О, мой док... (СИ)

Во время моего отсутствия родители всё же пригласили Льва в гостиную и сварили чашку кофе, который он просто обожал.
Судя по взгляду Льва, допроса с пристрастием от мамы он всё же не миновал. Прости, друг! Я не хотела…
Надеюсь, она не особо зверствовала. Хотя… зная свою родительницу, именно так всё и было.
Нужно будет приготовить Сладенькому что-нибудь сладенькое, чтобы реанимировать его пострадавшую психику. Много сладенького…
— Приятно было с вами познакомиться, — вставая с кресла, проговорил мой друг. — Ещё обязательно увидимся. Всего хорошего, — улыбнулся как всегда своей самой обворожительной улыбкой и пожал отцу руку.
Вот болван. Я собираюсь с ним через пару дней порвать, а он пустые надежды раздаёт направо и налево.
Мама заторопилась следом за нами. Уже у самого выхода незаметно для друга меня остановила и показала большой палец вверх. Сдержав улыбку, я демонстративно закатила глаза.
Надо же… Ну что за мужчина? За пару минут Сладких сумел очаровать даже мою мать. А это далеко не всем удается, точнее, это практически нереально.
— Такой парень… — шепнула она, когда Лев занял водительское место, а мы ненадолго остались без его ушей. — Да ещё из такой известной семьи… ты порадовала меня дочка.
Началоооось! Всё! Теперь мне не будет покоя? И какую легенду придумать, чтобы сообщить родителям о завершении нашего со Сладких романа?
— Обычная семья, — пожала я плечами. — Слад… эээ… Лёва не особо восторгается своими родителями. У них не очень близкие отношения.
— У него только отец, дурёха. Ты совсем не знаешь своего жениха? — с раздражением спросила она, а потом наигранно улыбнулась, заметив взгляд друга, обращённый на нас. — Нельзя быть такой невежей. Поезжай и держи его руками, ногами, зубами, делай, что хочешь, только не упусти.
О, мой док! Дайте мне титанического терпения. Оно мне явно понадобится.
— Мама, прекрати! — процедила сквозь зубы. — Я сама разберусь.
Ведь говорила же ей, что у нас всё только началось, а она — ноги, руки, зубы! С ума сойти, анатомия.
— Ты? — не сдержавшись, хохотнула она. — Напомнить, сколько тебе лет? Я в твоём возрасте…
— Мам! — перекрыла возгласом ее словесный поток. — Завязывай. Я позвоню.
Не дожидаясь ответа, чмокнула её в щеку и заторопилась в пассажирской двери, чтобы скрыться за её толстой, звуконепроницаемой броней.
Один кошмар закончен, самое время поприветствовать другой, не менее животрепещущий…
Лёвушка, не будь букой. Ещё одного сражения я просто не переживу.
Глава 21.
— Спасибо, — сказала другу, занимая рядом с ним пассажирское место. — Ты мне здорово помог.
Если бы он мне не подыграл, страшно представить, что бы было. Мать лжи не прощает, усвоила это ещё с ранних лет.
— Угу, — только услышала в ответ, и меня обдало ледяным холодом.
Полный игнор и отстранённость.
Мужское внимание было обращено на дорогу, будто меня рядом не было. Глаза устремлены вперёд, но вот только руки его выдавали с потрохами. Казалось, ещё немного и руль затрещит от того, насколько крепко он его сжимал.
Лев злился на меня и очень сильно. От моей мнимой лёгкости в настроении не осталось и следа. Инстинктивно сжалась в комок, боясь ещё что-то произнести.
Но сейчас, как бы не было боязно, был самый подходящий момент, чтобы поговорить. Придётся всё же взять себя в руки.
— Лев, прости, — начала я, нервно поджимая губы. — Я знаю, что ты рассержен на меня и есть за что, но послушай…
— Нет, — резко произнёс он, обрывая на полуслове. — Даже не хочу ничего слышать. Снова будешь лгать? Зачем? Не утруждайся.
— Лев, ты несправедлив ко мне, — расстроенная от его слов, едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. — За столько лет я всего один раз скрыла от тебя информацию и то из-за того, что не хотела тебя в это впутывать.
— Вот как… — хмыкнул он, скривившись. — Не впутывать… славно.
— Сладких! Прекрати себя так вести. Мне больно… — всхлипнув, уронила лицо в ладони, чтобы скрыть брызнувшие из глаз слёзы.
— Больно говоришь? — резко ударив по тормозам, крикнул мужчина.
 
От испуга убрала руки и увидела, как опасно он паркуется у обочины.
