Кровь. Надежда. Эгоизм (СИ)

А ведь совсем недавно тут бегали детишки ремесленников, в трактирах подвыпившие посетители спускали деньги на продукцию местных виноделов, глашатаи кричали о приближении роя…
Мне очень хотелось верить, что мы с Бурым — единственные живые здесь существа. Нет, я был не против, если в каком-нибудь подвале, спрятавшись, смог выжить кто-нибудь из местных, просто я больше верил в то, что за очередным разрушенным зданием скрывается скиталец или отродье.
Я всеми силами хотел обойти город, но вариантов осуществить это у меня было не так много, и поскольку я уже оказался здесь, то нужно попытаться восполнить запасы одежды и найти еду.
Отправив химере мыслеобразы одежды и еды, я спустился с медведя и пополз в одно из неплохо сохранившихся зданий.
Похоже на хижину каких-то простолюдинов. На полу раскидана деревянная посуда, разорванная плетёная корзина, покрытая пылью, лежит посреди комнаты, с потолка свисают клочья паутины. Простая деревянная мебель стоит вдоль стен. Не похоже, что здесь мне удастся обзавестись чем-либо полезным.
Пополз дальше, а медведь тем временем тоже разгуливал по округе в поисках полезностей.
В следующем доме моё внимание сразу привлекли несколько деревянных бочек. Может быть, удастся разжиться какими-нибудь соленьями? Но нет. Неудача. Хотя из бочек и пахнет солью. Очевидно, твари или ещё кто-то здесь уже прошёлся и собрал все сливки.
Я обполз ещё несколько хижин и стал счастливым обладателем простых кожаных башмаков со шнурками из бечевы. Уже что-то.
Едва надев обнову, я почувствовал, как мой химер меня куда-то зовёт. Находился он неподалёку, и я быстро подполз к нему. Он шумно вдыхал воздух из узкого лаза промеж камней обвалившегося здания.
— Учуял что-то? — спросил я, не надеясь на ответ.
Ну что ж. Я сильно исхудал в последнее время, да и ползать привык. Я заполз в отверстие, которое нашёл косолапый. Обвалившиеся булыжники больно царапали живот. Ничего ­— потерплю. Зато найду что-нибудь полезное.
Лаз вёл куда-то вниз. Я полз какое-то время, а затем запах сырости и плесени просигнализировал мне о том, что я оказался в подвале. Круг, свет — простой конструкт и простая руна, и светляк готов.
Так. Так. Что тут у нас? А тут у нас самый настоящий, не разграбленный, погреб! Трупов нет, если не считать мумифицированную крысу в углу.
На полу слой гравия, стены покрыты мхом, сводчатый потолок, у одной из стен стоит стеллаж с бутылками вина, у другой — платяной шкаф. Рядом со мной несколько дубовых бочек.
Вот оно! Счастье идиота. Уж не знаю, как сюда не добрались ни чудовища, ни кто-либо ещё, но похоже, я нашёл то, что искал. Первым делом заглянул в платяной шкаф.
Ну наконец-то я перестану щеголять в набедренной повязке, которую побрезгует надеть даже самый вонючий местный бомж. Тут же снял с себя эту мерзость. Повозившись какое-то время, сумел одеться. Теперь я счастливый обладатель не только кожаных башмаков, но и простой тканой рубахи, шерстяных штанов, кожаной жилетки, милой кожаной шапки, ремня на поясе, кисета и потрёпанной кожаной сумки.
Неплохо прибарахлился. А проверив бочки, понял, что и обед с ужином сегодня будут сытными. Но для начала забил до отказа сумку солёной рыбой из бочки и выполз на поверхность с этими солениями. Бурого надо кормить.
Сделал ещё несколько рейсов в обе стороны, прежде чем прожорливый химер насытился. Затем решил, что безопаснее будет хранить кое-какие вещи у Бурого. Для этого соорудил специальную перевязь, за которую зацепил кожаную сумку, куда спрятал кисет с кусочками маннита и немного еды.
  
Глава 8 Саян. Погреб.
 
Смерть всегда рядом. (Отрывок из сборника догматов драглицизма). 
Шла уже вторая половина дня, и я решил не спешить никуда сегодня, ведь в городе, похоже, безопасно. Завтра с утра пораньше поедим с Бурым и двинемся в путь, а сегодня лучше будет переночевать в подвале, тем более что ничто крупное в него залезть не сможет.
Дал команду косолапому спрятаться в каком-нибудь доме неподалёку, в который он сможет протиснуться, а сам спустился вниз. Набил брюхо до отвала и заснул прямо на щебёнке за бочками.
 
