Целитель

Все это начинало очень дурно пахнуть. То за год ни одного с даром, то вот уже трое…. четверо, если считать Нел.
Четверо? Уж не чистильщики ли пришли разбираться, что случилось с соратниками? В отряде всегда было четверо: больше не пропустит проход, меньше посылать на прорыв нет смысла. А что лишь один кажется смутно знакомым, так год для ордена — большой срок. За это время можно весь отряд потерять, стать командиром и набрать свой.
Хотя нет, Нел явно оказалась здесь не потому, что в пожаре погибли два отряда. Он ведь сам ее подобрал. С ней все понятно. Трое, значит. И что им всем так понадобилось в Мирном? Медом здесь мазано?
— Ну что вы, сущие пустяки, — улыбнулась девушка. — Вы оправились бы и без плетений. Так просто быстрее и удобней.
А еще совершенно необязательно проверять пульс руками, когда есть диагностические плетения. Вряд ли Альмод, спящий, пусть и беспробудно, настолько походил на покойника, что нужно было непременно убедиться, жив ли он. Зато, едва открыв глаза, он обнаружил весьма интересное зрелище. И, к слову, раздевать его тоже было необязательно, это ожоги и открытые раны лучше видеть, а на сломанные кости глазами все равно не посмотреть, если перелом не открытый.
Альмод мысленно перебрал все вещи, что при нем были — ничего, что навело бы на мысли о том, что он скрывается в этакой глуши от ордена, а не от чьего-то мстительного родича. Да и не могло при нем быть ничего, что выдало бы в нем беглого чистильщика.
Она отошла на несколько шагов, покачивая бедрами, обтянутыми штанами. Взялась за брошенный на лавку дублет, обернулась, словно в нерешительности.
— Это не слишком прилично, но… вы позволите остаться так? Здесь чересчур натоплено.
На вкус Альмода, натоплено было в меру. Под тонким одеялом не жарко.
Зачем это ей? Заскучала в дороге? Или, как многие молодые и красивые до нее, пользуется простым и практически безотказным способом подобраться поближе? Для чего? Что от него может быть нужно? По меркам одаренных он сейчас практически нищий, да и влияния — только то, что может быть у единственного целителя на всю округу. Беречь будут, вон, Харальд… — он мысленно ругнулся — но, если что, и к коновалу пойдут, когда прижмет.
Или он просто чересчур мнительный тип, который, раз обжегшись на молоке, дует и на воду? Женщины ведь обращали на него внимание и ничего не желая взамен… точнее, желая довольно очевидного.
Альмод приподнялся на подушке, развел руками, позволяя одеялу соскользнуть с обнаженного торса.
— Как вам будет угодно. Вы меня нисколько не стесняете.
Случайность или нет, что сюда занесло разом столько одаренных? Бывают и в самом деле совпадения. Положим, Ивар забрал племянника — если он ему, конечно, племянник — из Солнечного сразу после диплома. На перекладных добрались бы быстрее, чем за месяц, но это безумно дорого. Если ехать на чем придется, а от Кривого озера пешком… наверное, столько и выйдет. Сам-то он сплел проход, и вовсе не из Солнечного, так что точно не скажет.
— А вот я, похоже, доставил вам немало хлопот. — Он улыбнулся, откровенно раздевая ее взглядом. Тем более, посмотреть было на что. Тонкая, затянутая широким поясом талия, на контрасте с ней грудь казалась еще пышнее. Крутой изгиб бедра…
Нет, похоже, Ивар с Эйнаром — он мысленно скрипнул зубами — все-таки те, за кого себя выдают. Тертый калач и молодой талантливый пацан, который далеко пойдет. А эта?
Она подошла ближе, вместо табурета опустилась на край кровати.
— О, нет, никаких хлопот. Мне было приятно… оказать вам услугу.
Или он все же ищет подвох там, где его нет? Это у пустых женщины вынуждены полагаться на защиту мужчины — сперва отца, потом мужа, и блюсти приличия. Одаренные сами кому хочешь объяснят, где они видели те приличия и в какой позе. Когда есть дар, физическая сила значит куда меньше.
Альмод никогда не считал, сколько их было — тех, с кем сходились на одну ночь и расставались наутро без обязательств и сожалений. Он не старик и не урод, вполне может заинтересовать молодую красивую женщину… как и она его.
Так почему бы и нет, в конце концов?
Он протянул руку, погладил ее по щеке.
— А мне-то как приятно.
Она прикрыла глаза, подаваясь навстречу ласке. Альмод ухватил ее за загривок, притягивая к себе.
— А зовут-то тебя как? — спросил он, на миг оторвавшись от ее губ.
Она рассмеялась.
— Очень своевременно. Рагна.
— А я — Альмод.
 
* * *
— Откуда это у тебя? — спросила Рагна, проводя пальцем поперек позвоночника.
Альмод мысленно выругался, перекатился на спину. Запоздало сообразил, что если она раздевала его после драки, то наверняка уже видела…. как и те, кто случайно оказался рядом. Рубцы от кнута, оставшиеся после первого побега. Вообще-то полагались плети, но чистильщики были очень злы. Плети заменили на кнут, намереваясь запороть насмерть. Но он выжил, назло им всем. Шрамы остались.
— Так… Не угодил одному очень влиятельному типу.
— Извини. Мне не стоило любопытствовать.
— Ничего. Дело прошлое.
— Так ты не поэтому тут?
— Нет. Я здесь не настолько давно, и свежее зарастил бы. — Он помолчал. — Не хочу об этом говорить.
Просто тогда Альмоду было все равно, куда идти. Убив Ульвара и зная, что путь назад отрезан — да он и не хотел назад — переночевал в лесу. Он плохо запомнил ту ночь. Наверно, спал — не могла же мертвая Тира разговаривать с ним наяву. Таращился в темноту невидящим взглядом. Снова проваливался в сон, чтобы проснуться, вздрогнув, как от толчка. Когда небо между деревьями стало сереть, выплел проход на край света, втайне надеясь, что не удержит нити. Или что проход, созданный наугад, без карты, откроется где-нибудь в глухом лесу за сотни лиг от человеческого жилья или посередь моря. Проход открылся у дороги. В полулиге от Мирного.
Альмод приподнялся на локте, запустил пальцы ей в волосы.
— А ты? Что тебя занесло в этакую глушь?
— Золото, — пожала плечами она. — Езжу, скупаю те участки, которые старатели признали негодными.
— Зачем?
— Затем, что вытащить из земли самородок или намыть из богатой породы золотой песок может любой дурак, у которого достанет упорства. А вот извлечь драхму золота из стоуна руды — только алхимик. Я — алхимик. И я придумала, как это сделать.
— И придержала это знание для себя? — улыбнулся он.
— Конечно. Правда, какое-то время придется помотаться в редкостной глуши. — Она потерлась щекой о его ладонь. — Но анализ породы никому не доверишь.
— Выходит, ты таскаешься с собой кучу реактивов?
— Не такую уж кучу. Всего лишь ящик. И не таскаю, а вожу. Трактирщик обещал позаботиться о моей кобылке. Хотя за овес заломил столько, будто его тоже из золотой руды добывают.