Кровь. Надежда. Эгоизм (СИ)

Через какое-то время они собрались вокруг Булька и бурно стали что-то обсуждать на своём странном языке. При этом мой новый друг тыкал тощим пальцем то на листок с рисунком, то на меня. Спустя какое-то время после споров Бульк подошёл ко мне и указал пальцем на карандаш. Я дала ему карандаш и лист бумаги.
В стане земноводных жителей вновь разгорелся спор, после которого лист и карандаш дали какому-то мальцу, после чего он стал что-то рисовать на листе. Я внимательно смотрела за его работой. Он изображал что-то… Не слишком понятное. Но похоже, рисовал он непонятно не только для меня, но и для остальных побережников, так как вскоре один из них что-то пробурчал и стукнул художника кулачком по голове и отобрал лист. После ещё нескольких минут споров лист и карандаш отдали другому представителю подводного мира. Тот стал рисовать уже свои каракули, но они, к моему счастью, оказались более разборчивыми.
Когда морской народ отдал мне листок, то я и обрадовалась, и огорчилась одновременно. Обрадовалась, потому что меня поняли. Они были не прочь поторговать. Расстроилась, потому что поняла, что придётся поторговаться. Маленькие человечки нарисовали семь рыбок напротив ножа. Учитывая острейший дефицит металла в этом мире, цена на рыбу была слишком завышена. Но, возможно, под изображением рыбы понимается ни одна рыба, а, к примеру, какая-то единица измерений? Допустим, подводный аналог килограмма или рыбина имеется ввиду не маленькая, а огромная?
Чтобы выяснить этот вопрос, мне пришлось потратить не меньше пары десятин, использовать несколько листов бумаги, смартфон и сжечь несколько миллионов нервных клеток. За это время меня и побережников заметили рыбаки, среди которых был тот старец, с которым я недавно разговаривала. Я слышала, как он сказал кому-то:
— Ты глянь! Девка совсем из ума выжила! С побережениками якшается!
На что неведомый собеседник ответил:
— А может, она их так уничтожать собирается? Подманит поближе, а потом как прихлопнет всех разом!
— А может! Что-то я сам не сообразил! Такая приманить может. Есть чем. Не будь мне столько лет, я бы и сам приманился да приударил за ней!
Дальше к их разговору присоединились и другие рыбаки. Суть разговора сводилась то к насмешкам надо мной, то к желанию за мной приударить. Однако дальше смешков дело не зашло. Я не обращала на них внимания. У меня же тут сделка горит!
Как выяснилось в ходе торгов, предлагали морские аборигены рыбу действительно не поштучно. Одна нарисованная рыбка значила что-то вроде корзины. Семь корзин рыбы за нож. Корзины побережники плели из прочных водорослей, а размером те были с небольшой таз. Мне удалось сторговаться на десять корзин за один нож. Такая цена уже вполне солидная.
Теперь предстояло самое сложное: сторговаться с гномом. Без помощи Мелисанды и Рикса тут явно было не обойтись. Я вернулась к ним и как могла рассказала о том, что сделала. Отнеслось моё начальство к сделке немного легкомысленно, на мой взгляд, но после уговоров идею одобрили. Пищи в городе действительно не хватало уже сейчас, а люди всё прибывали и прибывали. Так что дополнительная рыба будет кстати. Благодаря помощи вышестоящего начальства удалось договориться и с гномом. Он вообще получал жалование немногим больше моего, но строго следил за тем, куда и кому идут изделия работы его мастерской, и был не слишком доволен тем, что теперь металлом придётся снабжать ещё и подводных обитателей.
На побережье обменом занялась специально выделенная Мелисандой команда людей, что таскала в город корзины с рыбой, а назад в основном металл.
На побережье я ходила ещё в течение нескольких дней. Там я продолжала переговоры с обитателями побережья, и нам удалось не только договориться ещё и о поставках в город съедобных водорослей, но и заключить что-то вроде союза. По этому договору мы не трогали их, предоставляли берег в их распоряжение, торговали с ними металлом, позволяли строить на берегу хижины из нашего леса и досок, а в обмен на это они должны были оборонять побережье от возможного нападения с моря. Чтобы усилить их как бойцов, мы дарили им арбалеты, против чего они, конечно, не возражали, в отличие от Гравиуса. Но он — это отдельная история.
 