В этот раз меня разбудил не Голос и не медведь.
— Копчёный, ползи давай быстрее, а то я тебе ножом в пятку ткну!
— Я тебе ткну, Сиплый! Щас как дам пяткой по носу, вмиг гонору поубавится!
— Хватит болтать, идиоты! Ползите оба внутрь, пока тут твари не объявились.
Я открыл глаза, разбуженный чьими-то голосами и шорохами, но лежал неподвижно. Похоже, моё логово кто-то нашёл и, возможно, захочет сейчас меня выселить. Я поудобнее перехватил посох и стал думать над тем, каким заклинанием могу ударить непрошенных гостей. Подвал озарил свет факела.
— Кажись, я что-то вижу! — раздалось где-то совсем близко
— Я рад, что ты не ослеп, Копчёный! Что видишь-то? — а обладатель этого голоса, похоже, стоит на поверхности. Очень уж приглушённый доходит звук.
— Братва, айда все сюда! Походу сегодня с голодухи не помрём. Я погреб надыбал, тут жратвой пахнет!
Я лежал за бочками, и спустившийся через не предусмотренный изначальной конструкцией лаз человек не мог меня видеть. Я подумал, что в подобном помещении будет не очень умно использовать фаербол, ведь можно легко спалить себя самого. Других атакующих заклинаний я не знал, а проводить эксперименты сейчас желания не было. Кто бы ни лез сюда, лучше будет сперва припугнуть их, а потом уже выяснять, что да как. Поэтому я воткнул посох за пояс, взял в зубы кинжал и аккуратно стал подползать ближе к лазу.
— Слышь чё, Сиплый! Тут рыбы полно и крупы! Так что ногти грызть тебе сегодня не придётся — нормальная жрачка есть!
— Не шурши, — прошептал я на ухо Копчёному, прижав кинжал к его горлу.
Я не видел в этот момент выражение его лица, но думаю, что там была целая гамма эмоций, главной из которых была даже не эмоция, а мысль: «облом».
Сиплый едва хотел встать, ведь попасть в погреб можно только ползком, как увидел товарища, с приставленным к горлу ножом. И если у его товарища был кинжал у горла, и всё, что он делал это дрожал, то Сиплый даже дышать побоялся, но зато крикнул:
— Братва, тут попадос! Мы на чужую поляну влезли!
— Значит, так. Ты, упырь, лезь сюда. А остальным скажи, чтобы оставались снаружи, иначе я укорочу Копчёного.
— Я… Это… Агась!
— Что, у тебя там, Сиплый?
— Бугор, да тут это, проблемка нарисовалась. Короче, тут тип один хмурый, Копчёного подрезать хочет. А я на очереди. Говорит, чтобы вы не лезли сюда! — мужчина на мгновенье замолчал и перевёл взгляд на меня. — Слышь, братан, ты это… Не глупи. Не враги мы тебе. Ты попросил — я сказал.
— Сиплый, ты там сам разрулишь, или тебе помощь нужна? Ты давай быстрее там вопросы решай, лады? Патруль чудовищ в любой момент может заявиться. Надо прятаться скорее, а эта нора — самое подходящее для этого место.
— Братан. Ну ты сам всё слышал. А если чудики заявятся, то они не только тех, кто снаружи порешат, они и сюда докопаются. Так что ты это, может, в гости остальных пригласишь?
Можно было, а, наверное, даже следовало поразмыслить над тем, что дальше делать, но я не хотел показывать незваным гостям, что замешкался, а потому быстро и уверенно сказал:
— А я никуда не тороплюсь. Кто понял жизнь — тот не спешит. Поговорим, а потом я уже решу, что с вами делать. Кстати, Копчёный, дыши давай, а то задохнувшийся заложник мне нужен.
Похоже, мои слова заставили мужчину вспомнить, что у него существует потребность в кислороде. Он задышал.
— Начнём с того, гости дорогие, что вы мне скажете, кто вы и откуда, а самое главное, почему меня разбудили?
Сиплый выглядел страшно. Он был лысым. На вид ему было около сорока, лицо было в шрамах, рабских клейм не видно, половины зубов нет, взгляд дикий, в правой руке держит факел, на поясе висит короткий меч в ножнах.
— Мужик, ты это, не глупи давай! Ты один тут, а нас много. Мы тут с корешами пришли. Ну наглупишь ты, убьёшь этого засранца, а мы тебя потом того — в расход. Мы за своих горой. Так что опусти-ка ты свой ножик и поговорим. А харчи в погребе мы тебе оставим. Мы всё поняли. Лады?