Лонгхорнские распри

Преодолевая страстное желание рвануть вслед за посыльным и памятуя об опасности, Барри осторожно раздвинул ветви кустов и шагнул в лес. Дорогу он прокладывал себе на ощупь, вытянув вперед руки. Ступал сначала на мысок и только потом опускался на всю ступню.
Вскоре сквозь листву юноша заметил мерцающий язычок пламени. Подкравшись ближе, он увидел человека с перебитым носом, который при свете зажженной спички читал записку. «Да, все же любопытство пересилило страх», — усмехнулся Литтон.
Наконец спичка погасла. Мужчина положил послание Судьи Чейни в карман и направился в глубь леса. Барри последовал за ним. Чтобы связной Дюваля не услышал его шагов, он ступал одновременно с ним нога в ногу.
Поначалу Литтон думал, что человек в шляпе идет к своей где-то спрятанной лошади, чтобы потом верхом домчаться до стоянки Дюваля. Такой расклад для него был нежелательным, потому что ему пришлось бы тогда вернуться к своей кобыле и уже на ней преследовать бандита. Однако вскоре между стволами деревьев забрезжил свет, который по мере приближения к нему становился все ярче и объемнее и наконец превратился в огромный костер на поляне. Длинные языки пламени взмывали в ночное небо и, рассыпаясь на огненные искры, медленно таяли. Возле костра на фоне черных деревьев мелькали зловещие тени.
Подкравшись к поляне, на которой вокруг полыхающего костра расположилось более десятка человек, Барри затаился в густой зелени кустарника. Теперь он мог не только слышать голоса членов банды Дюваля, но и видеть их лица. И первыми, кого он сумел разглядеть, были Джимми Риберн и Рэнн Дюваль. Они сидели рядом на некотором расстоянии от остальных, словно король и маленький принц перед двором — двором, состоявшим из одних отборных головорезов. На своем пути Литтон встречал немало темных личностей, однако тем, что собрались здесь, у костра, равных не было. Мужчина с перебитым носом на фоне остальных выглядел просто красавцем. И дело было вовсе не в их внешности, а в том, что выражали их глаза. В них застыла невообразимая злоба и свирепость.
Связной в широкополой шляпе подошел к главарю и протянул ему письмо от Судьи Чейни.
— А вот и свежие новости, — проговорил Дюваль. — Возможно, они о твоем приятеле, Джимми.
— Если о нем, то тогда хорошие, — отозвался мальчик.
— Выходит, что бы он ни сделал, все хорошо? — хмыкнул Рэнн.
— Конечно! По-другому и быть не может!
— И даже после того, что я тебе о нем рассказал? — удивился Дюваль.
— Послушай-ка, — произнес Джимми.
— Слушаю. Ну, что?
— Убийство хуже обмана? — поинтересовался пацаненок.
— Надо полагать, да, — ответил Дюваль.
— Так вот, ты — убийца, а кроме того, самый большой в мире врун. Почему я должен верить тому, что ты мне наговорил?
Ночная тишина взорвалась от дружного гомерического хохота. Бандит с перекошенным лицом воскликнул:
— Один-ноль в твою пользу, Джимми! Ну-ка, злая собачонка, задай нашему боссу жару!
Барри был уверен, что Дюваль не стерпит такой наглости мальчишки и ударит его, но вместо этого главарь банды улыбнулся и, подперев рукой подбородок, изучающее уставился на него.
— Джимми, ты не прав, — сказал он. — Да, я действительно и убийца, и грабитель, но солгать могу по-крупному только в случае крайней необходимости. Так что большим лжецом себя не назвал бы.
— Но не врать о Барри ты просто не можешь, — заметил Джимми.
— Это еще почему? — удивился Рэнн.
Сидевшие у костра бандиты разом затихли и приготовились слушать, что ответит малец.
— Да потому, что ты его боишься, — отчеканил тот.
— Я его боюсь? — переспросил Дюваль, и на его губах заиграла дьявольская улыбка.
— Конечно боишься, и еще как! Ты же никогда не решишься встретиться с ним один на один. Поэтому и льешь на него всякую грязь.
— Вот что я тебе скажу, парень, — протянул главарь. — Я никогда не нападаю на противника, заранее его не предупредив!
