БЕСсильный чемпион. Том 7 (СИ)

— Не торопитесь сострадать, — возражает герцог и смотрит на соседний ряд столов.
Со своего кресла встает дворянин Великого Дома Брежнова.
— Вы лжец, князь Бесонов.
И с другого конца зала подает голос аристократ Дома Обломова:
— Вы лжец, князь Бесонов.
Со всех сторон сыплется одно и то же, будто треть аристократов разом превратились в говорящих попугаев:
— Вы лжец, князь Бесонов.
— Вы лжец, князь Бесонов.
— Вы лжец, князь Бесонов.
— Вы лжец, князь Бесонов.
….
А Перун невозмутимо ждет, когда поток обвинений закончится. Будто не слушая, юноша внимательно разглядывает свои ногти.
Наконец наступает тишина, и Перун поднимает удивленные глаза, мол, уже всё? Сербину всегда восхищало, как этот мальчик умел держаться. Ни тревоги, ни растерянности на молодом лице. А он наклоняется к микрофону и произносит, как американка и ожидала, всего одно слово:
— Поединок.
* * *
Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.
Встретился как то Перун и Григорий…С тех пор мы все в ожидании проды… (Автор Святослав)
 Глава 3. Пятнышки 
 
— Поединок, — бросаю я в микрофон.
Дворяне затихают. Молчание густым туманом повисает в зале.
— И перед этими жалкими невеждами я раскрылась, — шипит Сербина, с презрением оглядывая сидевших аристократов. Она давно сложила крылья, а теперь поднимает с трибуны балахон, прикрывая просторными складками обольстительную фигуру. Кто-то из мужчин разочарованно вздыхает.
Где-то треть аристократов обозвала меня лжецом, среди них женщины и старики, но эта категория, наверняка, выберет себе защитников среди Слуг рода. Молодым и зрелым мужчинам же будет позорно прятаться за спины других.
— Сражаться будем сейчас на соседней арене, — я достаю мобильник и пишу сообщение Софии, чтобы забронировала Стадион Овал, по соседству со зданием Круга.
— Если вы вдруг забыли дуэльный артикул, князь Артем, — насмешливо произносит герцог Андрей Миронов, который у меня уже в печенках сидит, — то напоминаю: условия поединка определяет тот, кого вызвали. Мы с другими благородными лицами, конечно, согласны ответить за свои слова и доказать, что вы лжец, уже в сражении. Ведь поединок — есть ордалия, когда правота или неправота изобличается «Сварожьим судом». Можете присылать секундантов в мое поместье, до них донесут дату и время поединка. До свиданья, судари и сударыни.
В процессе этого монолога я не отрываю взгляда от мобильника и набираю текст княгини.
«Сейчас?» — спрашивает София.
«Да, пошли кого-нибудь в усадьбу Аяно, пускай она будет моим секундантом».
Андрей уже встает со своего места и собирается смыться по лестнице, довольный как индюк, что отодвинул свой смертный час. А я же снова говорю в микрофон:
— Ваш сын не продержался против меня и пяти минут, — Андрей застывает, занеся ногу над последней ступенькой. — Мигом сдулся, даже с учетом того, что Глеб Миронов струсил сразиться один на один, как подобает мужчине. Они, три Полковоя, накинулись на меня скопом, как шакалы на льва, и я раскидал их пинками, словно дворовых собак. Последние минуты жизни Глеба продемонстрировали всему миру его истинную заячью натуру. Ваш сын — ссыкун и тряпка. Я видел женщин, которые проявляли большую храбрость, чем воспитанный вами недомужчина, — перевожу взгляд на Сербину и она краснеет, приняв слова на свой счет. Хотя, в сражении с итальянцем Тендо, она действительно была смела и воинственна, подобно ангелу-воителю.
— А-РРРР! Заткнись, чернь! — Андрей с бешеными глазами кидается вниз, к трибуне.
Какие бы веревки ни пытались вить из меня аристократы, гордыня остается их слабым местом. На нее я и надавил туфлей.
Андрей подскакивает к трибуне и хочет влепить мне ледяным копьем, материализовавшемся из воздуха. С кошачьей ловкостью пригибаюсь под опытным взмахом, делаю резкий шаг к герцогу и перехватываю занесенную для удара руку. Сжимаю запястье Андрея всего двумя пальцами — не сильно, но лицо герцога перекашивается от боли. Он даже не позаботился о доспехе, ломанулся вперед, как баран.
 
