Созидающий башню

– Спасибо за моральную поддержку,– отстранённо проговорила Кира, поднимаясь с лавочки,– у меня сейчас сложный период в жизни, и Вы мне очень помогли,– она поспешно кивнула и ринулась по дорожке с такой скоростью, словно спасалась от цунами.
Уже добежав до поворота, женщина всё-таки не удержалась и бросила быстрый взгляд назад. Валентин стоял около скамейки, на которой утешал Киру, и задумчива гладил своего кота, пристроившегося у него на руках. Он смотрел вслед убегающей незнакомке, но его глаза словно потухли, мир перестал в них отражаться, и весь его вид был какой-то потерянный, словно бедняга не понимал, где находится и зачем сюда пришёл.
– Надеюсь, это у него пройдёт,– вздохнула Кира,– не хочу, чтобы из-за меня кто-то страдал, тем более Семён, даже если в этой реальности его зовут Валентином.
Так ни до чего и не додумавшись, она вернулась в Алат. Дел было по горло, но Кира вдруг почувствовала, что если прямо сейчас не сделает что-нибудь безумное, то просто взорвётся. Уютный и расслабленный мир Дачи меньше всего напоминал полигон для безумств, но ничего лучшего Кира придумать не смогла и прыгнула прямо к опушке леса в надежде, что её никто не заметит. На этот раз её надежды оправдались, никого из обитателей Дачи поблизости не оказалось, только Волк тихо материализовался рядом с нежданной гостьей, сочувственно посмотрел ей в глаза и так же тихо растворился между деревьями. Кира печально вздохнула и побрела по тропинке в лес.
Тропинка привела путешественницу на берег озера. Купание в тёплой озёрной водичке, наверное, можно было назвать безумством только с очень большой натяжкой, но Кире было не до капризов. Нырнуть поглубже, ощутить, как вода смывает с твоего тела напряжение, как на дне растворяются все твои страхи и тревоги – не это ли самое лучшее лекарство от хандры? Она решительно скинула одежду, отплыла от берега метров пятьдесят и нырнула. В глубине оказалось темно и неуютно, ощущение, что у озера вдруг исчезло дно, подкатило к горлу отчаянной ныряльщицы инстинктивной паникой и непреодолимым желанием повернуть назад. Наверное, стоило послушаться доводов здравого рассудка, но Кира отчего-то была уверена, что отступать нельзя ни в коем случае, потому что именно там, в темноте прячется ответ на такой простой, но сакраментальный вопрос «как жить дальше».
Дно всё-таки объявилось и пребольно долбануло упрямицу по лбу, да так сильно, что искры из глаз посыпались. Кира обиженно пнула ударивший её камень и вынырнула на поверхность. Нет, никаких откровений глубина в себе не таила, если не считать таковым шишку на лбу. Солнышко ласково коснулось Кириной макушки, и именно в этот момент у неё, откуда ни возьмись, появилась уверенность, что нужный ответ уже созрел в её голове, и нужно только сосредоточиться, чтобы неясная пока мысль сама всплыла на поверхность сознания. Увы, сосредоточиться Кире не дали, потому что с берега ей уже весело махала руками Алиса, и чтобы не обижать подругу, она поспешила на берег.
За прошедшие после Кириного переселения в Алат дни Алиса уже успела здорово соскучиться по её деткам и тут же набросилась на безответственную мамашу с вопросами об их здоровье. Она, конечно, пыталась с пониманием и уважением относиться к жизненным принципам неугомонной подруги, но всё же считала её маниакальное желание поселиться с детьми в осаждённом городе чем-то вроде причуды. Трудно было спорить с тем, что мир Дачи подходил для жизни детей куда больше, чем бункеры Алата, здесь всё было красиво, всё радовало глаз, каждая травинка и каждая пичужка настолько гармонично вписывались в окружающий ландшафт, что любое изменение казалось кощунством. Этот мир был идеальным и скучным до оскомины.
– Алиса, а тебе никогда не бывает тут скучно? – задумчиво спросила Кира, думая о своём.
– Скучно? – хозяйка Дачи посмотрела на свою подругу с недоумением. – Ты имеешь ввиду этот мир? Если честно, мне безразлично, где жить, лишь бы рядом с Тошей. Рядом с ним мне никогда не бывает скучно.
В этот момент мысль, которую породил непредвиденный удар по лбу, наконец материализовалась в сознании Киры. Жизнь потеряла для неё смысл не потому, что она никак не может выбраться из спасательной шлюпки, а потому, что рядом нет и никогда уже не будет любимого человека. С Семёном она готова была провести в шлюпке хоть всю жизнь, потому что ей, как и Алисе, без разницы, где жить, лишь бы он был рядом. И неважно, какую роль уготовила для любимого Игра в Реальность, Кира всё равно была бы счастлива, если бы в эту Игру они играли вместе. Но для Семёна Игра закончилась, а потому ей бессмысленно метаться в поисках счастья, его просто больше нет.
 
Глава 11
Тесар окинул посетителя безразличным взглядом и отвернулся. Прошло уже то время, когда он пытался вырываться, крыть своих тюремщиков трёхэтажным матом в надежде спровоцировать их на ответную агрессию и пытаться покончить с собой. С параличом нижних конечностей у него было немного шансов что-либо предпринять, и у боевика хватило здравомыслия, чтобы признать этот факт и прекратить смешить алатцев своим бессилием. Но очередной визит этого парня всё же значительно превысил порог его терпения, и Тесар не удержался от оскорбительной реплики.
– С каких это пор бессмертные бегают на побегушках у дикарей? – в его голосе было столько желчи, что Семён брезгливо поморщился.
– Во-первых, они не более дикари, чем ты,– отбрил он невежу,– а во-вторых, я им не служу, у меня свои резоны для того, чтобы подремонтировать твою бесполезную тушку.
– Какие, на фиг, резоны? – пробурчал пленник. – Это всё из-за той бабы. Тебе-то какой прок от чужой жены? Или вы с ней родня?
Нападки пленника не произвели на бессмертного никакого впечатления. А чего ещё ждать от бедняги, прикованного к постели и к тому же предназначенного для экспериментов с непредсказуемыми последствиями? Однако попытки Тесара свести действия Риса к эгоистичному стремлению спасти свою жену, вызвали у Семёна раздражение и желание вправить мозги этому обличителю.
– Ты действительно не понимаешь или просто прикидываешься? – он осуждающе покачал головой. – Не знаю, действительно ли твой Магистр собирается устроить ядерную бомбардировку Алата, но столице точно не поздоровится, её-то он уже приговорил. Как она называется, кстати?
– Гвенда,– машинально ответил Тесар, но тут же подозрительно нахмурился. – А почему ты этого не знаешь?
– Я из другой реальности,– Семён не посчитал нужным сохранять своё инкогнито. – Так скажи мне, любитель географии, сколько миллионов живут в твоей любезной Гвенде? – Поскольку его собеседник и не подумал ответить, только скорчил презрительную гримасу, то бессмертный продолжил. – Вижу, на жителей города тебе наплевать, но ведь и твоих товарищей никто не собирается эвакуировать. Их тебе тоже не жалко?
– Это будет быстрая смерть,– Тесар постарался, чтобы его голос прозвучал равнодушно, но лёгкая дрожь всё же выдала его душевную боль,– уж лучше так, чем от этой заразы.
– А тебе не кажется, что уничтожать многомиллионный город только потому, что вашим учёным недосуг разобраться с проблемой – это как-то чересчур цинично? – язвительно бросил Семён.