Вообще побережники оказались довольно интересным народом. Общаясь с помощью рисунков, я выяснила, что они предпочитают жить на суше, а под водой только добывают пищу и размножаются. Но из-за того, что их часто прогоняют с берегов другие, более сильные разумные, им приходится большую часть времени проводить под водой, что довольно опасно, так как на глубинах водятся опасные хищники, которые не прочь полакомиться побережниками. К тому же для здорового существования им просто необходимо выбираться на берег и жить какое-то время на суше, иначе у них начинаются проблемы со здоровьем.
Живут они крупными племенами, которые периодически воюют друг с другом. С жителями суши они предпочитают не связываться, так как те в большинстве своём крупнее побережников и лучше вооружены. У них есть своя культура, обычаи и религия, с которыми мне только предстоит познакомиться. Ну а пока мне подарили милую статуэтку из кораллов, изображающую побережника, разящего острогой какую-то крупную хищную рыбу. Очень красиво. Если кто-то в этом мире и безмозглый, то это явно не побережники, над которыми смеются рыбаки.
Кстати, их нелюбовь к этим созданиям теперь стала мне понятна. Рыбы они способны наловить гораздо больше рыбаков.
Что же, побережье укреплено. Если теперь мне удастся выстроить достойные укрепления в ущелье, то возможно, я смогу доказать всем, что я ничуть не хуже мужчин.
  
Глава 15 Саян. Пора в поход.
 
Что ж, труд мой над трактатом по нашей новейшей истории окончен. На страницах я изложил всё, что знал. Это значит, что пора заглянуть в земли врага и изучить рой изнутри. По возвращении я составлю второй том трактата, который, надеюсь, поможет справиться олодцам с надвигающейся угрозой. (последняя страница из трактата, подаренного Саяну магистром Айном). 
Да уж. Эпичные баталии с реками проливающейся крови, пламенными речами, самопожертвованием и чередой атак и отступлений — не моё. Мне бы домой вернуться, сидеть дома, работать в офисе при заводе, да чай попивать между делом с пряниками и барышнями. Но не тут-то было… Ну или уж на худой конец продолжать развивать в себе сверхъестественные навыки и стать танком этого мира — магом. Но увы — путь магических искусств тернист и долог, дорога домой закрыта (возможно, навсегда), так что приходится брать на себя непривычную для меня роль — хватать в охапку разношёрстную компанию (некоторые из моих бойцов в прямом смысле покрыты шерстью) и играть роль полководца. Вот уже битую неделю мы пытаемся изобразить из себя что-то, похожее на войско. Получается не очень.
Половина первого тренировочного дня вовсе ушла на то, чтобы собрать выделенных мне бойцов в кучу. Половина то и дело разбредалась по своим делам, а вторая нет, так как была пьяна в стельку.
Под конец дня мне таки удалось выделить среди этого сброда десяток более-менее адекватных вояк, коих я назначил сержантами, дабы упростить командование.
Немалую помощь мне оказал косолапый, который не только услужливо возил меня на своей спине, но и внушал уважение и трепет к командиру, сумевшему подобную животину приручить. Второй день оказался ничуть не легче предыдущего. На тренировках бойцы то и дело путали лево и право, забывали, в каком десятке они служат, натирали мозоли, да не по одной, а сразу гроздьями, спотыкались на ровном месте, будто разучились ходить, то одного, то другого разбирала диарея, они ранились о непривычное оружие, что твоя спящая красавица о веретено.
Лишь к пятому дню удалось хоть как-то научить бойцов выполнять элементарные команды. Я был занят с раннего утра до морозного вечера, поэтому поручил собирать обоз напросившемуся со мной Марону. Парень он хваткий, за что ни возьмётся — всё у него получается. Во время моего отсутствия рецепт чудодейственной мази доработал и лавку снадобий открыл. В общем, за обоз можно не переживать.