Таверна "Сытый волк" (СИ)

В голове кроме «Только бы успеть!» ничего не оставалось, когда мне явилась первая отметка на дереве. Это прямо таки открыло во мне второе дыхание и придало дополнительных сил — до дома оставалось рукой подать, и теперь я точно успевала выбраться из леса до стремительно густеющей тьмы. А значит: ещё поживём!
Однако короткую вспышку радости умудрились прервать очень резко и неожиданно. Ближайшая ветка вдруг ожила, зашуршала иглами и ринулась мне навстречу, чтобы практически перегородить путь. От такого я опешила, но тут же вспомнив одну из сказок Торшильда, завертела головой, при этом холодея внутри — деревья сами по себе никогда не оживали, на это в нашем лесу было способно только одно существо…
Мне хватило короткого взгляда, чтобы в плотной тени дерева увидеть то, отчего кровь застыла в жилах. Самая спорная нечисть, которую не удавалось отнести ни к мирным, ни к по-настоящему опасным существам, стояла в нескольких метрах от меня. Всего вдох и, кажется, я превращаюсь в камень.
— Спригган…, — сорвалось шёпотом с моих губ, пока накатывало понимание, что теперь от этой твари меня не убережёт ни скалка, ни метка оборотня. Тёмному фейри плевать и на то, и на другое. Стоило лишь раз взглянуть, чтобы понять — это не живое существо, а создание полностью сотканное из магии.
Казалось, будто какой-то затейник вырастил двухметровое тело из ветвей, которые по цвету больше напоминали серый камень. Имея почти человеческое лицо и общее строение, спригган не отталкивал внешне, однако потустороннее свечение, что лилось из лоз, сплетенных в грудную клетку, отчего-то нагоняло ужаса. А глаза, что больше походили на пойманных в ловушку век светлячков, заставляли сердце замирать от страха. Довершали общую картину жуткого создания ветвистые рога, украшающие голову, и руки, увенчанные длинными пальцами-когтями из той же странной смеси дерева и камня. Всё это внушало не только восхищение, но и благоговейный ужас.
Желание бежать без оглядки крепло, хоть я и осознавала: от сприггана не скрыться, уж точно не в его лесу. Он тоже это понимал, потому приближался ко мне неспешно, будто красуясь и позволяя рассмотреть каждую веточку на чудном теле, пока я мысленно прощалась с этим ещё не до конца изученным миром. Наверное, как раз нехватка сна и общая заторможенность не дали мне рухнуть в обморок от страха или сделать ещё большую глупость — дать отпор — тогда меня точно превратили бы в лоскуты. Потому что ни один оборотень не был так опасен как тварь, только что застывшая передо мной.
Спригган продолжал гипнотизировать меня взглядом. Это, мягко говоря, напрягало — если уж собрался откушать, то зачем издеваться над добычей? Сердце хоть и трепетало крайне испуганно, но это не помешало испытать что-то помимо страха.
Волна раздражения быстро нарастала, требуя каких-то действий с моей стороны. И не придумав ничего лучше я, громко сглотнула, после чего с трудом вытолкнула из себя:
— Славного вечера, хозяин леса. Вам что-то от меня нужно?
Понятия не имею, что там переклинило в моём мозгу, и с чего я решила, что переговоры с нечистью могут закончиться хорошо. Возможно, мне вспомнилась мудрая мысль из старых сказок, где герои всегда предлагали неведомой фигне из леса стать братом названным или сестрой. Раз уж они потом сказку по устам пускали, значит, схема рабочая и грех её не попробовать. Всё равно терять-то, собственно, нечего.
Поражаясь той ахинее, что роилась в моих мыслях перед лицом верной гибели, я заметила, что спригган к чему-то начал усиленно принюхиваться. 
Вот и всё, теперь меня точно съедят, — пищал внутренний голос, пока я почти в упор разглядывала внутреннюю подсветку смертоносного существа. Не вой во мне всё об опасности, то можно было бы залюбоваться золотым свечением, пробивающимся среди пустот тела сприггана. Но мне резко стало не до природно-магического искусства, когда тварь вдруг наклонилась ниже, ловя мой взгляд. 
Стоило посмотреть в золотые провалы миндалевидных глаз, как мозг резко пронзил чужой беззвучный голос, сказав:
 
