Ложь путеводных звёзд (СИ)

Но сейчас в крепости еще оставались те, кто был жив. Те, кто еще мог выжить, — если им удастся выбраться из этого ада. Быть может, такие же подростки, как этот храбрец, еще недавно так гордившийся ответственной ролью порученца. Там оставался Амброус. Там, в конце концов, оставалась она сама.
Амброус знал, что делать, и она должна была исполнить свою роль.
— Позаботьтесь, чтобы меня никто не отвлекал, — сказала девушка, ложась прямо на землю и закрывая глаза.
Грохот… Как можно сосредоточиться при таком грохоте? Как можно сосредоточиться, когда знаешь, что можешь погибнуть в любой момент? Можешь погибнуть и ничего не можешь сделать, чтобы предотвратить это…
Она должна…
Но не помогает долженствование. Не работает магия, когда пытаешься бороться с самой собой. Не знает она, кого поддержать, когда обе стороны — ты.
Лана вспомнила того мальчишку, умершего прямо перед ней. Что бы он сказал, если бы еще мог говорить? Осудил бы ее, что бросила попытки спасти его, — пусть даже сто раз тщетные? Или напротив, просил бы ее, чтобы он стал последней из жертв этой битвы?
Эта мысль придала ей сил. Да. Им нужно было вырваться из этого ада, хотя бы ради него.
И едва подумав об этом, Иоланта невидимым духом воспарила над телом. Замок Миссена-Клив уже не напоминал тот шедевр фортификационного искусства, в какой превратил его Тэрл. Разбитые, оплавленные стены уже больше напоминали груды камней. В одном месте стена была разрушена полностью, — именно перед ним неспешно собирались войска Халифата, ожидая окончания артобстрела. Даже Лане, никогда не разбиравшейся в военном деле, очевидно было, что как только обстрел закончится, железные ряды черных ворвутся во внутренний двор и легко перебьют разрозненных защитников.
Дальше, на ближайшем холме, расположились небольшой, тесной группой расчеты орудий. Они остановились как раз за пределами дальности обстрела замковых пушек: это было легко заметить уже по воронкам в земле от попавших туда снарядов. Сзади и с боков (Лана, в общем-то, знала, что правильно с точки зрения военного пафоса говорить «с тыла и с флангов», но ей так было привычнее) расчеты прикрывали отряды пехоты, выстроенные широкими шеренгами. Неужели после всего черные до сих пор опасались, что к защитникам подойдет подкрепление?
Неужели Герцог действительно готов был ради каких-то своих планов принести в жертву собственного сына?
Эта мысль, не дававшая ей покоя с того памятного разговора в лазарете, едва не заставила Лану утратить концентрацию. Когда же она снова смогла сосредоточиться на картинке… То поняла, что подкрепление все-таки пришло!
Маленькая группка; десятка два всадников в рассыпном строю и примерно столько же пеших стрелков, они, однако, уверенно шли на превосходящие силы противника. Вот солдаты, охранявшие орудия с тыла, взяли наизготовку винтовки. Вот всадники влетели в зону поражения, — в самоубийственную атаку против града пуль.
И тут с их оружия сорвались первые молнии.
В какие-то моменты Килиану казалось, что кружившиеся вокруг него электроны, передатчики его чар, можно увидеть невооруженным глазом, так много их было. В первый раз в жизни он действовал совместно практически со всем Орденом, да к тому же имея в распоряжении как ресурсы, собранные соратниками, так и трофеи от Первого Адепта Лефевра. Это означало огромные силы, которые можно было пустить на куда более сложное и интересное применение привычных заклинаний.
В данном случае основой его задумки была широкая невидимая сфера, центрировавшаяся на нем и охватывавшая весь их передовой отряд. Проходя через нее, любой металлический предмет намагничивался с положительным зарядом.
Точно таким же, как у доспехов, в которые были облачены всадники Ордена.
Несмотря на то, что ученый несколько раз тщательно пересчитал все параметры, он все-таки нервничал, ведя свой отряд в лобовую атаку против сотен стволов. Одна ошибка, одна неточность, и они все погибнут, — как погибали в стародавние времена дураки, не понимавшие силы автоматического оружия и пытавшиеся по привычке переть на него кавалерией. Одна ошибка…
 
Ошибка, которой так и не случилось. Конструкция работала именно так, как от нее требовалось: пули Халифата проникали через сферу, после чего весь их импульс уходил на преодоление сопротивления магнитного поля, и они отскакивали, не причиняя никому вреда.
