Остаться в живых
Но что мы могли поделать? Не идти же всей толпой против Экера? Это показало бы, что Дэн Порсон струсил, и навсегда испортило ему жизнь.
Так что, как бы сильно мы ни желали помочь Дэну, нам не оставалось ничего, кроме как стоять в стороне, предоставив бедняге самому разбираться с Экером.
Во всяком случае, могу с удовольствием отметить, что хотя бы одна неприятность на этом завершилась. Я имею в виду глупую ссору отца и сына, которой мигом настал конец.
Джефф Порсон повернулся к Дэну.
— Сын мой, — сказал он, — ни один человек не посмеет тебя осудить, если ты пошлешь такого матерого убийцу, как Экер, ко всем чертям.
— Может, никто другой и не осудит, но сам я себя не прощу. Я поеду на ту сторону и встречусь с ним.
Старик неожиданно ухмыльнулся. Занятно было наблюдать, как на побледневшем от тревоги лице Джеффа мелькнуло едва уловимое удовлетворение и даже почти удовольствие, когда он увидел, что сын не пытается увильнуть от смертельно опасной встречи. Все мы чувствовали то же самое. Мы знали, что Экер убьет несчастного Дэна — уж в этом-то можно было не сомневаться. Но вместе с тем в душе мы хотели, чтобы он непременно пошел и сразился с бандитом.
Но тут заговорил Лэнки:
— Все-таки это несправедливо. Почему ты должен перебираться через холм? Отчего бы и Тому Экеру не пройти половину дороги? Можно устроить так, чтобы он не переходил на эту сторону, а ты — на ту. Ровно на полпути между вами есть подходящее место, и это вершина холма.
Мальчишка-мексиканец уже понесся на своем мустанге через холм докладывать хозяину о готовности Дэна встретиться с ним, и, кинув взгляд наверх, я живо представил обоих дуэлянтов на вершине холма — лицом к лицу, верхом на лошадях; затем — два решительно вскинутых револьвера, выстрел и — Дэна, замертво падающего с седла.
От одной только мысли об этом меня мороз по коже продрал.
Я видел, Дэн тоже прекрасно понимает, что шансов на спасение у него нет. Он помрачнел и стал серым как зола. Нет, скорее — как камень, потому что оставался таким же твердым и непоколебимым.
— Побудь здесь еще минутку, — попросил Лэнки, — а я переберусь через холм и попробую уговорить Экера встретиться с тобой на полпути между вами.
Не дожидаясь ответа, он начал подниматься по склону. И когда фигура Лэнки завиднелась на вершине холма — на фоне неба, озаренного золотом уходящего солнца, — стало видно, как он остановился, свернул сигарету и, прикурив ее, зашагал дальше, вниз, постепенно исчезая из поля зрения. Только клубы табачного дыма, высоко поднимавшиеся над головой Лэнки, выдавали, в какую сторону он идет.
Мы застыли в ожидании. Над ранчо повисла настолько мрачная и гнетущая тишина, что Лефти, пытаясь разрядить обстановку, стал рассказывать, как тяжело пришлось ему потрудиться днем, вытаскивая корову из глубокой трясины. Мы все старательно притворялись, будто слушаем с интересом, — все лучше, чем хмуро и напряженно стоять в зловещем молчании, ожидая неведомо чего.
И тут, словно молотом по голове — банг! — прогремел выстрел! А следом — еще один! И тут же — топот копыт мчащейся на полном скаку лошади!
Глава 4
НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ С ЭКЕРОМ
Мы просто окаменели — можете себе представить, что творилось у каждого в душе. Все, что мы чувствовали в этот момент, выразил Дэн:
— Если Лэнки получил то, что по праву причиталось мне…
Вот и все, больше — ни слова. Дэн и так процедил это сквозь зубы, но все поняли, что он имеет в виду: коли и в самом деле из-за этого убийцы Тома Экера с Лэнки случилась беда, Дэн постарается настичь его и жестоко отомстить!
Но не успел молодой Порсон ступить и шагу, как на вершине холма вырисовалась одна из самых забавных картин, когда-либо виденных мною: великий Том Экер, собственной персоной, верхом на стройной породистой лошади — сплошь серой, до самого кончика хвоста, с длинными тонкими ногами, словно одетыми в чулки из темного шелка, и с черной уздечкой. Более изящной и утонченной лошадки вам не удалось бы найти — хоть целый год разъезжайте по всей округе.