— Лев, что ты делаешь? — тяжело дыша от страха, вымолвила почти шепотом.
— Ты вообще думала, что своим враньём делаешь больно мне? Мы столько лет вместе. Ты была мне ближе тех, с кем я делю постель. Да что скрывать, ближе родного отца…
— Лев, — пискнула, снова всхлипывая. — Я не хотела… правда…я просто боялась, что ты не поймёшь меня. Осудишь.
— Верно, — ответил он сухо, смотря на меня. — Осужу и не пойму. Откуда это вообще взялось в твоей голове? Ребёнок из детдома? Ты рехнулась?
— Нет, — выдавила из себя, больше не пытаясь сдерживать рыдания. — Я хочу, правда, этого. Очень сильно.
Сказать ему, что это не его дело? Мы уже проходили… к тому же, не кривя душой, его мнение было для меня всегда в авторитете. Этот случай единственный за всю нашу дружбу, когда я не могла с ним согласиться. Всё моё существо кричало от противоречия. Не желая принимать его взгляда.
— Лика, — с шумом втянув в себя воздух, а потом так же его выпустив, произнёс он. — Ты поступаешь неразумно. А как же свои собственные дети? Ты молода, красива… Зачем?
Его слова создали диссонанс мыслей в моей голове. Словно бред услышала, от которого тошнота подкатила к горлу.
— Какие дети? — с раздражением вскрикнула я. — О каких, ты говоришь, детях, Лев?
— Твоих, которые у тебя ещё будут, — уверенно сказал друг, будто зная это наверняка.
— У тебя амнезия?! — крикнула вновь. — Или с головой не в порядке? Забыл, как вытаскивал меня из депрессии после аборта? Разве не ты смотрел мою выписку с диагнозом бесплодия?
Слёзы текли ручьем, а тело сотрясало мелкая дрожь.
— Такое, если даже захочу, никогда не забуду, — ответил он. — Но… ты рано сложила руки.
— Ох, оставь… — сорвалась я, рывками до красноты стирая влагу с лица. — Ты не Дед Мороз, а мне не три года, чтобы в сказки верить.
Зачем строить несбыточных иллюзий? Я и так очень долго в них пребывала. С меня достаточно.
— Я тебе много раз говорил об операции… — завёл он снова свою песню. — Давай попробуем. Рискнём…
— Нет! Ну, нет таких волшебников в нашей стране, которые смогут исправить то, что сделал тот коновал.
Операция? Да разве же я не узнавала? Как-никак тоже имею мед образование. Всё пустое.
— Сколько было обследований… а лечений? Да меня от вида лекарств воротит. Я уже никогда не смогу иметь ребенка, хватит об этом. Моё решение уже не изменится, и прости… мне действительно не стоило от тебя скрывать. Мне жаль.
— Жаль… — повторил он, проводя ладонью по своим волосам. — А как мне жаль, что столько лет в тебе ошибался.
Его слова больно резанули по сердцу, а последние слова нанесли контрольный удар:
— Мне нужна пауза. Мне тяжело с тобой дальше общаться.
— Лев, не надо… — всхлипнула снова, качнув головой. — Не губи нашу дружбу. Мне без тебя никак…
— Тебе? — хмыкнул он. — Ты всегда думала только о себе. Хватит. Я устал…
Перед глазами всё поплыло от шока, в котором я оказалась.
Это не правда. Он не может так поступить, ведь мы столько всего пережили вместе. Стали родными друг другу. Нет…
— Нет, — заревела, хватая его за руку. — Пожалуйста… Если тебе нужна пауза, давай сделаем её. Сколько? Неделя? Месяц? Я согласна. Ты успокоишься, и будет всё как раньше.
Моя любовь к нему оказалась намного сильнее и глубже, чем я думала. Слова о паузе причинили дикую боль. Физически стало до безумия невыносимо. Что со мной будет, если он всерьёз перечеркнет нашу дружбу и уйдёт? Страшно представить.
— Едем в отделение, — вытянул на поверхность сознания его голос. — Нас ждут.
Вся дорога до города прошла в гнетущей и напряжённой тишине. Она была почти осязаема, что можно было ощутить кожей.
За время, что мы добирались до полиции, я обдумала всю сложившуюся ситуацию. Твёрдо решила вернуть доверие друга. Приложить все усилия и снова расположить к себе Льва. Была готова пойти на все его условия, лишь бы не случилось для меня самое страшное. Пройдёт время, и, возможно, он примет мой поступок. Он — хороший и добрый парень. Поймёт, что иного выхода для меня нет и это единственное верное решение.