Медвежья услада (СИ)

Он только покачал головой, тяжело выдыхая:
– Но ведь они поняли, что ты не простой медведь.
– …они приняли меня за Туунбака.
Отец криво усмехнулся, и в его глазах свернуло даже озорство, но боязнь за мою жизнь была сильнее. За то, что об этом узнает сам Король и отправит к нам свою личную охрану под предводительством младшего сына с тем, чтобы наказать меня.
– Если я пережил наказание, будучи еще ребенком, то сейчас и подавно переживу… И потом, почему воины Короля могут показываться людям, а мы нет?
Папа тут же нахмурился и кинул на меня тяжелый пронзительный взгляд, явно не разделяя моих мыслей.
– Не смей, Норд! Не смей сравнивать нас с воинами Короля! Сколько раз я рассказывал тебе легенду о создании Защитников, и все без толку!
– Я помню каждое слово, пап. Пять семей отреклись по своей воле от всего ради мира и спасения всего рода Полярных Берсерков.
– Не просто пять семей, сын! Пять самых сильных, верных и отважных воинов, которым Король нашего рода доверял как никому другому! Стать Защитником мог не каждый! И для нас честь и гордость в том, что наша сила, преданность роду и верность передается от отца к сыну вот уже как много веков! Воины, подобные нам, есть только у рода Полярных, и ни у одного из родов больше!
– Я слышал, что у Кадьяков есть некие палачи.
Отец сморщился при одном упоминании этого рода Берсерков, и его можно было понять.
– Убийцы своего же народа! Они не защищают своих, а убивают тех, кто идет против Короля! – выплюнул отец с ненавистью и презрением, а я только кивнул в ответ, потому что и это слышал тоже.
Мы жили вдали от всего мира. Даже от своего народа. Но и до нас долетали слухи, когда воины Короля приходили к нам на границу, чтобы передать послания или просто повидаться.
– …зачем ты сделал это, сын? – тихо выдохнул папа спустя некоторое время молчания, продолжал при этом держать меня за руку своей широкой крепкой ладонью.
– Иначе ее могли убить.
– Ее?
– Да, пап.
Это был удар, которого отец не ожидал, застонав вслух от отчаянья, когда в его голове наконец сложились все кусочки этой истории и мое странное поведение в последние годы.
– Значит, все дело в человеческой девушке?!
– Да.
– …это конец всему…
********************************* Я все слышала, но не торопилась открывать глаза.
Впервые родные ароматы дома и сопение Дочи не успокаивали мою душу, в которой было так много вопросов… и паники.
Мозг никак не хотел соединить две части одной истины – то, что я нашла голубоглазого медведя спустя столько времени безуспешных поисков.
И то, что он не был медведем… а демоном. Туунбаком.
Об этом шептались и те, кто находился в моем доме сейчас.
– Послушайте, мы все цивилизованные люди и должны понимать, что все эти легенды – всего лишь попытка оправдать существование необъяснимого для наших предков много столетий назад! Раньше ведь и про гром говорили, что это гнев Тора…
– Помолчи ты уже! Прожил пару лет на большой земле и считаешь, что стал умнее наших предков?!
– Разве я говорю, что умнее? Просто нет в этом мире никаких демонов.
– И кто же это, по-твоему, был?!
– Обычный медведь. Да, возможно, крупный экземпляр, но не более. И потом, Алула ведь не местная…
– Алула родилась здесь и знает о нашем мире куда больше, чем ты! – рявкнул кто-то из мужчин явно среди охотников, отчего в моей душе разлились благодарность и тепло. – Долгие годы она наблюдала за медведями ото дня в день, из года в год! Дочка считает их, защищает, фотографирует, пытается спасти! Уж кто-кто, а она сможет отличить полярного медведя от демона!
– Это абсурд…
– Ты был там, чтобы спорить?!
– Потише, – это было первое слово, сказанное Атой, хотя я знала наверняка, что он тоже был в моем доме, по аромату сигаретного дыма из его резной шаманской трубки. – От вашего крика нет никакого толка.
