Дейзи Джонс & The Six
Грэм: Я все же заставил себя перестать следить за реакцией Рича, а просто закрыть глаза и слушать. И подумал тогда: «Да быть того не может, чтобы этому чуваку альбом наш не зашел».
Билли: Наконец отзвучали последние ноты «Когда на тебя светит солнце», и я во все глаза уставился на Рича. Грэм и Тедди тоже вперились в него взглядом. Да мы все дружно поедали его глазами. И вот Рич изображает на лице еле заметную улыбку и выдает:
– Ну что, отличный получился альбом.
И когда Рич одобрил – это было нечто! С меня словно скатилась последняя частичка, притягивавшая к земле, как будто кто-то дернул вытяжной трос парашюта, и я воспарил в небо.
Ник Харрис (музыкальный критик): Их дебют стал вполне достойным выходом на рок-сцену. Это был довольно благонравный, скромный и экономичный, без каких-либо особых излишеств, сборник композиций в стиле блюз-рок от группы, которая умела создавать добротные песни о любви и чуть ли не до совершенства отточила искусство подтекста. Немного позаимствовавшие от фольклора, мгновенно цепляющиеся в памяти, полные самоуверенности и ухарства композиции с яркими гитарными риффами, с замечательными ударными – и этим потрясающим бархатным рыком Билли Данна.
Это стало весьма многообещающим началом.
* * *После того как были отсняты фотографии для обложки диска, устроены разные, принятые в музыкальной индустрии, мероприятия, после интервью для журнала Creem и хороших первых отзывов на альбом, Runner Records и Род Рейес начали планировать гастрольный тур группы по тридцати городам Штатов.
Билли: Все это закрутилось слишком быстро, и я… Представляешь, ты долго оставался никому не известным аутсайдером – и вдруг однажды перестал им быть. И когда ты начинаешь проникаться настоящим успехом, когда начинаешь жить на широкую ногу и все такое прочее – то должен остановиться и подумать: а действительно ли я заслуживаю всего этого?
И любой человек, если он не полный кретин, конечно же, ответит на это «нет». Потому что, естественно, ты не заслуживаешь! В то время как ребята, с которыми ты бок о бок вырос, работают на трех работах. Или пропадают безвозвратно за океаном – как мы потеряли Чака. Разумеется, ты ничего такого не заслуживаешь! Ты должен научиться примирять в себе эти две вещи: иметь что-то и понимать, что не заслужил этого. Или же просто жить, как жил я, напрочь отказываясь думать на эту тему.
Вот почему мне так не терпелось поскорее отправиться в гастроли, начать наш долгий тур. Потому что в дороге ты можешь на некоторое время оторваться от реальной жизни. Это почти как нажать для себя кнопку «пауза».
Эдди: Мы отправлялись в грандиозное турне. Ну, понимаете, что я имею в виду? Когда у нас был собственный большой автобус, когда у нас брали интервью в самых что ни на есть крутых местах. Это было здорово! Просто очумело!
Билли: Уже ночью, перед тем как нам предстояло утром погрузиться в автобус, мы с Камиллой лежали в постели, тесно сплетясь телами среди простыней. Она тогда отрастила волосы еще длиннее. Господи, я мог прямо зарыться в ее чудных волосах!
Ее волосы и руки всегда отдавали каким-то напоминающим запах земли травяным духом. Камилла частенько срывала веточки розмарина, растирала их в руках и потом ладонями проводила по волосам. Всякий раз, как я чую запах розмарина – даже сейчас! – я мгновенно переношусь туда, где я, еще молодой и глупый, живу в старом домике в каньоне вместе со своей группой и любимой девушкой.
И вот в ту ночь накануне нашего отъезда я лежал, вдыхая запах розмарина от волос Камиллы. И как раз перед моим утренним отправлением в турне она и сообщила мне об этом.
Камилла: Срок у меня был семь недель.
Карен: Камилла хотела детей. Я-то всегда считала, что дети – совершенно не мое. Мне кажется, такое сам в себе изначально ощущаешь. Либо это есть в твоем сердце – либо нет.
Невозможно навязать своему сердцу то, чего там нет.
И невозможно вырвать из сердца, если оно там есть.
Вот у Камиллы в сердце это было.
Билли: Поначалу я был просто счастлив. Мне так кажется… Или… [Долгая пауза. ] Я изо всех сил старался почувствовать себя счастливым. Думаю, я просто понимал… Я действительно был счастлив… Просто, боюсь, это единственное, что я тогда способен был понимать.
Я начал лихорадочно думать, что могу сделать. Решил, что нам необходимо немедленно пожениться. Мы вообще-то планировали сыграть свадьбу после тура, но теперь я решил, что это надо устроить немедленно. Не знаю, почему для меня это так было важно… но… [Долгая пауза. ] Когда я узнал, что Камилла беременна, я исполнился уверенности в том, что мы должны сделать все, чтобы стать нормальной семьей.
Камилла: У Карен среди знакомых был настоящий священник. От подруги она узнала номер его телефона, и мы ему прямо поздней ночью и позвонили. И он сразу же к нам приехал.
Эдди: В четыре утра.
Камилла: Карен наскоро украсила тогда крыльцо.
Карен: Я развесила по деревьям полоски алюминиевой фольги. [Смеется. ] Сейчас, в контексте всеобщей борьбы за окружающую среду, меня бы за это не сильно похвалили. Хотя в свою защиту могу сказать, что смотрелись они очень симпатично. Они раскачивались на ветру и посверкивали бликами в свете луны.
Грэм: У Уоррена при барабанной установке имелась рождественская гирлянда, потому что ему очень нравилось подсвечивать ею свои томы [16]. Я спросил, можно ли ее взять, а он понес какую-то пургу насчет того, что он уже все как следует упаковал. И я сказал ему:
– Уоррен, давай сюда гирлянду, пока я не рассказал всем, какой ты жадюга.
Уоррен: Меня-то каким боком колыхало, что Билли с Камиллой решили вдруг посередь ночи пожениться?!
Карен: Когда мы с Грэмом все украсили, получилось просто изумительно. Прямо как специально подготовленное для свадьбы местечко – как будто у нас была целая вечность, чтобы все спланировать.
Билли: Пока Камилла одевалась, я пошел в ванную и уставился на себя в зеркало. Я то и дело повторял себе, что у меня все получится. «Я справлюсь. Я справлюсь», – внушал я своему отражению. Наконец я вышел во внутренний дворик, и тут же туда спустилась Камилла в белой футболке и джинсах.
Карен: На ней была желтая вязанная крючком кофточка. Камилла в ней была такая красивая!
Камилла: Я нисколечко не волновалась тогда.
Эдди: У меня в «Полароиде» еще оставался один кадр, и я их сфотографировал. Так случилось, что я «отрезал» головы, а потому на фото видны были ноги Камиллы и ее длинные, ниже пояса, волосы. Ну, и немного виднелся Билли. На снимке они держались за руки, повернувшись друг к другу. Я так расстроился, что не сумел сфоткать их лица! Но я тогда тоже был в изрядном шоке.
Грэм: Камилла произнесла речь насчет того, что будет любить Билли, чем бы он там ни занимался, что-то насчет того, что они вдвоем, плюс их дитя, будут всегда одной командой. Говорила так, словно речь шла о настоящей спортивной команде. Я взглянул на остальных – и увидел, что Пит плачет. Он, естественно, пытался это скрыть, но все равно было заметно. Кажется, я даже посмотрел на него выразительно, типа: «Ты серьезно?!» А он только пожал плечами.