Малышка на двоих

На кухоньке тесно, негде развернуться. Усаживаюсь на стул, поправляя спутанные локоны. Хочется сохранить хоть капли грации и напускного величия. Хотя лучше всего было бы подтащить к себе ноги, уткнуться подбородком в колени и всё.
Мужчины переговариваются, что-то выискивая в гудящем холодильнике. Я смотрю на них и понимаю, что ничего съесть не смогу. Постукиваю ногтем по щербинке в столе и жду, непонятно чего.
– Я не буду есть, спасибо, - заявляю, когда мужчина включает газовую плиту. – На меня можно не готовить.
– Не выебывайся, - Мур произносит это так мягко, что даже грубые слова не задевают. – Не красная икра, Кать, но переживёшь.
 
– Нет. Я не…
– Будешь голодать, пока не вернёшься домой?
– Я не голодаю, я опасаюсь за свою жизнь.
– Думаешь, мы бы подсыпали тебе яд?
– Всё возможно. Я не ем и не пью ничего, что было открыто не при мне. Ольге, которая готовила на еду, я доверяла. Вам…
Качаю головой, чувствуя ядовитую улыбка на своих губах. Лучше так, чем убеждать телохранителей в своём безумии ещё больше. Решат, что я сука и пускай. Половина моего окружения так думает.
Вторая половина думает, что сука Снежка, а я просто стерва.
– Ты серьезно? – Тим держит в руках чугунную сковородку, от чего мышцы на руках играют новыми силуэтами. – Будешь устраивать разные выходки, как ребёнок?
– Я не ребенок, Тимофей.
Просто чуточку надломана.
А мой муж не признаёт психологов, чтобы те починили меня.
И ещё я очень боюсь, что если кто-то из Тимов опоил меня тогда, сейчас история повторится. Но страшнее от мысли, что они ничего делать не будут, а я сама захочу.
Потому что сломанная, да.
– Давай-ка поговорим, Кать.
    
Глава 13
ТИМУР
 
– О чём?
Голос у неё глухой, и мне это не нравится. Она же, блять, вообще не та Катя, которую мы знали. Какая-то слепленная из всех принципов Катрин, тех, что девушка сама не любила.
Словно взяли то же лицо, а начинку поменяли. Потому что Катя в моих воспоминаниях вечно носилась, перепрыгивая ступеньки. Любила воровать глоток моего кофе, цепляла фрукты с вазочки на кухне. То была девочка-беда, с заразительным смехом и огоньками в глазах.
А сейчас…
Я не гребу, что тогда произошло. Всё разрушилось за один блядский день. Вот Катя празднует восемнадцатилетние, вот я выбираю букет её любимых цветов, а вот нас таскают к ментам из-за каких-то липовых обвинений.
– Не думаешь, что задолжала нам объяснений? – приподнимаю бровь, видя, как девушка вскидывается. – Нет?
– О, поверь, я бы тоже хотела получить миллион объяснений. Но жизнь такая шутка… Никто не получает всё, о чём мечтает.
Мы буравим друг друга взглядами, и я понимаю, что атмосфера накаляется. Прохладный воздух кажется спёртым, а пальцы сжимаются от желания схватить девчонку.
Встряхнуть пару раз, прижать к себе. Разобраться с тем, что произошло тогда и сейчас. Какого хера она боится моих прикосновений, но при этом пускает в кровать Тимофея? Что в голове у этой девчонки?
– Ладно, - Катя, в конце концов, кивает и отводит взгляд. – Поговорить нужно. Я просто… Не готова, ладно? – вздыхает, падая обратно на стул. – Я не хочу говорить и спрашивать сейчас. Есть то, во что я хочу верить. Вот представь, что у тебя в руках револьвер, одна пуля в барабане. Крутишь и давишь на курок. Не до конца, но миг и будет выстрел. И ты ждёшь, попадёт или нет. И страшно.
– Так а если не попадёт? – Тим словно понимает, что Катя несёт. Потому что для меня всё эфемерно и запутанно. – Разве не лучше рискнуть?
– Попадёт. Просто я не знаю, какой пулей. Но что-то заденет, и я просто не готова к этому. Ладно?
– Ладно.
Нихера не ладно! Мне вопросы в глотке уже стоят, требуют ответов. Три года в ожидании жил и терпеть ещё ждать не намерен. Но видя, как Катя вздыхает тяжело, заставляю себя сдержаться.
Ощущение, что она фарфоровая кукла. Тонкая, хрупкая. Если сейчас хоть немного надавить, то может сломаться. А мне до одури хочется проверить.
– Если у тебя какие-то фобии, - начинаю издалека, возвращаясь к готовке. – То может к мозгоправу походить?
– Тигран не признаёт психологов. Они просто слушают и всё. А поболтать я и с мужем могу.
– Слабо вы болтаете.
Отрезаю, а потом сам думаю о том, что молодая девушка может с мужем делать, чтобы говорить не получалось. Чугунная сковородка с грохотом опускается на решётку плиты.
Не хочу картинки представлять, но они сами пляшут. С белокурой девчонкой в главной роли. Хотя мне на неё плевать должно быть. Обычная, без особых примет.
Только эти цепляющие серебряные глаза и потерянный взгляд, который хочется стереть.
– Давай тогда начнём с малого, - предлагаю, как заправский переговорщик. Не зря же на мне общение с клиентами. – Ты ведь понимаешь, что у нас есть вопросы?
– Да. У меня тоже, но…
– Ты не готова, - Тимофей кивает. – Мы поняли, но просто ждать месяц, пока ты подготовишься – я не собираюсь. Будем идти малыми шагами.
– У меня ведь нет выбора, да? И малый шаг – это что?
– Что за бзики с едой? Мы тут не один час будем, просто голодать ты не можешь.
– Могу.
– Не. Можешь.
Отрубаю, закрывая вопрос. Мне ещё не хватала, чтобы Катя голодной ходила и в обмороки падала.
– Я не… Кхм. Мне как-то подсыпали кое-что в еду, больше я такого не хочу. Поэтому не ем то, что не могу проверить.
Смотрит на меня, внимательно, словно и мысленном посылом пытается вдолбить в башку, что имеет ввиду.
Блять.
Просто – блять.
– И нам не доверяешь?
– Я доверяю только своему мужу. И, кажется, я сейчас ни Макарова, ни Суханова. Так что…
Жмёт плечами, возвращая уже привычную надменность. Удивительная девчонка. Звучала так, словно душу выворачивает, а теперь ни капли той растерянности.
Сидит за столом, крутит в руках Тимину зажигалку. И молчит. Но заметно расслабляется, откидываясь на спинку. Осматривает помещение, словно новым взглядом.
– Здесь пыльно.
– Тут никто не жил дохрена времени.
– Не жил, а теперь мы тут застряли. И я в грязи жить не хочу. Так что нужно будет сделать генеральную уборку.
– Я в клининг агентство не нанимался, малышка, - улыбаюсь её командному тону. – Приведём в порядок, но драить всё…
– Тебя и не прошу. Просто скажи где швабра и ведро.