– Вы тоже верите в то, что Алу видела Туунбака? – обратился этот, судя по голосу, молодой инуит к шаману с явной усмешкой, и тут же замолчал, когда услышал в ответ спокойное и твердое:
 
– Да. Моя Алу не ошибается. Если это и был медведь, то особенный. Не такой, каких видим мы.
– При всем уважении, Ата, откуда у вас такие мысли?
– Ни один медведь не убьет человека так, как это сделало то существо.
Раздался приглушенный поддерживающий гул охотников, которые выразили свое согласие со словами мудрого шамана, даже если он был моложе некоторых из самих охотников.
– Несмотря на распространенное мнение о том, что полярные медведи – свирепые убийцы, у людей с большого материка, мы-то с вами знаем, что наши медведи нападают на нас крайне редко. И делают это не просто так, а с определенной целью – защитить потомство или свою территорию. Лишь глупец и растяпа угодит в лапы полярного медведя и умрет!
Мужчины снова почти заурчали, выражая поддержку этим словам шамана, а я расслабилась и прислушалась к его глубокому низкому голосу, который так сильно отличался от прочих мужских, слышанных мной ранее.
И так отличался от всех голосов инуитов здесь, в Арктике.
– Медведь не душит, не загрызает сразу насмерть. Он будет технично выгрызать куски плоти, пока жертва не погибнет сама от потери крови и болевого шока, – шаман затянулся и с выдохом выпустил дым, аромат которого тут же заполнил дом, а затем продолжил: – Это же создание, кем бы оно ни было, убивало целенаправленно. И с немыслимой силой. Головы большинства мужчин были расплющены… у одного раздроблен позвоночник. Еще у одного, помимо прочего, вырвана рука.
Шаман замолчал, и теперь повисло гнетущее молчание, от которого тошнота подступила к горлу.
Боясь, что меня просто вырвет от картин, что в этот момент встали перед глазами слишком отчетливо и ярко, я дернулась и тяжело сглотнула, тут же ощутив прикосновение к себе.
Даже не открывая глаз, я знала, что это была Инира.
– …мы собрали останки, шаман. Что с ними делать?
– Нужно отправить их семьям для захоронения. Нашей земле не нужны чужаки. Этим уже занимается Хант.
И снова все замолчали, каждый погрузившись в тяжелые и гнетущие раздумья, когда неожиданно раздался приглушенный голос того самого неугомонного молодого инуита:
– Раз Туунбак убил всех, то почему не тронул Алулу?..
Ему никто не ответил.
Потому что никто не знал ответа на этот вопрос.
И я не знала.
Чувствовала только, что моя связь с этим созданием была реальной.
И она совсем не радовала.
– Я ни с кем не хочу разговаривать, – прошептала я подруге, когда открыла глаза, тут же встретившись с ее добрыми красивыми встревоженными глазами.
Она быстро закивала в ответ и поспешно закрыла двери спальни, чтобы никто не обнаружил, что я уже пришла в себя.
Просто я знала, о чем меня будут спрашивать… и не представляла, что смогу ответить.
Мужчины все прекрасно видели сами.
И были правы в каждом своем слове.
Я тоже терялась в догадках, почему демон не убил меня.
Но еще больше терялась от простого осознания того, что все это время я искала его. И чувствовала как-то по-особенному. Даже сейчас.
Это было страшно.
– Я отправлю всех по домам, ила, и вернусь к тебе, – Инира склонилась надо мной и поцеловала в лоб, прежде чем вышла, а я вздохнула с дрожью и смогла только кивнуть в ответ.
Только когда подруга вышла, я не смогла остаться в кровати.
Поднялась и тихо вышла, слыша, как на первом этаже мужчины толпятся в коридоре и на кухне, чтобы одеться и пойти по домам.
Доча шлепала за мной, сонно зевая, и не отпускала ни на шаг, а когда я вошла в комнату папы, то она спокойно растянулась у моих ног на полу и снова засопела.
– …если бы ты только был рядом, папа. Все было бы понятней и проще, – прошептала я в тишину ночной комнаты, с особыми чувствами забираясь на узкую, грубо сколоченную кровать.
Здесь спал папа.
И проводил дни и ночи, делая записи о любимой и удивительной Арктике.