Экер управлял ею при помощи коленей, а левой рукой поддерживал запястье высоко поднятой правой. Следом вразвалочку, широким и неторопливым шагом выступал Лэнки. То, как они перебирались через холм и спускались по склону, породило в моем уме такое сравнение: старый тощий бык с выпирающими наружу ребрами лениво тащится за грациозным и величественным горным львом. Все в облике Тома Экера указывало на необычайные ловкость, изящество, быстроту, а также — на таящуюся в нем грозную и опасную силу.
Издалека было видно, как Лэнки недоверчиво трясет головой, словно никак не мог оправиться от изумления. Наконец, подобравшись поближе к нам, он прокричал:
— С Экером произошел несчастный случай. Он поранился, Дэн, и никаких проблем не будет. Пусть кто-нибудь из ребят поживее смотается в дом за сумкой с медикаментами. Надо сделать перевязку!
Старый Джефф Порсон сам помчался в дом. Прославленный Том Экер, проезжая мимо нас, сидел в седле величаво, как король, а его красивое смуглое лицо не повернулось ни на дюйм — казалось, что он просто никого не замечает. Мы толпились сзади, не говоря ни слова и лишь недоуменно поглядывая друг на друга. Когда мы дошли до дома, Экер уже исчез внутри, чтобы перевязать руку, а за ним туда же направился и Дэн Порсон. Лэнки остался с нами и объяснил, что произошло.
— Самая распроклятая штука, какую мне только доводилось видеть, — начал он, покачав головой и несколько раз моргнув. — Перебравшись через холм, я увидел, как мальчишка-мексиканец втолковывает что-то Тому Экеру, а тот с совершенно великолепным и гордым видом пожимает плечами в ответ. Я подошел поближе и обратился к Экеру без всяких церемоний: «Послушай, Том, почему бы вам с Дэном не подняться на вершину холма, чтобы представление происходило в таком месте, где всякий сможет увидеть, что и как?»
А он, слегка поворотясь в седле в мою сторону, так и выпалил: «Кто это решил, будто я дважды стану повторять одно и то же?» Тут он проделал ловкий фокус со своим револьвером — выхватил его Бог весть откуда в мгновение ока, наверное, хотел меня напугать. Готов спорить, вы ни в жизнь не видали ничего подобного. Я и глазом моргнуть не успел, а он уже вытащил здоровенный кольт. Очень искусный трюк, но почему-то револьвер запутался в рукаве куртки. Что ж, и такое порой случается один раз на десять миллионов. Зацепившись, кольт выстрелил, отчего руку вывернуло, и револьвер врезался ударником в запястье, проделав в нем довольно серьезную рану, уж за это-то я могу ручаться! После этого пушка выскользнула и, отлетев, стукнулась о землю на довольно приличном расстоянии. И снова — ба-бах! Видите, каким вспыльчивым бывает порой этот чертяка кольт!
Едва Лэнки добрался до конца этой поразительной истории, мы засыпали его множеством вопросов, а он отвечал сразу, ни на секунду не задумываясь. Вдруг двери дома распахнулись, и оттуда вышли оба Порсона вместе с прославленным Томом Экером.
Не каждый день удается взглянуть на парня вроде Экера с такого близкого расстояния. Грандиозное зрелище! Я имею в виду, что невольно восхитился, глядя, как ладно он скроен, как гордо и величаво сидит на крепких, широких плечах голова, как легок и пружинист его шаг. Но сам Экер, похоже, в тот момент не особо гордился собою. Крепко сжатые губы побелели, а в глазах полыхал неистовый дьявольский огонь. Казалось, стоит этому пламени вырваться на волю — вмиг сожжет дотла любую человеческую жизнь.
Экер подошел к своей серой красавице и, коснувшись холки левой рукой, легко, как пушинка, взлетел в седло. Носки его сапог так точно вошли в стремена, как если бы каждая нога обладала собственным умом и глазами.
Экер, подбирая поводья, смотрел куда-то вдаль поверх нас, а кобыла повернула к нему голову, показывая, как сильно любит своего хозяина и готова возить его с большей радостью, чем любого короля.
Смертоносный взгляд прошелся по нашим напряженным лицам, как будто Экер хотел навеки запечатлеть в памяти каждого.