— Отребье! — шипит герцог, превозмогая резь в кисти. — Скот! Плебей! Шлюхин сын!
Вторую руку я поднимаю к лицу Андрея и держу, растопырив пальцы, на расстоянии пяти сантиметров.
— Считайте, я нанес вам пощечину, — он пытается замахнуться свободным кулаком, и я отталкиваю настырного аристократа и брезгливо отступаю. — Свой вызов конкретно к вам отменяю. Живите с позором и знайте, что на вашей щеке красуется отметина моей ладони. Пускай и в фигуральном смысле. Всего доброго.
— Не так быстро! — ненавидяще сипит герцог, потирая запястье. — Я вызываю тебя, скотское отродье! За то, что оскорбил моего сына, ты расплатишься кровью. Я опустошу твои вены до последней капли!
— Тогда я принимаю вызов, — спокойно киваю. — И на правах вызываемого задаю условия поединка. Сражаемся сейчас. На Стадионе Овал, — поднимаю взгляд на застывших, бледных как моль, аристократов. — Надеюсь, ваши сподвижники, которых я вызвал за личное оскорбление, тоже захотят провести поединки сегодня же, а не откладывать лет на десять.
— Не волнуйся, — шипит Андрей. — Мы все будем сражаться с тобой сегодня по очереди. Пока не отделим твою голову от туловища, отродье. Жду на этом Овале через час.
И он, перебарывая себя, уходит. Поддавшись эмоциям, герцог отключил инстинкты самосохранения. Обида за сына подавила страх. А ведь неплохую многоходовку он затеял в самом начале — заставить меня бросить вызов оскорбившим дворянам, а они бы назначили поединок, допустим, через месяц. И летел бы я в Британию один. Но теперь все эти мудни в одной лодке с Андреем, и либо уступят мне, либо потонут все вместе в собственной крови. В любом случае, после сегодняшней кровавой демонстрации остальные главы Домов уже не посмеют спорить.
Ловлю на себе ошарашенные взгляды аристократов. Почти все, конечно, уже поняли, что я развел Андрея на лоха. Юрий Долгоногий задумчиво накручивает пальцами ус, несколько солидных дам в дорогих представительных платьях пораскрывали ротики. Одна зеленоглазая дамочка как раз из тех, кто обозвал меня лжецом. Подмигиваю ей, и она, покраснев, прячется за крышку открытого ноутбука.
— Собрание не окончено. Все отправляются на стадион Овал, — говорю в микрофон. — Заседание переносится на арену боя.
Только тогда толпа начинает вставать и двигаться к выходу, куда скрылся герцог Андрей.
— Ты не только сильный, как медведь, но и хитрый, как лис, — никого не стесняясь кидается мне на шею Сербина и смачно целует в щеку. — Я едва не рассмеялась, когда этот герцог ушел, пыхтя как чайник. Жаль, ему недолго осталось, и он больше не сможет меня смешить.
— Ну ты и злыдень! — офигеваю, погладив ее по крыльям под накинутым на плечи балахоном. Перья мягкие, как пух. Приятно трогать. Да и не только мне — Сербина вся пылает, сопя носом. Кажется, она потекла, да еще как шею резко сдавила, не вырваться, блин.
Мой чуткий слух Шарика слышит перешептывания аристократов на последнем ряду:
— Так Сербина Гиллер — невеста Перуна? — удрученно спрашивает лощеный молодой денди.
— Не слышал. У него пять официальных невест, в том числе сестры Бородовы, и Гиллер среди девушек не числится.
— Значит, они просто любовники! — загорается надеждой денди. — У меня есть шанс позвать ее замуж и заполучить эту красоту себе.
— Позвать — да, а вот заполучишь ты, разве что, Когти Перуна промеж глаз.
Дальше разговор не слушаю. Вырвавшись из объятий пернатой, выхожу вместе с ней через черный вход за трибуной.
Небо над Стадионом Овал розовеет, знаменуя наступившее утро. Стадион построили, прежде всего, для крикетных матчей. В этой реальности крикет популярен в России не меньше хоккея и футбола. Даже в спорт-барах смотрят матчи по крикету. А всё из-за того, что издавна крикет — это любимая игра аристократов, которые сохранились в бояръ-Росси до нынешних времен. Хотя мне лично, когда на физкультуре играли в крикет, как-то не зашла беготня с битой и мячом. На любителя, в общем.