Литтон был поражен тем, что главарь банды снизошел до полемики с двенадцатилетним подростком. Но еще больше изумился, хоть и хорошо знал повадки Дюваля, когда рассмотрел, что у мальчика и ноги и руки крепко стянуты веревками. Да, Стейси никогда не станет зря рисковать!
— Хочешь сказать, что и Барри был предупрежден? — спросил между тем Джимми.
— Да.
— Ты сообщил ему о своих намерениях во всеуслышание, прячась за деревом? — съехидничал пацан.
Мужчины у костра снова загоготали и захлопали в ладоши.
— Когда окончательно разделаюсь с Литтоном, я вспорю его и покажу тебе сердце настоящего труса.
— Тебе будет очень трудно доказать, что с ним разделался ты, а не кто-то другой. Вон, смотри, сколько у тебя помощников. Правда, тебе ничто не стоит соврать. Погоди, вот убегу от вас — всем про тебя расскажу.
— А с чего это ты, сынок, вдруг решил, что сможешь убежать? — полюбопытствовал Дюваль.
— А вы что, думаете меня удержать? — парировал мальчик.
— Да. Уверяю тебя, мы сделаем все, чтобы ты не смог этого сделать. Ты стал слишком опасен — многих теперь знаешь в лицо, да и наслушался тут от нас всякой всячины. Так что на свободе ты будешь не раньше, чем наш отряд окажется на безопасном от города расстоянии. Вот покончу с Литтоном, тогда мы с тобой, Джимми, и распрощаемся. Понял?
— Да, я понял, что ты меня живым не отпустишь.
— Поэтому и позволяешь себе так со мной разговаривать?
Слушая этот разговор, Барри гордился бесстрашным подростком, но одновременно им владел и страх за его жизнь, потому что по тону голоса Стейси он понял, какая участь ожидает ребенка.
Между тем Дюваль продолжал говорить:
— Пользуешься моим снисхождением, которое я тебе оказываю как смертнику перед казнью? Можешь расценивать его как предупреждение. Помнишь, о чем я только что тебе говорил?
— Прекрасно помню, — огрызнулся мальчик. — Ты всегда предупреждаешь противника, когда он у тебя уже в руках. И только потом сообщаешь ему, что собираешься с ним сделать. Вот какой ты храбрый и благородный! Но я тебя, Дюваль, все равно не боюсь!
Члены банды с восторженными лицами, затаив дыхание, слушали словесную перепалку пацана с их главарем. Парень, который сидел от них дальше всех, даже поднялся с земли и, прикрыв глаза от яркого пламени, удивленно уставился на маленького храбреца.
— Это почему же? Ну-ка, расскажи нам, — попросил Дюваль.
— Я тебя не боюсь, потому что знаю, что Барри придет мне на помощь, а вас всех перестреляет как куропаток.
— Так почему же тогда твой герой так медлит? — улыбнулся Рэнн.
— Если он захочет, то и не такое сделает! Храбрости и умения стрелять ему не занимать, да и до крови Барри, не такой жадный. Если он меня пока не освободил, значит, еще время не подошло. А еще учтите, Литтон умен и наверняка уже придумал, как меня спасти.
— Ах! — воскликнул Дюваль. — Так он, оказывается, еще и умен?
Джимми поднял связанные руки, указал ими в темноту леса и сказал:
— Очень даже возможно, что Барри уже совсем рядом. Сидит в кустах, слушает нас и целится тебе в сердце, Дюваль!
 
Глава 30
ПРИГОТОВЛЕНИЯ ДЮВАЛЯ
— Может быть, он и правда сидит сейчас в кустах, -произнес главарь. — В этом маленьком мире возможно все, Джимми. Но вот что я тебе скажу, дорогой, твой Барри Литтон скорее выследит дьявола, чем меня.
— Это ты так думаешь, — фыркнул подросток.
Пропустив мимо ушей реплику мальчишки, Рэнн повернулся к мужчине с перебитым носом, который уже несколько минут держал в руке записку Судьи.
— Ну что там у тебя, Грег?
— Прискакал какой-то парень, передал для тебя устное послание и письмо.
— Ну что же, давай и то и другое.
— Тогда начну с устного послания. Может, отойдем в сторонку? — предложил Грег. — Не знаю, как ты на него…
— Это что-то новое, Грег, — оборвал его Дюваль. — Разве ты не знаешь, что у меня нет никаких секретов от моих людей. Все, что касается наших дел, они должны знать. Я всегда придерживаюсь такого правила.