Килиан знал, что долго столь сложная и энергоемкая конструкция не продержалась бы: даже с силами всего Ордена его возможности были не безграничны. Поэтому делать ставку на одно заклятье было ни в коем случае нельзя.
Сократить дистанцию. Выждать, пока защитная сфера растратит большую часть вложенной в нее энергии на намагничивание пуль. После чего бросить следующее заклинание.
Ослепительно-яркая молния ударила в ряды Халифата, поразив сразу семерых. Мгновением позже такие же молнии выпустили и остальные адепты: ударная ионизация была одним из самых простых воздействий, доступных им всем. Она давно уже превратилась из чуда — в оружие.
Эффект был потрясающим. И дело даже не в том, что ряды противников разом поредели более чем на полсотни человек. Привыкшие к почтительному страху даже перед одним адептом, слуги Лефевра были совершенно не готовы встретиться с двумя десятками. В мгновение ока уверенность в своих силах, вполне естественная, когда вас несколько сотен против двадцати, сменилась ужасом и паникой. Встречавшие Орден стрелки дрогнули и побежали.
Кавалерия Ордена прошла сквозь их ряды, топча конями и рубя клинками всех, кто не успевал убраться с дороги. Броненосец под Килианом продирался сквозь людей, как сквозь кусты. За ним следовал клин конников, расширявших проход. Преследовать бегущих они сейчас не пытались: их целью были орудийные расчеты.
Артиллеристы честно пытались оказать сопротивление, но это им не особенно удавалось. Даже против обычных людей в ближнем бою их шансы были бы призрачны; адепты же приняли боевые трансформации, — прекрасные или ужасные, — и с легкостью управлялись что с ними, что с немногочисленными пехотинцами с флангов, решившимися прийти им на помощь.
Неплохо было бы, конечно, захватить хотя бы часть пушек. Но эта задача занимала лишь третье место в порядке приоритета, и отвлекаться на нее было слишком рискованно. Поэтому, едва прорвавшись, Килиан подхватил одно из орудий магнитокинезом и швырнул в гущу врагов, туда, где по сведениям от Первого Адепта располагался колдун Халифата. Еще две пушки бросили в ряды элитной пехоты, готовившейся штурмовать крепость.
Постепенно ситуация осложнялась. Командиры некоторых из тыловых отрядов сумели-таки навести порядок в своих рядах. Кое-кто из фронтовых бросился на помощь к артиллеристам. Теперь Килиану приходилось двигаться активнее: спасала ускоренная реакция боевой формы, а также увесистая булава на хвосте его скакуна и то, что большинство противников не рисковали стрелять, опасаясь задеть своих. Ученый вертелся, как уж на сковородке, парируя шпагой удары, сыпавшиеся со всех сторон. Снова и снова он «искрил» разрядами молний, уничтожая солдат Халифата десятками, — но тех становилось все больше.
— Отступаем! — крикнул Килиан, поняв, что еще немного, и выход из этой мясорубки окажется закрыт.
Как раз подоспели зомби и ансарры, вооруженные трофейными винтовками: они прикрывали авангард огнем, не давая черным замкнуть кольцо. Кавалерия Ордена вырвалась из рядов Халифата так же, как ворвалась: давя зазевавшихся и распугивая остальных. Магнитной сферы у них, правда, уже не было, и успей стрелки сориентироваться, тут-то бы все и закончилось. Контроль вероятностей, защищавший адептов от шальной пули, никак не помог бы против прицельной очереди из тысячи стволов, потому что тут вероятность выжить по определению равна нулю.
Вот для того, чтобы они не успели сориентироваться, и существовал следующий этап плана. Из облаков над сбившимися в кучу солдатами Халифата спустилась окруженная вихрем магической энергии Ильмадика. Владычица была прекрасна и ослепительна в своем сиянии, и черным бы пасть ниц перед ней… Вместо этого они открыли огонь. Наверное, кто-то из них даже попадал, — не мог не попасть, несмотря на все вероятности, измененные Килианом для её защиты. И хоть не могло оружие смертных причинить богине реальный вред, одна мысль об этом заставляла юношу испытывать испепеляющий гнев. Хотелось жестоко наказать святотатцев, осмелившихся на подобное, уничтожить их…