-м-м, – раздалось в ответ.
Хелена присела на край постели. Древний вентилятор, который она пока притащила из спальни Ангуса, чтобы остудить горячий лоб сына, лязгал, вращаясь с натугой.
– Не лучшее начало, а?
– Не-а, – Алекс не открыл глаза. – Прости, мам.
– Я поеду с Имми в деревню, чтобы купить кое-какие продукты и заплатить доктору. Обещаешь пить много воды, пока меня нет?
– Угу.
– Хочешь чего-нибудь?
– Что-нибудь от комаров.
– На самом деле, дорогуша, кипрские комары абсолютно безвредны.
– Я их ненавижу независимо от гражданства.
– Ладно, найду тебе что-нибудь. И, если завтра тебе полегчает, поедем в Пафос. У меня целый список покупок, включая вентиляторы для всех спален, постельное белье, полотенца, новый холодильник с морозилкой и телевизор с DVD-плеером.
Алекс открыл глаза.
– Правда? Я думал, телевизор здесь снят с повестки дня?
– По-моему, DVD-плеер как раз пригодится для Имми и Фреда, особенно жаркими вечерами.
– Ого, жизнь налаживается.
– А то. – Хелена улыбнулась сыну. – Сегодня отдыхай, и надеюсь, завтра ты будешь готов к поездке.
– Уверен, я буду в порядке. Это же всего лишь обезвоживание, да?
– Да, дорогуша, – она поцеловала его в лоб. – Постарайся поспать.
– Обязательно. И прости за бред насчет малярии.
– Ничего. Пока.
Хелена спускалась вниз, когда на кухне зазвонил мобильник. Пробежав по коридору, она успела вовремя.
– Алло?
– Хелена, ты? Это Джулз. Как вы?
– Нормально, да, мы нормально.
– Здорово. Как дом?
– Чудесно. Совсем такой, как я помнила.
– Двадцать четыре года спустя? Боже, надеюсь водопровод с тех пор обновили!
– Вообще-то, нет. – Хелена не могла отказать себе в удовольствии мягко поддразнить Джулз. – Здесь определенно нужны косметический ремонт и пара новых сидений в сортирах, но трубы, по-моему, исправны… не текут, по крайней мере.
– И на том спасибо. Рада, что крыша не упадет на головы, пока мы спим.
– Кухню тоже не помешало бы осовременить, – добавила Хелена. – Думаю, мы будем больше пользоваться мангалом, чем духовкой. Честно говоря, возможно, это не то, к чему ты привыкла.
– Как-нибудь справимся. И разумеется, я привезу с собой постельное белье. Ты же знаешь, я так и так предпочитаю свое. Если тебе надо что-нибудь еще, только скажи.
– Спасибо, Джулз, обязательно. Как дети?
– О, Рупс и Виола нормально, но я потратила, кажется, несколько недель на вручение призов, речи заведующих и раскляканную клубнику. Саша ухитрился отвертеться от всего этого, везучий негодник.
– Ясно. – Хелена знала, что Джулз втайне любит такую жизнь. – Как Саша? – вежливо спросила она.
– Работает все часы, какие посылает Господь, пьет слишком много… ты же его знаешь. Последние несколько недель я его почти не вижу. Господи, Хелена, боюсь, мне надо бежать. У нас тут сегодня званый ужин, так что я просто сама не своя.
– Значит, увидимся через несколько дней.
– Обязательно. Не слишком опережай меня с загаром, ладно? Здесь льет как из ведра. Ciao, дорогуша.