«Пахнет…. вкусно…. дай и отпущу…»
Оно говорит! — взвизгнула про себя после небольшого ступора, чтобы тут же возмущенно закашляться. — И кажется, предлагает мне что-то непристойное… Стоп, так может он имел в виду…
Не успев додумать подхваченную мысль, я не глядя сунула руку в лукошко, чтобы извлечь на свет уже остывшую сдобу.
— В-вы это хотите? — с затаенной надеждой тихо спросила я, продолжая обращаться уважительно, чтобы тут же поморщиться от болезненного ответа.
«Да, — проскрипело прямо в моей голове, — отдай всё. Вкусно пахнет, вкуснее, чем сырое мясо».
Надо ли говорить, что после такой “просьбы” я с реактивной скоростью отдала нечисти все имеющиеся пирожки? Мне даже не хотелось удивляться такому повороту событий, настолько я была рада спасению собственной шкуры. Да, оптимизм во мне не позволил представить себя в качестве десерта.
Стоило невероятно когтистым пальцам подцепить мою выпечку, как она отправилась в раззявленный рот полный острых зубов. Тут моё сердце пропустило удар, но упрямо забилось вновь. Надежда ещё оставалось, так что рано умирать от сердечного приступа. Существо тем временем быстро прожевало мои пирожки и слитным глотком отправило единый комок в желудок скрытый за светом в грудине. 
«Вкусно, — последовала короткая вспышка нового обращения, пока я боролась с желанием перекреститься. — Приноси ещё».
После неожиданно наглого заявления спригган махнул рукой, повелевая окружающим нас веткам — я даже не заметила когда оказалась в ловушке! — открыть мне дорогу. После чего довольно жмурясь, существо, плавно пошагало обратно в темнеющий лес.
Всё ещё не веря в свою удачу я, спохватившись, что меня тут вообще уже не должно быть, продолжила свой путь, то и дело, оседая в особо больших сугробах. Просто ноги ослабли, колени дрожали далеко не от холода, но я продолжала двигаться на чистом упрямстве.
Вот это прогулочка в лес.… Хотелось бы сказать, что после такого мне не уснуть, но всё тело налилось свинцовой усталостью, вопя о срочном отдыхе. А нервное напряжение постепенно отступало вслед за страхом, оставляя после себя пустоту. Потому чувствую, что сон точно накроет меня, едва я доберусь до горизонтальной поверхности. Зато мне так определённо будет не до кошмаров.
Несмотря на затуманенное сознание после пережитого, покидая лес, я краем глаза заметила чей-то белый мех среди ветвей и едва услышала презрительное:
— Интересная человечка. Надо бы лучше присмотреться…
По спине прокатилась холодная капля пота и кажется, если бы я могла, то больше никогда бы не вернулась в лес. Ведь хрустальный голос явно не обещал мне ничего хорошего.
  
16.
 
* * *
Следующая неделя на удивление прошла спокойно и очень даже удачно. Моя затея с едой на ходу не просто удалась, а буквально выстрелила, постепенно меняя не только мою жизнь, но и тех, кто меня по воле случая теперь окружал. И эти изменения были в лучшую сторону.
Пока я отходила от встречи со спригганом и гадала, кого видела на опушке леса, Аринка успешно вживалась в новую роль. Притом настолько, что пирожки разбирали в первый же час её торговой деятельности! 
О первой победе мне сообщил Барст, который под покровом ночи приволок мне пустой лоток и узелок с выручкой. Я его поблагодарила за инициативность и, конечно же, отругала за такие поздние прогулки. На что мальчишка спрятал свой заработок за пазухой и сообщил, что впредь так будет делать всегда. Мол, чего ему-то бояться? Наш домик находится через дорогу от окраины города, а сюда ночные жители леса не суются из-за охранки замка над нами. Потому и Барсту ничего не грозит, и так точно никто не узнает, откуда у пирогов ноги растут.
Замечания были здравыми, но для вида пришлось немного поворчать, чтобы парнишка вёл себя как можно осторожнее, и только после этого согласиться. Всё же Барст явно не бравировал, убеждая меня в быстроте своих ног, да в молниеносной реакции. Достаточно только вспомнить случай с вербером и сразу становится ясно, что человеческая кровь Барста точно прячет в себе наследие двуликих — уж больно шустрый и ловкий паршивец получился.